Отражение - Дженнифер Арментроут

Я встретил его взгляд.

– Ты так считал…

В голубых глазах Мэтта мелькнуло удивление.

– Но ты же сказал…

– Неважно, Мэтью, что я говорил, потому что все изменилось. – Я высвободился из его хватки. – Кэт… Она мне дорога, большего тебе знать не нужно. И всем остальным тоже.

Шок на его лице сменился неверием. Но потом смысл того, что я сказал, начал проникать в его сознание. Он побледнел, но я уже рванул прочь от него, все равно куда, лишь бы поскорее убраться.

– Дэймон! – окликнул меня Мэтью, но я не остановился.

В кармане завибрировал мобильник. Достав его, я увидел сообщение Ди: всего четыре слова. Четыре лучших слова в истории человечества.

Кэт пришла в себя.

Кэт выписали домой в четверг. Собрав все домашние задания, что та пропустила, Ди провела с девушкой большую часть вечера. Кэт чувствовала себя хорошо. Не выглядела больной и не вела себя странно. Правда, все это я знал исключительно со слов Ди.

В тот день я никак не напоминал о себе.

Почему, даже не знаю. Может, опасался, что увижу ее и не сдержусь. Ну хорошо, в этом, наверное, и было все дело. При одном только взгляде на нее я бы в ту же секунду оказался рядом, чтобы коснуться ее, почувствовать. Убедиться, что она жива и ей ничего не угрожает. Слишком много эмоций сразу для нее.

Да и для меня тоже.

Ди сказала, что Кэт придет в школу уже в пятницу. По дороге к классу тригонометрии сердце мое бухало, словно в барабан, в затылке теплело. И покалывало. Кэт здесь.

Зайдя в класс, я сразу отыскал ее глазами. Видеть, что она здесь, болтает с Лессой и Кариссой, было как заново вернуться к жизни. И выглядела она просто чудесно. Прекрасно. Волосы цвета темного шоколада блестящей волной падают на плечи, на щеках играет прелестный, здоровый румянец, на губах – улыбка. Боже, какая же она красавица.

Я мечтал подойти к ней, поднять и прижать к себе. Я жаждал ощутить ее теплое дыхание на своей коже, вкус ее губ. Возможно, мне стоило ее вчера навестить, но откуда же я знал, что так бурно отреагирую.

Я заставлял себя идти медленно, как всегда. То, о чем я так мечтал, не влезало ни в какие рамки. А еще меня отвлекло одно важное наблюдение. Удивительно, но след вокруг нее исчез.

Кэт развернулась ко мне на стуле.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Ладно.

– С глазу на глаз, – шепотом добавила она.

Супер! То, что я задумал, как раз требовало уединения.

– Приходи в библиотеку во время ланча. Туда мало кто ходит. Ну, ты понимаешь: книги и все такое.

Презрительно сморщив носик, она отвернулась к доске, и я не смог сдержать улыбку. Наконец-то расслабившись оттого, что Кэт рядом со мной и уже вне опасности, я вынул ручку и, накренив парту, ткнул Кэт в спину.

– Что? – прошептала она.

– Выглядишь куда лучше, чем в последний раз. – Я усмехнулся.

– Спасибо.

Я окинул ее взглядом и тихо, чтобы никто больше не слышал, сказал:

– И знаешь что? Ты больше не светишься.

– Как? Совсем? – Ее лицо приняло изумленное выражение.

Я помотал головой.

Кэт еще немного посмотрела на меня и отвернулась. Начался урок, я опустил парту и откинулся на стуле. С души просто камень свалился, но все же я то и дело спрашивал себя: почему же пропал след. Из-за температуры?

Или причина в другом?

Вместо того, чтобы, как обычно, отправиться в столовую, я прошел мимо, оставив позади шум и выкрики, и двинулся дальше. По широкому коридору толпой валили ученики, и, свернув направо, я чуть не врезался в какого-то незнакомого темноволосого парня.

– Вау! – Парень успел отскочить, и его загорелое лицо растянулось в улыбке. – Извини, приятель.

Я кивнул, а он помчался дальше, судя по всему, на запах съестного.

В библиотеке, где пахло пылью и плесенью, оказалось неожиданно многолюдно – я-то думал, что во время ланча все переместятся в кафетерий. При виде меня у молодой библиотекарши за абонементным столом округлились глаза.

Неужели мое появление здесь выглядит настолько странно?

Я ухмыльнулся.

Видимо, да.

За компьютерами, поедая бутерброды, сидела парочка младшеклассников. Я свернул в первый проход и оказался в самом дальнем углу. Секция восточно-европейской культуры. Вряд ли сюда часто кто-то наведывается.

К стенам этой крошечной загородки были прилеплены карты с труднопроизносимыми названиями. Чем дольше я ждал, тем сильнее обнаруживал пробелы в своих знаниях мировой истории. Я понятия не имел, что в Восточной Европе столько стран.

Знакомый зуд в затылке сообщил о приходе Кэт еще до того, как она появилась на другом конце стеллажа. Я усмехнулся, когда, заметив меня, Кэт приподняла брови. Неторопливым шагом она подошла к закутку, но я даже не шелохнулся, чтобы отодвинуться.

Сегодня я решил быть к ней как можно ближе.

– Я тут прикидывал, найдешь ли ты меня когда-нибудь или нет.

Кэт бросила рюкзак у стены, а сама устроилась на столе.

– Боишься, как бы тебя не увидели и не заподозрили в умении читать?

Мои губы изогнулись в усмешке.

– У меня есть определенная репутация, которую я должен поддерживать.

– Да уж, невероятно очаровательная репутация! – поддела меня Кэт.

Пусть я покажусь извращенцем, но от этой подколки я сразу завелся.

С полоборота. И на полную катушку.

Чтобы это скрыть, пришлось вытянуть ноги.

– Итак, о чем же ты хотела поговорить? – Я понизил голос и с удовольствием отметил, как она вздрогнула. – И еще с глазу на глаз?

– Не о том, на что ты надеешься.

Я ухмыльнулся. Забавно. Она думает, что знает, чего мне хочется. Мило.

– Ладно. – Кэт схватилась за край стола. – Как ты мог узнать, что мне плохо… посреди ночи?

Вопрос застал меня врасплох, а память сразу подбросила ужасную картину: побледневшая Кэт без сознания в моих руках, и ощущение беспомощности, в котором я пребывал, пока она лежала в больнице. Думать об этом не хотелось.

– Ты ничего не помнишь?

На миг наши глаза встретились, а потом Кэт посмотрела на мои губы. Я ухмыльнулся чуть шире, и ее взгляд метнулся к карте Европы у меня за спиной.

– Нет, почти нет.

Интересно.

– Наверное, это из-за жара. Ты вся пылала.

– Ты что, прикасался ко мне? – Девушка снова смотрела на меня в упор, и мне это нравилось.