Врачи. Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выжить человечеству - Шервин Нуланд

Но задолго до Мортона и связанных с рождением анестезии событий, которые в конечном итоге окажутся весьма трагическими, были тайна, романтика и завораживающая прелесть литературы. С тех пор как осознание впервые вспыхнуло в медленно пробуждающемся разуме человека, он, похоже, всегда искал пути побега от него в состояние первобытной безболезненной бессознательности или в мир фантазии, более приветливой, чем зачастую мрачные реалии повседневной жизни. Шла ли речь о себе или о других, человечество всегда было очаровано ощущением забытья.

Чтобы рассказать о самых ранних из известных нам попыток погружения в сон, я опишу события, которые могут показаться замысловатой смесью фантастики и реальности, вымысла и фактов. Тем не менее основная нить истории и большинство деталей имеют прочную основу: существовали снадобья с особыми свойствами; и если даже они не вполне отвечали предъявляемым к ним требованиям, они и их апологеты оставили нам множество бесценных зарисовок заигрывания с бесчувственностью и миром видений, где историограф и поэт танцуют друг с другом под очаровывающие звуки волшебной музыки.

Начнем мы с поэта, на самом деле с Поэта с большой буквы:

Состояние полного отсутствия сознания, имевшее практическое значение во все времена, достигалось до относительно недавнего времени либо с помощью разнообразных зелий из растительного сырья, либо психологическими методами, а иногда их комбинацией. Врачи-ботаники семнадцатого и восемнадцатого веков были наследниками традиции древней, как само человечество, позволявшей им найти тот, так сказать, цветок, который может повлиять на состояние сознания. Хотя природу веществ, вызывающих желаемый эффект, стало возможным выяснить только с развитием лабораторной науки, некоторые из современных, наиболее часто используемых обезболивающих препаратов были хорошо известны еще греческим и римским целителям. Древние болеутоляющие средства в основном получали из мака, белены, мандрагоры и, разумеется, получая алкоголь путем брожения. (Слово narcotic само по себе происходит от narke, греческого слова, обозначающего «помрачение сознания», а слово anodyne (снотворное) образовано соединением a(n), что означает «без», и odyne, что переводится как «боль».)

Опиум, называемый слезами мака, производился из сока, полученного из надреза незрелого семенного стручка растения. Капли молочного сока собирали в какую-нибудь емкость и оставляли высыхать на солнце. Полученное вещество было хорошо известно в античные времена и веками использовалось многими выдающимися врачами вплоть до двадцатого столетия. Писатели древности, говоря о вызванном маком сне, обычно использовали популяризированное Вергилием слово «летеон». Два тысячелетия спустя оно снова возникло как название, которое эфиру дал Уильям Мортон, пытаясь сохранить в тайне его истинную химическую формулу.

Благодаря Авлу Корнелию Цельсу у нас есть четкое описание методов использования слез мака и одного способа их приготовления. Сочинение Цельса, которое датируется первым веком нашей эры, является самым древним из сохранившихся медицинских документов после корпуса Гиппократа; оно представляет собой сборник написанных для аристократии того времени трактатов по медицине и другим предметам. Из-за превосходного литературного стиля Цельса его восьмитомник «О медицине», написанный на латыни, стал одной из самых читаемых научных работ эпохи Возрождения, и он до сих пор остается прекрасным источником знаний о греческой медицине, поскольку содержит большое количество информации о целительстве времен Гиппократа и постгиппократовского периода. Цельс писал:

Таблетки, которые облегчают боль, вызывая сон, по-гречески называются anodynes. Не стоит их использовать без острой необходимости, поскольку они содержат мощные наркотики и вредны для желудка. Однако можно применять средство, которое содержит по одной части слез мака и гальбанума, по две части мирры, кастореума[16] и перца. Достаточно проглотить порцию смеси размером с боб.

Цельс также описал метод приготовления пилюль и несколько способов их применения:

Возьмите горсть мака, когда он достиг состояния зрелости, достаточной, чтобы собрать его слезы, положите в сосуд, добавьте столько воды, чтобы она покрывала его полностью и отварите. Выжмите хорошо проваренную массу в сосуд, отбросьте отжатую массу, а в полученную жидкость влейте равное количество виноградного вина. Варите смесь до загустения, затем охладите ее и приготовьте таблетки размером с домашнюю фасоль.

Их можно использовать во множестве случаев. При принятии отдельно или в растворенном в воде виде они вызывают сон. При добавлении в малых количествах к соку руты душистой или виноградному вину они облегчают ушную боль. Растворенные в вине, они останавливают колики. Смешанные с пчелиным воском и эфирным розовым маслом с добавлением небольшого количества шафрана они лечат воспаление вульвы; а растворенные в воде и нанесенные на лоб они останавливают слезоточивость глаз.

В случае, если болезненные ощущения в вульве мешают спать, взять две части шафрана, по одной аниса и миры, четыре части маковых слез, восемь семян болиголова и смешать их в пасту с добавлением старого вина. Дозу размером с лепесток люпина (волчий боб) растворить в трех стаканах воды. Но во время лихорадки применять с осторожностью.

Существует предположение, что «препарат, утоляющий боль, гнев и приносящий облегчение при любой болезни», приготовленный в Одиссее Еленой, дочерью Зевса, был ни чем иным, как опиумом. Независимо от того, шла ли речь об опиуме или о каком-то другом обезболивающем, вполне вероятно, что описанные Гомером «такие хитроумные средства… средства исцеления» не были просто выдумкой, и весьма вероятно, что даже в те далекие времена мак использовался как лекарство для облегчения физической и душевной боли.

Существуют письменные свидетельства использования мандрагоры (точнее, корня мандрагоры), появившиеся раньше сочинений Гомера. Лия, жена библейского патриарха Иакова, как говорит легенда, дала своей сестре Рахель мандрагору, найденную сыном Лии Рувимом, в обмен на ночь блаженства с их общим мужем, во время которой был зачат Иссахар. Поскольку растение с давних времен считалось афродизиаком, способствующим плодовитости, знатоки Ветхого Завета полагали, что Лия использовала его именно с этой целью. Возможно, истина открывается в совсем другом объяснении, основанном на реальных фармакологических качествах препарата, в отличие от ложно приписываемых ему свойств увеличивать мужскую силу. Нет ничего невозможного в том, чтобы услуги Иакова были оплачены наркотиками: подобная ситуация встречается в современной жизни каждый день. В 16-м стихе 30-й главы книги «Бытие» говорится, что Лия сказала своему мужу: «Ты должен войти ко мне; ибо я купила тебя за мандрагоры сына моего».

Корень мандрагоры, или мандрагора, является членом семейства обычного картофеля. У растения короткий стебель, часто разветвляющийся корень и ягоды, напоминающие плоды померанца, которые иногда называют яблоками. Наркотический эффект возникает из-за химического соединения, алкалоида белладонна, который содержится в корне и в меньшем количестве в яблоках и листьях. Вероятно, разветвленный корень при наличии некоторого воображения можно сравнить с соблазнительными округлостями нижней половины человеческого тела, и по этой причине растение считалось любовным зельем и стимулятором мужской силы. Джон Донн намекает на наркотические свойства препарата и якобы антропоморфную форму растения в горькой жалобе на тщетность поисков верной любви и невозможности исполнить другие свои желания: