Театр для Теней. Книга 1 - Наталия Аникина

Одна из теней на том самом вычурном балконе неестественно дрогнула, и тьма снова обожгла его. Враг — телепат гораздо сильнее его — наполнил бедную Анарову голову резкими, скрежещущими звуками, которые заглушали все мысли алая, подобно десятку пил впиваясь в его череп. Единственным утешением было то, что бесплотная рука, шарившая в его сознании, явно не находила того, что искала — нечто ещё, помимо воли Анара, встало на её пути, не причиняя вреда, но и не пуская глубже. Наконец, видимо осознав тщетность своих усилий, она убралась из головы алая, а вместе с ней пропало и жжение, правда только в правом боку.

Анар, охваченный новой волной паники, что было мочи скосил глаза вниз. Теперь он не только чувствовал, но и видел, что в коконе раздирающей его тело тьмы образовалась прореха. Сквозь неё синела ничуть не пострадавшая, к изумлению алая, рубашка, поблёскивала серебристая бляшка на поясе… и лилось мягкое сияние лоэдаарского кинжала. Не заключённая ли в этом чудесном оружии сила смогла отогнать мрак?

Анар всё ещё не мог колдовать, но, чтобы перемещать предметы, тому, в чьих жилах течёт кровь драконов Изменчивого, не надо прибегать к магии. Это дар, и никто не сможет отнять его. Превозмогая боль, Анар сжал зубы и сконцентрировался. Он представил, как кинжал исчезает из ножен, появляется в руке, он почти ощутил холодок металла на ладони, уже видел, как распарывает проклятый кокон и… Кинжал и вправду шевельнулся. Но не исчез, а медленно, будто нехотя, вышел из ножен и стал подниматься в воздух. И не воля Анара была тому причиной, это делал тот… та тень, злорадно трепещущая на балконе! Но этого не может… не должно быть — такой кинжал, подарок Веиндора, нельзя ни украсть, ни отнять, ни даже снять с трупа!

Анар, уже не обращая внимания на боль, что есть сил задергался, стараясь вырваться из жалящих объятий тьмы. Собственная жизнь не имела в этот момент для него никакой ценности, ведь в опасности была жизнь Аниаллу. Если кинжал попадёт к тому, чёрному, он потеряет её навсегда, она умрёт, исчезнет… она… Анар обмяк, почти оглушённый болью. Но это муторное состояние длилось не долго, уже через несколько мгновений сознание алая прояснилось… и он обнаружил, что боль ушла. «Я умер?» — спросил себя Анар. Жжение пропало и больше ничто не стесняло его движений. Он открыл глаза.

Всё вокруг было затянуто туманом, словно кто-то развесил на ветвях деревьев и ограде, набросал на траву множество тончайших шарфов. Между Анаром и всё так же чернеющей на балконе тенью зависло более густое облако. Только оно отделяло алая от замершего в полёте кинжала. Что-то мешало тени забрать его, Анар чувствовал её растерянность и бессильную злобу. «А вот на тебе! — с торжеством подумал алай. — Уж не сам ли Веиндор пришёл мне на помощь?» — предположил он, глядя на переливы серебристого, как чешуя призрачного дракона, тумана… Нет, сила, которая пронизывала его струи, обладала другой не похожей на окружавшую жрецов Милосердного, аурой. Она была совершенно особенной… но время ли сейчас рассуждать об этом? Она не дала кинжалу попасть в лапы тени — и это главное.

Центр облака казался Анару более плотным, словно диск из дымчатого стекла, но когда он протянул руку за кинжалом, та прошла насквозь, не встретив никакого сопротивления. Пальцы алая сомкнулись на ледяной рукояти. Сердце его облегчённо бухнуло. Тень извергла новую волну бессильного гнева… и пропала.

Почти теряя сознание от слабости, Анар хотел убрать кинжал в ножны, но, вытащив руку из облака, обнаружил… что в ней ничего нет. Какое-то время он тупо смотрел на свои сжимающие пустоту пальцы. В его душе не было ни возмущения, ни страха, он ощущал — и то как-то смутно — лишь странную смесь радости и лёгкого стыда, да и разум его воспринял потерю кинжала как должное. Он чувствовал себя, как котёнок, сутки просидевший на вершине дерева, залезть на которое он смог, а спуститься — ещё нет: наконец-то стоя дрожащими лапками на твёрдой земле, он побито глядел на снявшую его с верхотуры мать. Нет, Анар не мог облечь свои ощущения в образы и уж тем более в слова. Его сил хватило ровно на то, чтобы отрешённо наблюдать, как серебристый туман постепенно рассеивается, унося с собой злополучный кинжал — прочь от не сумевшего сберечь его законного владельца, прочь от желавшей похитить его тени. Невероятным образом алай настолько успокоился за судьбу ножа, что почти забыл о нём.

В остальном же мысли Анара довольно быстро обрели чёткость. Он подлетел к балкону, на котором только что маячила страшная тень, прислушался — из-за бледного марева занавесей доносилось тихое, ровное посапывание. Видимо, враг просто усыпил хозяев. «Ну и слава Аласаис!», — улыбнулся Анар, плавно опускаясь на газон. Мимо прошмыгнул давешний котище. Выбравшись на дорогу, он оглянулся, словно желая продемонстрировать собрату по ушам и хвосту свою добычу. Анар с сочувствием посмотрел на болтавшуюся в маленьких челюстях зелёную лаллскую крысу: её жалкий вид живо напомнил ему самого себя всего пару минут назад. Его взгляд скользнув за горделиво удаляющимся котом, наткнулся на растрёпанный букет. Последние клочья тумана таяли среди изломанных стеблей и осыпавшихся на траву переливчатых лепестков…

Анар зарычал, стиснув голову руками: он вспомнил, в какую беду из-за него может попасть Аниаллу, и едва не задохнулся от этого. «Я уже дважды предал её: сначала, когда не смог уберечь кинжал, и теперь… поддавшись этому дьявольскому спокойствию!» — подумал он, и эта мысль принесла его душе не меньшее страдание, чем жгучая тьма — его телу. Только что он отдал в руки врага единственное оружие, способное отнять жизнь у Алу… отнять её у него! Ничего хуже просто не могло произойти! Такого стыда, боли и отчаянья — пусть и смягчённых пеленой потустороннего, необъяснимого спокойствия — Анар не испытывал ни разу в жизни. Гонимый страхом за жену, он обернулся котом и со всех четырёх лап бросился к замку Селорна.

* * *

Тем временем, пока Анар сгорал от волнения за её жизнь, ничего не подозревавшая об этом сианай Алу терзалась совсем другими опасениями. Меряя шагами свой балкон, она думала о Кеане, вспоминала их последний разговор, нет, скорее, как это ни печально, перебранку. Она была уже далеко не первой. Только раньше Верховный жрец объяснялся с ней больше намёками, а теперь вот взял на себя труд открыто, не стесняясь в выражениях, высказать приёмной дочери, насколько неправильно она живёт… и как бездарно распоряжается дарованными ей Аласаис силами.

— Может быть, он и прав — я металась, искала себя и набила больше шишек, чем требовалось. Но как иначе я смогла бы найти ответы на все эти вопросы? Принять его видение? Его ответы? Нет, он многого не понимает… хотя и понимает тоже многое. — Алу грустно улыбнулась. — Но я сианай… Для него я, может быть, и не подарок, но для сотен, тысяч существ я была и буду именно что подарком судьбы, их единственным шансом найти свой Путь, свой дом, своё призвание. А он меня ещё так гнусно-вкрадчиво спрашивает: «А нужно ли тебе это?!» Анар тоже спрашивает, — она чуть прикрыла глаза, — но у него это не звучит так пренебрежительно, я чувствую, что он ценит то, что я делаю, просто боится за меня… А этот? Он так вбил себе в голову, что мы пойдём одним путём — одному ему ведомым — на великий подвиг, хвост ему узлом! Да, он тоже за меня боится, — скептически качнула головой она, — боится, как за часть этого его радужного будущего. Ради этого можно и жизнью моей рискнуть, а потом памятник золотой поставить. А всё остальное — едино ребячество, баловство… ну, в лучшем случае — тренировка перед этим самым подвигом великим.