Шесть алых журавлей - Элизабет Лим

– Волк, – сухо ответила я. Он уже меня утомил.

Чародей похлопал.

– Молодец! Вот я и был бессильным волком, почти таким же глупым, как твои дражайшие братья в журавлином обличье. Пока не нашел это.

В его крупной ладони возник осколок жемчужины Сэрю.

– Если бы я только знал, что ты хранишь в себе частицу драконьей жемчужины, принцесса… Я бы избавил тебя от необходимости лететь на Раюнову гору и шить для меня сеть эти долгие месяцы.

Я кипела от злобы. Мало того, что он выдал себя за мастера Цирина и отдал сумку братьям ради своего ужасного плана… Так еще и, оказывается, все эти месяцы я ненавидела Райкаму и шила сеть, чтобы Волк мог украсть ее жемчужину!

Но слышать это из его самодовольных уст, словно он извинялся передо мной…

Кинжал на моем бедре дрогнул, и я излила в него всю ярость и ненависть, пока он не полетел в сердце Волка.

Чародей поднял руку, и клинок замер в полете.

– Осторожнее, Сиориамма, – Волк хихикнул. – Гнев опасен, особенно от такого человека, как ты.

Кинжал медленно повернулся и нацелился на Таккана.

Тот молниеносно отмахнулся от оружия и бросился на Волка. Он двигался так быстро, что чародей даже не успел опомниться, но прежде чем Таккан смог нанести ему реальный вред, его подняла в воздух невидимая сила. На юношу упала тень, и он будто окаменел.

– Бесполезный мальчишка, – фыркнул Волк. – Хотя храбрый, этого не отнять. Ну что, будешь умолять меня освободить его?

Руки сжались в кулаки – это единственное, что выдавало мою ярость. Нет, умолять я не собиралась. Волк не убьет Таккана. Пока что.

Чародей полностью подчинялся Юдзи. А тот четко дал понять, что Таккан нужен ему живым. Даже сейчас Волк весь напрягся от силы клятвы, данной своему господину. На его запястье сверкал золотой браслет, как у того волка с горы.

– Заканчивай этот цирк, – вмешался лорд Юдзи. – Убей девчонку. Тебе нужна была ее кровь – ну так вот, я привел ее к тебе!

– Конечно, – Волк низко поклонился. Затем отпустил Таккана и обнажил меч. На лезвии уже алела кровь – Гуйи, вероятно, – и, стряхнув капли, чародей повернулся ко мне. – Жаль, что все хорошее когда-нибудь кончается. Но всему свое время…

– Всему свое время, – радостно повторил Юдзи. – Хочешь что-нибудь сказать напоследок, Сиориамма? Молчать не в твоем духе.

Он ошибался. Долгие месяцы под проклятием мачехи научили меня искать силу в тишине, слушать, наблюдать. Я с нарастающим гневом смотрела, как Таккан болтался в воздухе. Кровь сгустилась от ненависти при виде братьев, трепыхающихся в клетках.

– Прикончи ее и живо возвращай нас в Гиндару. Меня ждет киятанский престол.

Волк поклонился.

– Как пожелаете.

Чародей поднял меч… и пронзил живот лорда Юдзи.

– Спасибо, хозяин. Ты верно мне послужил.

Глаза лорда расширились от изумления, когда его роскошный халат пропитался густой темной кровью.

– Но… ты подчиняешься мне! – просипел он. – Клятва…

Волк мрачно улыбнулся, глядя на ужас на лице военачальника.

– Я устал от этой игры, от бесконечных господ, – он сорвал амулет с шеи Юдзи. – Отныне я сам себе хозяин.

Затем вытащил меч, и лорд Юдзи свалился на землю.

Волк пнул своего бывшего хозяина в реку. Я пораженно наблюдала, как вода уносила его прочь.

Волк нарушил клятву! А значит, это его последние секунды в качестве чародея, и вскоре в нем проснется… демон.

Зачем он обрек себя на такую участь? Впрочем, у меня не было времени на размышления об этом.

На небе всходила луна, лес уже окутывали тени. Братья медленно начинали превращаться. Их конечности удлинились и стали жилистыми, перья вросли в кожу.

Но в этот раз менялись не только они.

Из амулета Волка поднялись завитки черного дыма и окутали золотой браслет на его запястье. Тот разлетелся с громоподобным звуком. И тогда начались настоящие изменения.

Плоть Волка пошла трещинами. Он заорал, и его голос стал больше напоминать звериный, а крик сменился рычанием. Человеческое тело содрогнулось, плечи вытянулись, ногти отрасли, пронзая дым со странным расстоянием. Кожа покрылась шерстью, кости и мышцы перестроились под звериные.

– Что-то не так, – пробормотал Таккан. – Если он превращается в демона, то его бы призвали Святые горы. Его не должно здесь быть.

Я молча согласилась, но меня заворожило не преображение Волка. А жемчужины Сэрю.

Осколок затмили тени, приглушая его свет. Он тоже менялся: сливался с амулетом Волка, одержимого великой и ужасной силой. Наверное, поэтому бывший чародей и мог сопротивляться зову Святых гор.

Нужно забрать жемчужину.

Солдаты лорда Юдзи испуганно побежали к деревьям. Таккан подхватил лук и выстрелил в клубящийся дым. Стрела пронзила плоть Волка, но тут же обратилась пылью.

– Бесполезно! – крикнула я, хватая Таккана за руку. Он подозвал Адмирала, и пока конь скакал к нам, я поспешила к братьям, подобрав по пути упавший кинжал, чтобы открыть клетки.

«Быстрее, быстрее! – вопила Кики. – Нужно убираться отсюда!»

Братья по-прежнему обращались. Из их глоток вырывались пронзительные крики боли, крылья втягивались в руки, а перья – в ткань и кожу. Когда их глаза прояснились, мы с Такканом вручили им оружие. Тьма вокруг Волка росла и спиралью уходила в лес, убивая все на своем пути. Солдаты пали, при прикосновении дыма их тела рассыпались пылью.

– Бегите! – крикнула я. Все шестеро братьев, не успевшие отойти после превращения, вздрогнули от моего громкого голоса. – Уходите отсюда!

Я толкнула Таккана, чтобы бежал следом за ними, но он отказывался уходить без меня.

– Чем я могу помочь?

Только он мог говорить так спокойно, когда мы находились в двух шагах от демона.

– Иди за братьями! Ты умрешь, если останешься.

– А ты?

– Мне нужна эта жемчужина. Она сливается с амулетом…

Я даже не успела закончить предложение. Таккан повернулся в сторону Волка и побежал вслепую.

«Тамбуские демоны! – выругалась Кики. – Этот мальчишка еще более безрассудный, чем ты».

Я кинулась за ним, с каждым шагом моя тревога нарастала.

– Таккан!

Он нацелил последнюю стрелу в Волка – в белый свет, мигавший в его слабой хватке – и выпустил ее.

Стрела исчезла в дыме. Весь лес будто замер. Волк завершил обращение, и деревья накрыла темная пелена. Казалось, словно этот миг тянулся целую вечность, но затем из теней выкатился осколок света – жемчужина Сэрю.