Шесть алых журавлей - Элизабет Лим

Но еще рано.

– Зачем вы прокляли моих братьев?

Мне было необходимо докопаться до правды.

Мачеха с трудом сглотнула и прислонила голову к дереву.

– Это не совсем моих рук дело, – наконец призналась она. – На Тамбуских островах мое сродство со змеями наделило меня некой силой, но она больше похожа на проклятие, о котором лучше забыть. – Райкама потупила взгляд. Что же за мрачное прошлое она оставила позади? – Здесь моя магия исходит от жемчужины. Она уникальна, как ты могла заметить. Темная и расколотая, как мое сердце когда-то, – она глубоко вдохнула. – Жемчужина увеличивает мою силу и подчиняется приказам, но не всегда так, как было задумано.

Мачеха подняла на меня взгляд.

– Я хотела защитить тебя от Волка, Сиори. Хотела скрыть тебя, спрятать далеко-далеко – по крайней мере, до тех пор, пока не придумаю, что с ним делать. Но когда ты сказала братьям, что я демон, я запаниковала. Мне не удалось стереть им память. Я знала лишь то, что обязана уберечь их, как и тебя. И жемчужина исполнила мое желание, превратив их в журавлей.

– Они действительно умерли бы, если бы я проговорилась? – спросила я тоненьким голосом.

– Да. Жемчужина не врет.

От уверенности в ее голосе у меня перехватило дыхание.

– Но почему?

Райкама начала нервно выкручивать руки.

– Пусть я и кажусь чудовищем, но я такой же человек, как и ты, склонный совершать ошибки. Одной из них было обратиться к жемчужине, особенно в момент страха… – она вздохнула и наконец ответила: – Жемчужина вертит судьбой так, как ей угодно. Она превратила твоих братьев в журавлей, унесла тебя далеко на Север, заставила сшить сеть из звездного ожога и сделала так, чтобы ты пересеклась путями с королем драконов – и все потому, что хочет вернуться к хозяину.

Ее челюсти сжались.

– А я им никогда не была.

– Ее сила стала для вас бременем, – наконец поняла я.

Райкама едва заметно кивнула.

– Освободи меня от него, Сиори. Пожалуйста.

Внутри меня шла борьба: исполнить желание мачехи или нет? Но в конечном итоге я не смогла ослушаться. Не сейчас.

Я медленно укрыла ее тело сетью, словно одеялом. Под рваными рукавами на ее обнаженной коже выступили мурашки. Забавно… я сплела такую большую сеть, чтобы поймать мачеху, а не согреть. Но сейчас это только сыграло мне на руку.

Звездный ожог засверкал, коса из магической троицы ярко переливалась вокруг разбитой жемчужины в груди мачехи. Райкама сжала руки по бокам и впилась ногтями в грязь, явно сдерживая крик. Затем резко ахнула, и сеть засияла даже ярче жемчужины.

Тогда та выкатилась из сердца, подобно капле ночи, и замерла в воздухе над моей рукой.

Как и в прошлый раз, меня зачаровала темная магия, вихрящаяся в жемчужине. Затем ее свет потускнел, и она упала мне на ладонь, становясь почти черной.

Мачеха осела на землю, на ее губах расплылась умиротворенная улыбка. Волосы полностью поседели, кожа покрылась чешуей. Лицо стало змеиным: нос втянулся и приподнялся, зрачки сузились до щелочек. Однако мне показалось, что в этом теле ей намного уютнее, чем в маске красоты и блистательности.

Я положила жемчужину на сумку, не желая отходить от мачехи.

– Вы расскажете мне о девушке, которой были раньше? Ванне?

– Ванне? – повторила Райкама.

– Разве это не ваше настоящее имя?

– Нет, – она помедлила, ее взгляд внезапно стал отстраненным. – Так звали мою сестру.

– Сестру?

– Да, когда-то давно у меня была сестра. Я ненавидела ее и любила больше всех на свете. Все называли меня чудовищем, кроме Ванны. Она была столь же добра, сколь и прекрасна. Золотая, как свет в ее сердце.

– Жемчужина, – осенило меня.

Райкама кивнула.

– Она родилась с драконьей жемчужиной в сердце. Правда, это скорее проклятие, чем благословение, ведь она привлекала не только принцев и королей, но и демонов. Я пыталась защитить Ванну, но…

Ее голос затих, но конец истории был мне понятен.

– Мне очень жаль… – прошептала я.

– На ее месте должна была быть я, – тихо ответила Райкама. – Это я была монстром: как внутри, так и снаружи. Я шла на ужасные поступки в надежде найти способ разрушить проклятие, сделавшее мое лицо безобразным, и стать такой же, как все. В конечном итоге за это поплатился самый близкий мне человек. Когда Ванна умерла, ее жемчужина проникла в мое сердце, чтобы не позволить ему разбиться, и исполнила мое сокровенное желание… самым жестоким образом. Она наделила меня лицом сестры.

Райкама коснулась шероховатых чешуек на коже.

– Я хотела умереть, – хрипло произнесла она. – Видеть изо дня в день ее лицо в зеркале… это было больнее, чем видеть свое настоящее. – Ее пальцы задержались на шраме. – Я думала, что не вынесу этого, но затем повстречала твоего отца. Он потерял жену, которую любил больше жизни, и отнесся ко мне с добротой. Мы понимали друг друга, поэтому я уплыла с ним и стала частью его семьи.

– Мачеха…

Она взяла меня за руку. Наши запястья по-прежнему связывала алая нить, но ее сияние стремительно угасало, и от этого мне вдруг стало больно дышать.

– Больше всего я сожалею о том, что не смогла защитить Ванну. Я бы все отдала, чтобы изменить тот момент, но никакая магия на земле не способна исправить прошлое. Ты была моим шансом на искупление, Сиори. Когда я узнала о грозящей тебе опасности, то поклялась, что сделаю все, чтобы уберечь тебя. Как не смогла уберечь Ванну.

– И вы это сделали. Вы всех нас спасли.

Райкама не ответила, просто выпрямилась, собирая остатки силы. На ее чешуе блеснуло восходящее солнце, и она начала переливаться, как опал.

– Уже почти рассвело. Пора разрушить проклятие твоих братьев.

– Но я… – я осеклась. «Я не знаю вашего имени».

– Ты всегда его знала, – словно прочитав мои мысли, ответила мачеха. – Какую песню ты часто пела на кухне?

Мои губы приоткрылись от изумления.

– Но… но я пела ее с мамой.

– Нет, – ласково возразила мачеха. – Ты пела ее со мной.

И тогда она запела низким, грустным голосом, которого я не слышала уже много лет:

Я пораженно отшатнулась. То есть все те моменты, когда я смеялась на кухне с мамой и училась у нее варить рыбный суп… Все они были с Райкамой?