День, который никогда не настанет - Куив Макдоннелл

Разумеется, показания Уайльд ясно давали понять, что убийство Крейга Блейка — это работа Котзи. Его пытали до тех пор, пока он не выдал код личного сейфа, после чего в распоряжении Мэлони оказались два из четырех необходимых ключей. Решить вопрос с Бэйлором, очевидно, удалось проще: он согласился встретиться с представителем Мэлони, чтобы передать ему ключ в обмен на 8,6 миллиона евро наличными и облигациями. После того как собственная жадность привела почтенного советника к смерти, третий ключ оказался во владении Мэлони. Остался лишь Хартиган, у которого появилось семьдесят восемь миллионов причин не доверять своему единственному оставшемуся в живых партнеру. Мэлони якобы убедил его, что он нашел способ получить доступ к средствам с помощью всего двух ключей, поскольку ключи Бэйлора и Блейка, как думал Хартиган, были навсегда «утеряны». Бернс понятия не имела, начал ли к тому моменту Хартиган подозревать, что «Пука» не совсем то, чем кажется, однако у него хватило ума подстраховаться перед тем, как передать свой ключ. Он согласился на это только после того, как Мэлони подписал признание, в котором взял на себя единоличную ответственность за растрату денег «Жаворонка». Если Мэлони попытается «сделать ноги», то Хартиган сможет спалить его дотла. Мэлони подписал документы в присутствии Хартигана и его адвоката, после чего троица вышла из дома, чтобы объявить на весь мир, что Банни Макгэрри и есть тот самый большой злой волк, стоящий за «Пукой». И вот, как только Мэлони покинул дом Хартигана с четвертым и последним ключом, Котзи привел в действие бомбу, которую спрятал там загодя. Бабах! Четыре ключа и никаких свидетелей.

Бернс была вынуждена признать, что в этой комбинации присутствовала некая извращенная гениальность: изобрести террористическую организацию, которая спровоцирует гнев народа на тебя же и твоих единомышленников, чтобы потом использовать ее в качестве прикрытия. Это напомнило ей два латинских слова, которые ее преподаватель по криминологии в Темплморе выгравировал на настенной табличке Cui Bono?, что означает: «Кому выгодно?» Когда докапываешься до причины событий, она всегда оказывается в деньгах. В большой куче грязных денег.

Заключительная стадия плана выглядела следующим образом: Мэлони должен был «бежать из страны в страхе за свою жизнь» на борту собственной яхты «Маленький генерал». Предполагалось, что судно драматично взорвется на полпути через Ирландское море, и это будет преподнесено как последнее нападение Банни Макгэрри — обезумевшего серийного убийцы, прикрывавшегося именем «Пука». Труп Макгэрри найдут в обломках, в то время как тела его жертв исчезнут навсегда. Обнаружить их будет непросто, поскольку, перейдя в заранее оговоренном месте на другое судно, они к тому времени будут обживаться в одной из южноамериканских стран под новыми личностями и с огромной кучей неотслеживаемых наличных денег.

Но что-то в этом плане пошло не так. «Маленький генерал» в настоящее время продолжал стоять на швартовах в марине Хоута, с которой в течение дня были полностью эвакуированы люди, и внутри яхты теперь ковырялись саперы, обезвреживая бомбу.

Грандиозное предприятие потерпело полный крах, вероятно, из-за желания Мэлони приплести сюда Банни Макгэрри. Очевидно, Макгэрри его когда-то обидел, и теперь он мечтал отомстить. Бернс вполне могла в это поверить. Все, что она слышала о Макгэрри, указывало на его уникальную способность оставлять о себе неоднозначное впечатление. Мэлони, как мелкий жадный говнюк, хотел одним ударом убить сразу двух зайцев. Похоже, Конрой и Малкроун каким-то образом нашли Банни. Каким именно, Бернс пока не знала, но они должны прийти завтра и дать показания. Уже второй раз за год это сомнительное трио раскрыло крупное дело, выставив «Гарда Шихана» не в лучшем свете. Не то чтобы это как-то особенно повлияло на репутацию Гарди: в настоящее время шло активное расследование обстоятельств смерти преподобного Дэниела Фрэнкса. По удивительному совпадению помощник комиссара Майкл Шарп именно сейчас засобирался в отставку — по неясным, но неотложным медицинским причинам. Вероятно, Шарпа поразил смертельный недуг — вроде его собственной головы, застрявшей в его собственной жопе.

В дверь кабинета постучали.

— Войдите.

Дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась голова дежурного сержанта Кларк.

— Нужно ваше присутствие, мэм, там подозрительный пакет.

— Что за… Почему я?..

Бернс поняла, что разговаривает сама с собой, поскольку голова Кларк уже исчезла.

Она встала, бормоча себе под нос:

— Все нужно делать самой… Почему никто не может…

Покинув кабинет, она тут же умолкла, поскольку увидела толпу сияющих лиц. Над досками, которые обычно использовались для фиксации улик, висел приветственный баннер. Кларк стояла под его серединой.

— Простите, у нас не было времени как следует подготовиться из-за…

— …эпического говношторма библейских масштабов? — закончила за нее Бернс.

— Ага, — просияла Кларк, — именно. Но мы купили торт!

Кларк отошла в сторону, чтобы явить Уилсона, стоявшего за ее спиной. В руках он держал сделанный на заказ торт в виде довольно реалистично выглядевших лабутенов, знававших лучшие дни. Уилсон нервно улыбался, явно менее, чем другие, уверенный в уместности шутки.

Толпа разразилась разнобойными аплодисментами, которые Бернс прервала милостивым взмахом руки.

— Да, очень хорошо. Большое всем спасибо.

Она заметила, что на лице Уилсона отобразилось облегчение.

— Кстати, Уилсон, у вас опять расстегнуто…

— Да блин…

— Ага, попался!

Четыре месяца спустя

Пол стоял в передней части церкви и бесконечно поправлял галстук-бабочку, чувствуя себя откровенно глупо. Но это был не его выбор. Он посмотрел в ту сторону церкви, откуда обычно выходят невесты. Банни тоже должен был надеть бабочку, но, что характерно, не стал. Вместо этого он пришел в одном из своих костюмов, который выглядел удивительно похожим на весь остальной его гардероб. Организм Банни еще носил на себе некоторые следы испытаний, через которые он прошел на цементном заводе, но сейчас уже пришлось бы как следует приглядеться, чтобы их заметить. Лицо его зажило удивительно быстро. Он по-прежнему немного прихрамывал, но врачам удалось спасти его ногу.

Рядом с ним сидела Мэгги. Ей досталось даже больше, чем Банни. К счастью, Банни был знаком с одной хорошей женщиной-ветеринаром, которая прооперировала сломанные ребра и лапу Мэгги. Она даже отнеслась с пониманием, когда Мэгги нестандартно отреагировала на обезболивающее.

Пол снова провел пальцем по внутренней стороне воротника. С задней части церкви донесся какой-то шум, затем огромные двери распахнулись.

Яркий солнечный свет хлынул внутрь, отразившись от мраморных полов и развеяв теплыми отблесками мрачные церковные сумерки.

Пол затаил дыхание, когда вошла Бриджит. Она была вся в белом, в ее волосах танцевало солнце, а на губах играла широкая улыбка. Она была похожа на видение.