От сессии до сессии - Николай Иванович Хрипков

— Еще какая сволочь! — согласились подруги.

— Ну, и что будем делать, девочки?

— Ну, что? Что? Поговорим с Ритой! Только ты, Галя, начни, а мы тебя поддержим.

— Ну, это само собой! А знаете, давайте сходим в магазин.

— В магазин? Зачем?

— Ну, возьмем бутылочку винца. Она, знаете, не только смелости придает, но и красноречие увеличивает.

— Гениально! — обрадовались Вера и Оля. — А Ритке купим лимонада и пирожное. Глядишь, она разомлеет, потеряет бдительность, тут мы ее и зажмем. В смысле морально.

Рита вернулась с занятий в лингафонном кабинете. Выглядела она устало. Но увидев стол с уже готовым угощением, оживилась.

— И по какому поводу праздник?

— А просто так! Хорошее настроение. Думаем, ты не будешь возражать, если мы немного пригубим. Кстати, можешь присоединиться.

Разлили вино. Рите лимонаду. Чокнулись.

— За нас, девочки! Красивых и умных! А тот, кто так не считает, то просто дурак. Чтобы нам во всем везло!

Тост, конечно, произнесла Галя.

Выпили.

— Сладенькое! — сказала Оле. — Вот водка горькая и противная. А вино хорошее, приятно пить.

— Даже зажгло! — призналась Вера.

— А все-таки, девочки, что за повод? — спросила Рита, потягивая лимонад и аккуратно откусывая пирожное.

Галя усмехнулась.

— Повод — это ты, дорогая наша Ритуля.

— Я? — Рита вытаращила глаза. даже через очки было заметно, как они у не округлились.

— Ты! Давай начистоту! Любовь — это, несомненно, прекрасное чувство. Мы обеими руками за любовь. Какая жизнь без нее? Так, жалкое прозябание. Выше и чудесней ничего не бывает. Но и в любви не надо терять головы. Думать, что за предмет твоей любви. Достоин ли он твоего искреннего чувства. Всё-таки мы мыслящие существа.

— Так вот вы, о чем!

— Да-да! А предмет твоей любви, пресловутый Сережа, во-первых, не испытывает к тебе никаких чувств, а, во-вторых, он пьяница и бабник. Поверь, это никакая не клевета. С девчонками из его группы переговори, они тебе раскроют его внутреннюю суть, если не хочешь нам верить. Так сказать, получишь сведения из первоисточника.

— Так, девочки! Подружки мои дорогие! — Рита отодвинула блюдце с недоеденным пирожным. Глаза ее гневно блеснули. — Давайте договоримся раз и навсегда! Не надо лезть в личную жизнь друг к другу. Это вообще-то неприлично и отвратительно. И нечистоплотно.

— Рита! Ну пойми же ты! Мы ради твоего блага! — Галя молитвенно сложила руки на груди.

— Никакого «ради» мне не надо. Я не первоклассница, чтобы указывать мне, с кем играть, а с кем не играть, что вот это хороший мальчик, а это плохой. Не дружи с ним! За лимонад, за пирожное спасибо! Я пойду в библиотеку. Надо готовиться к семинару. Вам бы тоже посоветовала не затягивать застолье. Почитайте! Это еще никому не вредило. А в прочем! Пейте, расслабляйтесь, перемывайте мне косточки, своей непутевой подруге.

Всё это Рита проговорила обычной скороговоркой, но отчетливо. И в голосе ее звучал неведомый раньше металл.

Рита резко отодвинула стул, вскочила и, схватив тетрадь со стола, выскочила из комнаты.

— Вот и поговорили! — вздохнула Вера. — Вообще бешеная стала. Никогда такой не была.

Оля кивнула:

— Характерец!

— Ой! Не знаю даже, как быть, — проговорила Галя, подперев голову рукой. — Ну, что вот делать? Мы ей добра хотим. А девчонки — дуры. Сами знаете на что могут пойти из-за несчастной любви. Фу! Постучать надо по столу. Сейчас за ней глаз да глаз нужен.

Вера взяла бутылку.

— Давайте, девочки, за счастье! За настоящее женское счастье! Когда ты любишь и тебя любят.

Они были уверенны, что, если влюбятся, то только в достойного их человека.

— А знаете, девчонки, ведь Рита неглупая, — сказала Оля. — Она сама сумеет разобраться. Она ему совершенно не нужна. Когда-то она поймет это и остынет. А сейчас у нее романтический период.

Девчонки согласились. Время лечит, в том числе и любовную дурь. Но оказалось, что, если и лечит, то не всегда и не всех. У Риты как раз был этот клинический случай. Она не выздоровела. Не прошло и месяца, как словно обухом по голове. Шарахнут из-за угла, и всё! Отключаешься целиком и полностью. И не знаешь, за что тебе такое.

Рита подала заявление о переводе ее на биофак. Ну, это уж было совсем! Ни в какие рамки! Они втроем набросились на Риту, когда вечером все собрались в комнате.

— Что? Совсем что ли? Какой из тебя биолог? Ты прирожденный филолог. Будущее светило, гордость советской филологии. Да у тебя дар! Ты лучше всех в группе! Твоя курсовая о Блоке — это нечто. А летом бы поехала в Ленинград, поработала бы в архивах. Такой бы материал нарыла! Это будет бомба! Сенсация! Тебе сразу доктора наук нужно давать! «Стихи о Прекрасной Даме» ты хочешь променять на букашечек и козявок? У тебя с головой-то всё в порядке? Может тебе обследоваться надо?

Рита время от времени поднимала на них взгляд, как затравленный зверек. Будто хотела спросить: за что вы на меня напали.

— Допустим, ты сдашь эти дурацкие экзамены. Да и не допустим. Ты, конечно, сдашь. В этом и сомнения нет. И опять пойдешь на первый курс? А те два года, что ты проучилась, коту под хвост? Твой пресловутый Сережа закончит универ, а ты еще будешь учиться на третьем курсе. Его пошлют куда-нибудь по распределению. И а ля видерчи! И что? И что дальше? Ну, подумай ты своей умной головой, какую ты глупость собираешься сделать! Ты же ломаешь себе жизнь, карьеру. Всё прахом пускаешь! Бросить любимое дело! Ритка! Ну, не идотка ли ты?

— Девочки! Что вы меня учите как школьницу? Я уже взрослый челолвек и способна отвечать за свои поступки. Я знаю, что я делаю. Не надо мне читать нотаций!

— Как с тобой говорить? Что же ты такая упертая? Ты слушай доводы разума! Брось эту блажь!

— Уж такая я есть!

Конечно, в деканате, когда получили ее заявление, не просто удивились, но растерялись. Такого еще здесь не было. И ладно бы какой-нибудь середнячок. У тех бывают такие заскоки. Такие случаи были, когда студенты переходили с одного факультета на другой. С ними беседовали. Они обосновывали свое решение. Ошиблись первоначально, теперь вот хотят исправить ошибку.

Физики шли в математики и наоборот. Гуманитарии переводились на экономический факультет. Математики и физики порой уходили в геологи. Романтика! Чтобы гуманитарий пошел в биологи? Это уже явный перебор. Что общего? Хотя те и другие имеют дело с живой жизнью, но подход-то принципиально различный. Ритин научнй руководитель Нина Андреевна, у которой Рита писала курсовую, которая должна