Алая королева - Филиппа Грегори

Муж навестил меня, когда король совершал весеннюю поездку в Ноттингем, где вскоре планировал организовать штаб, готовясь к вторжению моего сына, которое, насколько было известно королю, вполне могло начаться если не в этом году, так в следующем или еще через год. Томас Стэнли каждый день охотился в моих лесах и с такой алчностью относился к добыче, словно и эта дичь, и сами леса принадлежали ему, а потом я припомнила, что так и есть, теперь все здесь принадлежит ему. Вечером он с аппетитом ел за обедом и наслаждался редкими винами, заложенными в погреб для меня и моего сына еще Генри Стаффордом. Впрочем, и эти вина тоже теперь принадлежали ему. Слава богу, сама я, в отличие от многих женщин, не питала особой приверженности к мирским удовольствиям, иначе не смогла бы скрыть своего презрения и даже отвращения, созерцая этот бесконечный парад бутылок на обеденном столе. Но Пресвятая Дева Мария уберегла меня от подобных мыслей; я думала лишь об успехе сына и о том, как исполнить волю Господа.

— Так Ричард действительно знает о планах Генри? — спросила я как-то вечером у мужа, пока он не успел до краев налиться вином, которым его снабжали мои погреба.

— Разумеется. У него полно шпионов даже среди немногочисленных придворных Генри. Благодаря созданной им шпионской сети любая весть моментально передается из одного конца страны в другой. Да без ведома Ричарда сейчас ни одна рыбачья лодка в Пензансе не причалит! Но и твой сын ведет себя весьма умно и осторожно. Насколько я слышал, у него имеется даже личный совет, но все конкретные планы он обсуждает только со своим опытным дядей Джаспером Тюдором и никому более не доверяет. По крайней мере, Ричарду ни разу не удалось сослаться на какие-то сведения, полученные из Бретани от его шпионов, о которых уже не было бы известно почти всем. И сейчас король не сомневается, что Генри Тюдор вновь снарядит корабли и при первой же возможности выйдет в море. Однако из-за прошлогодней неудачи твой сын может и задержаться, ведь та буря лишила его не только кораблей и людей, но и целого состояния; вряд ли он захочет опять рисковать и снаряжать новый флот. У нас многие считают, что теперь герцог Бретани откажет в помощи ему и его сторонникам и выдаст их королю Франции. Если они действительно окажутся во власти французского короля, то, можно считать, с ними будет полностью покончено. Вот и все, что пока известно Ричарду.

Я кивнула, а муж прибавил:

— Ты слышала, что Томас Грей, сын Елизаветы Вудвилл и придворный твоего сына, сбежал от него и пытается пробраться домой в Англию?

— Нет! — Я была потрясена. — И по какой же причине? С чего вдруг он покинул двор Генри?

Стэнли улыбнулся, глядя на меня поверх бокала.

— По-моему, ему попросту мать приказала вернуться домой и помириться с королем, как это сделали она и ее дочери. Тебе не кажется, что Елизавета не верит в причастность Ричарда к убийству ее мальчиков? И Генри Тюдора она отнюдь не считает той лошадкой, на которую надо ставить. А иначе зачем ей рассчитывать на полное примирение с королем? По-моему, она больше не хочет иметь с твоим сыном никаких дел.

— Одному Богу известно, что у нее на уме! — раздраженно воскликнула я. — Она всегда была особой ненадежной и никому не хранила верность. Ее заботили только собственные интересы. Да и умом она не слишком-то отличается.

— Между прочим, твоему сыну удалось перехватить Томаса Грея, когда тот был уже в пути, и вернуть обратно, — сообщил Стэнли. — Так что теперь Грей стал, по сути, пленником Тюдора. Или его заложником. Во всяком случае, не надежным союзником, который во всем его поддерживает, а это, по-моему, не слишком хорошо, ведь Генри помолвлен со сводной сестрой Грея, принцессой Йоркской. И теперь, полагаю, она эту помолвку расторгнет, поскольку ее братец отказался от клятвы верности, которую давал Тюдору. Кстати, подобное стечение обстоятельств не только нанесет урон вашему делу, но и сильно унизит самого Генри. Подозреваю, Йорки снова превращаются в ваших врагов.

— Девчонка не может сама расторгнуть эту помолвку! — рявкнула я. — Ее мать поклялась мне, что их брак будет заключен во что бы то ни стало. И я тоже дала ей такую клятву. А Генри прилюдно в Реннском соборе перед самим Господом обещал непременно взять в жены Елизавету Йоркскую. Так что ей придется обращаться за разрешением к самому Папе Римскому, если она все-таки решит отказаться от брака с Генри. Кстати, с чего это вдруг она заговорила о расторжении помолвки?

Улыбка моего мужа стала еще шире, и он тихо произнес:

— У нее есть постоянный поклонник.

— Какой там еще постоянный поклонник? Она не имеет права иметь ухажеров, раз помолвлена с моим сыном!

— И все-таки он есть.

— Какой-нибудь грязный паж, осмелюсь предположить?

Лорд Стэнли захихикал, словно услышал непристойную шутку.

— О нет! Не совсем так.

— Да ни один аристократ не унизит себя до брака с ней. И она сама, и все ее братья и сестры объявлены бастардами. Кроме того, она была прилюдно обручена с моим сыном, и приданое за ней ее дядя король обещал весьма умеренное. Да кому она нужна! Ведь она уже по меньшей мере трижды опозорена!

— Ну может, причина в ее красоте? Она же совершенно очаровательна, и ты это знаешь. У нее, право, самая прелестная улыбка на свете, в такие мгновения от нее просто глаз отвести невозможно. И нрав у нее веселый, и душа чистая. Елизавета — чудесная девушка и во всех отношениях настоящая принцесса. Такое ощущение, будто она наконец-то ожила, выйдя из убежища и оказавшись в высшем свете. Нет, я думаю, этот человек не просто ухаживает за ней, он по-настоящему в нее влюблен.

— И кто же он, этот глупец?

Стэнли прямо-таки засиял от радости.

— Ее поклонник. Тот, о котором я уже толковал тебе.

— Я поняла, но кто он, этот влюбленный болван?

— Сам король Ричард.

На мгновение я лишилась дара речи. Я просто предположить не могла такой мерзости, такой всепоглощающей похоти.

— Но он же ее родной дядя! — вырвалось у меня.

— Ничего страшного, они могут получить у Папы особое разрешение.

— Так ведь он женат!

— Ну и что? Ты же сама сказала: королева Анна бесплодна и, судя по всему, долго не протянет. Ричард может попросить ее просто отойти в сторонку; и это, кстати, не так уж неразумно. Ему необходим здоровый наследник — его сын, между прочим, снова болен. А Елизавета легко могла бы родить ему еще одного мальчика — Риверсы славятся своей плодовитостью, — которому он впоследствии и передал бы трон. Вспомни, как в этом отношении успешно действовала Елизавета Вудвилл, оказавшись на брачном ложе английских королей.

По кислому выражению моего лица муж догадался, что я и сама подумала об этом.

— Но она слишком молода, — не сдавалась я, — она годится ему в дочери!