Блеск шелка - Энн Перри

Осторожно, чтобы не пролить на себя ни капли, Зоя избавилась от лекарства. Сначала она хотела выбросить порошок в огонь, но потом подумала, что при горении он может выделять ядовитый дым. Она высыпала порошок в воду – и вылила в сточную канаву.

Спустя три дня Зоя мучилась от невыносимой боли. Она пыталась лечиться самостоятельно, принимая собственные порошки, чтобы избавиться от лихорадки, но рана воспалилась, покраснела и горела огнем. Время от времени у Зои кружилась голова. Она пила воду, стакан за стаканом, но вкус у нее был еще противнее, чем всегда, и женщину продолжала мучить жажда.

Зоя убедила себя, что за нападением стоял Григорий, что ему каким-то образом удалось сделать так, что в ее ране оказался яд.

– Проверь! – велела она Анастасию, когда тот пришел в очередной раз. – Рана заражена. Кто-то пытается меня отравить.

Лекарь заглянул в ее золотисто-топазовые глаза, внимательно осмотрел горячую кожу и только потом – свежую рану на ноге, которая успела загноиться. Он осторожно прикоснулся ко шву, а затем спросил:

– Вы принимали лекарства, которые я вам оставлял? Не пытайтесь лгать. Вы рискуете лишиться ноги.

– Нет, – тихо призналась Зоя. – Я боялась, что человек, пытавшийся меня отравить, действует через тебя.

– Понятно, – кивнул Анастасий. – Тогда, наверное, нам придется начать сначала. Теперь инфекция очень серьезная. Я останусь здесь и стану за вами наблюдать. Я заинтересован в вашем выздоровлении. Если вы умрете, моя репутация пострадает, поэтому делайте то, что я вам говорю. – Он слегка улыбнулся своим мыслям.

Лекарь пробыл у нее весь день и всю ночь. Он сидел у постели пациентки, разговаривая с ней, а боль между тем становилась все сильнее. Сначала это раздражало Зою, но постепенно она начала понимать, что, отвечая на его вопросы, отвлекается от чудовищных мучений.

– Деметриос? – переспросила она, невольно улыбаясь. – Он слаб и не похож на своего отца. Любит ли он Елену? Вероятнее всего, нет. Он любит власть, это уж точно. Думает, что ему удается это скрывать, но ошибается. Хоть Деметриос и сын Ирины, он не так умен, как мать. Как и она, отлично разбирается в финансовых вопросах. – Зоя рассмеялась, но так тихо, что Анастасий этого не услышал. – Елена думает, что он в нее влюблен, – но мало ли что она себе воображает, глупышка!

– А Юстиниан любил Елену? – спросил Анастасий словно невзначай, будто лишь пытался отвлечь пациентку от боли.

– Он терпеть ее не мог, – откровенно ответила Зоя.

Черт возьми, как же болит нога! У нее началось головокружение. Неужели она умрет?

Лекарь заставил Зою выпить еще какое-то снадобье с отвратительным вкусом. Неужели Григорий до него добрался? Зоя цепко вглядывалась в лицо Анастасия и за простым любопытством рассмотрела что-то еще. Но что именно?

– Анастасий… – прошептала Зоя.

– Да?

– Если я доживу до утра, я скажу тебе, почему Юстиниан Ласкарис убил Виссариона. Чертов дурак! Он не пришел ко мне, а ведь я была единственным человеком, который мог бы ему поверить. Теперь я это отчетливо понимаю. Он допустил только одну ошибку, но она оказалась роковой. Идиот!

Анастасий выглядел так, словно она его ударила. Лицо евнуха стало пепельно-серым, а на щеках вспыхнули красные пятна, похожие на следы от пощечин.

Комната поплыла у Зои перед глазами. Женщина начинала бредить. Она заставила себя выпить что-то с еще более мерзким вкусом и, проснувшись на следующий день, чувствовала себя гораздо лучше.

– Вам легче? – с удовлетворенной улыбкой спросил Анастасий.

– Гораздо. – Зоя медленно села на кровати, и лекарь дал ей выпить горьковатый на вкус отвар. – Спасибо тебе.

Он снова уложил ее на подушку. Анастасий оказался сильнее, чем Зоя ожидала. Или это она так ослабела?

– Сейчас утро, – заметил евнух.

– Вижу, – фыркнула Зоя.

Улыбка коснулась глаз Анастасия.

– Значит, вы расскажете мне, почему Юстиниан вам не доверился? – поинтересовался он немного резковато. – Или я сглупил, поверив вам?

– Что ты только что мне дал? – вдруг спросила Зоя.

Анастасий улыбнулся:

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Юстиниан знал, что Виссарион ни на что не годен, – тихо произнесла Зоя. – Взойди он на трон, это было бы катастрофой. Но другие заговорщики не поверили Юстиниану. Они готовы были на все, чтобы их план осуществился. И был единственный способ остановить их – это убийство Виссариона. Антонин в конце концов поверил Юстиниану. И помог ему. – Зоя невесело усмехнулась, подумав о том, что их жертва была напрасной. – Дурак! Я бы смогла его остановить. Без меня они ничего не смогли бы сделать. Но Юстиниан мне не доверял. Что же я только что выпила?

Анастасий смотрел на нее как завороженный.

– Что я выпила? – повторила Зоя, и в ее голосе послышался гнев – и страх, который она безуспешно пыталась скрыть.

– Настой ромашки, – ответил Анастасий. – Он помогает улучшить пищеварение. Лепестки ромашки, залитые кипятком, ничего больше. Напиток показался вам горьким, потому что вы болеете, а это влияет на вкусовые ощущения.

Анастасий не вызывал у Зои восхищения, и ей было странно ему доверять. Но женщине пришлось признать его мастерство, по крайней мере в том, что касается медицины. Она откинулась на подушки.

Спустя три дня к Зое начали возвращаться силы, рана перестала опухать и краснота сошла. Через неделю лекарь признал ее состояние удовлетворительным и сказал, что уйдет – и вернется через три дня.

Зоя поблагодарила евнуха, щедро оплатив его старания, и кроме этого подарила небольшую серебряную шкатулку, отделанную эмалью и инкрустированную аквамаринами. Он осторожно прикоснулся к подарку, переводя взгляд со шкатулки на Зою. На его лице читалось восхищение, и Зоя была довольна произведенным эффектом. Потом она велела ему уйти.

Зоя была рада, что Анастасию понравилась шкатулка. Он лечил ее не только умело, но и бережно. Она очень испугалась собственной уязвимости. Так не может дальше продолжаться.

В уме Зои начала формироваться идея. Она сделает так, что смерть Григория наделает много шума. И обвинят во всем Джулиано Дандоло. Да, на таких условиях она сможет убить Григория. И даже сделает это лично.

Зоя понимала, что у нее с Григорием не будет второго шанса. Их последняя схватка была, в некоем извращенном смысле, очередной близостью. Она думала о нем весь день. Лежа ночью без сна, вспоминала, каково это – отдаваться ему.

Ей на ум пришел еще один пункт плана. На эту идею ее натолкнуло известие об уличных нападениях на Виссариона.

Сначала нужно посеять в головах людей мысль о том, что между Джулиано Дандоло и Григорием произошла ссора. Всего несколько слов, истинный смысл которых можно будет понять только спустя некоторое время.