Битва за реальность - Алекс Орлов

Перед бункером Брейн с Корсаком снова ненадолго останавливались и снова перебрасывались несколькими специфическими терминами, а потом в молчаливой сосредоточенности спускались в лабораторию.

За неделю Брейн прошел путь от четырех секунд при «одной единице» до семи секунд при «четырех единицах».

По мнению Корсака, это было невозможно физически – такой скачок за малое время, но при этом забывал, что сам нарушал все принципы физической биологии, оставаясь в вакуумной камере более двух минут.

– Слушай, а может, в твоем мире все такие странные, а? – спросил майор в этот раз, проверив параметры состояния Брейна, когда тот вернулся из камеры.

– Не знаю. Я об этом никогда и не задумывался. Может, если когда-нибудь я бы смог вернуться, я бы устроил дома такую же камеру, чтобы наштамповать вам побольше суперагентов, – сказал Брейн и засмеялся, тут же сорвавшись на кашель.

Он кашлял после всех погружений в вакуум, да так сильно, что едва ли не до крови, правда, с каждым разом все меньше. Видимо, его организм начинал понемногу привыкать к этой странной нагрузке.

– Возвращаться обратно для тебя уже бессмысленно, – сказал тогда Корсак.

– Я, конечно, реалист и понимаю, что такого стечения обстоятельств, которые забросили меня сюда, в обратном порядке уже не сложится.

– Нет, я не об этом. Учитывая, что я даже примерно не понимаю, откуда ты прибыл, все говорит о том, что это очень большие расстояния. Заметь, я не говорю расстояние, я говорю – расстояния.

– Ну, я не совсем понял, но как будто что-то немного представил.

– Если бы ты сейчас вернулся домой, то не узнал бы ни родную планету, ни своих знакомых, если бы они были живы. Мало того, они носили бы немного другие имена, а в особых случаях мужчины оказались бы женщинами или наоборот. И тем сильнее изменился бы этот мир при возвращении, чем более далекое путешествие ты бы совершил.

Брейн вздохнул и посмотрел в бетонный пол.

– Удивительно? – спросил Корсак.

– Нет, страшно. Но почему?

– Потому что все мы изменяемся, и даже прямо сейчас. Уже сегодня мы с тобой выглядим иначе, чем вчера.

– Ну, течение времени и все такое…

– Течение – да, но время и сопутствующие ему переменные движутся у всех в разных направлениях. Мы не одинаково изменяемся, мы изменяемся в разных направлениях. И даже твоя куртка, – Корсак взял со скамьи куртку Брейна. – Мне кажется, вчера она была чуть другого цвета, нет?

Сказано это было в шутливом тоне, но Брейн начал понимать, что пытается донести до него Корсак.

Оставь мысли о возвращении? Или это лишь урок философии?

После Брейна в камеру отправлялся сам Корсак. Обычно он устанавливал таймер обратной выгрузки на пятьдесят секунд, реже – на одну минуту. Разумеется, он мог оставаться там и дольше, но не считал это необходимым.

– Пятьдесят секунд – это для бодрости, понимаешь? Я оттуда выхожу как из криобокса. Все тело горит, адреналин подскакивает. Но в пределах разумного.

– А как же рекорды? Зачем их ставить?

– Рекорды нужны, чтобы определить свои границы. Опять же, они хорошо встряхивают, когда однообразные нагрузки уже приедаются, – пояснял Корсак.

В этот раз, как обычно после тренировки в вакуумной камере, Брейн с Корсаком пошли на завтрак, где встретились с Ружоном, который, как всегда, острил, однако Брейн видел, что это была своеобразная психологическая защита.

От Корсака Брейн знал, что Ружон прекрасно справлялся с индивидуальными заданиями, некоторые из которых были на тот момент слишком сложны для молодого агента.

– Я рисковал им втемную, понимаешь? Но не потому, что я куратор-тиран, хотя я, конечно же, тиран. Просто был поставлен в ситуацию, когда никого крепче Ружона уже не было, и бросил его в дело от отчаяния. А он справился. Я думал, просто повезло парню, и уже намеренно отправил его еще в одно пекло – он и там преуспел. Теперь он у меня на хорошем счету, такие вот дела.

Брейн заметил, что Корсак часто делился с ним тем, чем с посторонними не делятся, и вообще ни с кем не делятся, учитывая специфику их работы. И он напрямую спрашивал об этом Корсака.

– Мне так легче, я же это десятилетиями в себе таскаю. Но тебе сообщаю только детали без основы. Ты можешь снять интересный фильм по этим приключениям, но никакие мои враги от этого ничего не выиграют.

А еще Корсак сказал, что даже эти сведения с Брейном никуда не уйдут.

– Ты нестандартный продукт, Томас. Либо ты окажешься далеко отсюда, где полученные от меня сведения ничего не значат, либо тебя прихлопнут где-то при выполнении задания. Ты кусок взрывчатки с подожженным фитилем – вот как я это вижу.

– И долго будет гореть фитиль?

– Не знаю. Но погасить его не удастся, а вот выдернуть – это вариант.

Когда они приехали на каре к старому ангару, то обнаружили его открытым. Впрочем, Корсака это не удивило. А когда все трое зашли внутрь, то обнаружили там двух техников. Одного из них Брейн знал, а второго видел впервые.

Корма лодки была закрыта лесами, и эти двое крепили к ней какие-то петли гигантских размеров.

Не успел Брейн придумать, для чего это нужно, как Ружон негромко произнес:

– Парашютная система.

– Весело.

– Не очень, – так же тихо сказал Ружон. – Судя по всему, мы будем внутри, когда ее сбросят вниз.

– Хорошо бы в воду.

– Это как получится.

– Ну вот, – сказал Корсак, возвращаясь к своим курсантам. – Скоро полетим к теплому морю!..

– А поточнее – когда именно? – спросил Ружон.

– Как только проведем успешные тренировки на тренажере. В железе у вас получается уже неплохо, аквароуты вы тоже освоили.

– А с выбросом за борт как? – напомнил Брейн. – Мы на этой посудине ни разу не пробовали.

– Зато на той пробовали. И вели себя вполне уверенно и активно, чуть экспериментальные объекты не перестреляли. Как вспомню, жарко становится, – повел плечами Корсак. – Тут имеется эвакуационная ниша. Сел в нее, ножки поджал и дави на кнопочку. Через пару секунд тебя вбросит в самую безопасную точку кильватерного потока.

– А насчет информационной базы, сэр? Мы же, посчитай, голые, – напомнил Ружон.

– Я обо всем помню, времени на обучение будет предостаточно, и материал имеется самый лучший – сжатый и по делу. Я ведь этой воды всякой не люблю, я всегда за конкретику. Ну все, пойдемте, я вас на тренажере погоняю.

– Так он же в админкорпусе?.. – сказал Брейн.

– Нет, здесь, в инструменталке. Я велел его сюда переустановить. Так что пойдемте, хочу посмотреть, как у вас стрелять получается.