Блеск шелка - Энн Перри

Для них обоих это было легко, как будто и не было всех этих лет. Они не произнесли ни слова. Утолив свою страсть, они еще раз поцеловались – но оба знали, что это их последний поцелуй.

Зоя была уверена, что у нее будет только одна возможность убить Григория. И если она ее упустит, то потеряет все. Он своего шанса точно не упустит.

Она думала об этом, возвращаясь из бань. Ее слуга Сабас шел на несколько шагов позади нее. Внезапно на Зою налетел посыльный, выбежавший из-за группы женщин, остановившихся на дороге поболтать. Зоя потеряла равновесие и, пытаясь удержаться на ногах, шагнула на проезжую часть. Ее тут же сбила повозка, которая как раз трогалась с места. Женщина тяжело упала на мостовую и почувствовала острую боль в голени.

Со всех сторон раздались встревоженные крики. Люди кинулись к пострадавшей, среди них был и Сабас. Десятки рук протянулись, чтобы ей помочь. Люди толкали повозку назад, стараясь не испугать лошадь, чтобы та не понесла. Кто-то вытащил Зою из-под повозки, порвав ее тунику. Женщину бесцеремонно посадили на землю, прислонив спиной к стене ближайшей лавки. Какая-то старуха встревоженно покачала головой, глядя на испачканную кровью ткань.

Наконец над хозяйкой склонился Сабас. Не спрашивая разрешения, он оторвал подол ее туники и перевязал им кровоточащую рану.

– Впредь смотри, куда идешь, – сварливо бросил какой-то старик.

Зоя была слишком потрясена, чтобы отвечать, но внимательно вгляделась в его лицо, чтобы запомнить – и в один прекрасный день проучить за дерзость. Старик прочел что-то в ее взгляде и поспешил прочь.

Сабас нашел какую-то повозку и помог хозяйке на нее взобраться. Он отвез Зою домой – злую, снедаемую невыносимой болью.

Едва добравшись до дома, она тотчас послала Сабаса за Анастасием. Слуге пришлось спросить у Симонис, где находится лекарь, и отправиться за ним к другому пациенту, болезнь которого, к счастью, была не очень серьезной. Анастасий почти сразу же отправился следом за Сабасом к Зое.

Зоя была слишком расстроена и обеспокоена, чтобы жаловаться на ожидание. Кровь просочилась сквозь импровизированную повязку, и рана пульсировала болью по всей ноге, от самого паха. Женщина рассказала Анастасию, что случилось, и с тревогой наблюдала за тем, как лекарь разбинтовывает пропитанный кровью подол ее туники и обнажает рану. Она выглядела ужасно. У Зои свело желудок от страха, тело покрылось испариной. Но она не могла себе позволить, чтобы лекарь увидел, как она отводит взгляд.

Анастасий работал быстро. Зоя обратила внимание на то, какие у евнуха красивые, женственные кисти рук – тонкие, с длинными пальцами, – они двигались осторожно, но решительно. Зоя задумалась, каким бы он был, если бы ему позволили вырасти в полноценного мужчину. Было что-то такое в повороте его головы, в модуляциях голоса, что напоминало ей Юстиниана. Сходство появлялось внезапно, когда Анастасий хмурился или наклонялся, чтобы рассмотреть травы, – и так же внезапно исчезало.

– Мне нужно сшить края раны, – сказал лекарь. – Иначе она будет слишком долго заживать и останется широкий шрам. Мне очень жаль, но будет больно.

– Тогда сделай это быстро, – велела Зоя. – Я хочу, чтобы рана поскорее зажила. И меня не волнует, если ты зальешь здесь все кровью.

Анастасий продел шелковую нить в одну из своих специальных изогнутых игл.

– Не хочу причинять вам сильную боль. Хотите, Фомаис вас подержит?

Зоя встретилась с решительным взглядом серых глаз Анастасия.

Она впервые так пристально смотрела на лекаря. У него были длинные ресницы и красивые глаза, но больше всего ее поразил и даже насторожил ум, светившийся в них. Словно ей удалось на мгновение заглянуть в его мысли и прочесть там гораздо больше, чем можно было ожидать.

Анастасий начал накладывать швы. Зоя наблюдала за работой лекаря, восхищаясь его умелыми действиями.

– Похоже, ты сейчас нарасхват, Анастасий, – заметила она. – Твоя слава растет. Я слышала, как люди восторгаются твоими способностями.

Он улыбнулся и сказал, не отрываясь от работы:

– За это я должен благодарить вас. Именно вам я обязан первой рекомендацией. Кажется, это вы упомянули мое имя в разговоре с Ириной Вататзес. С тех пор я пользую и ее.

Зоя замерла. Ее тело напряглось.

– Простите, – произнес Анастасий. – Я почти закончил.

Зоя сглотнула.

– Расскажи мне об Ирине. Это отвлечет меня от боли. Как она поживает теперь, когда ее муж вернулся из Александрии?

– Выздоравливает. – Анастасий наложил последний шов и осторожно, не натягивая кожу, отрезал нитку ножом. – На это ей может понадобиться еще некоторое время.

– Ты познакомился с ее мужем?

Анастасий посмотрел на Зою:

– Да. Интересный человек. Он упомянул о том, что знает вас.

– Мы познакомились давным-давно. Что еще он сказал?

Анастасий улыбнулся, как будто, как и в случае с Ириной, точно знал, что у нее на уме.

– Он сказал, что вы – самая красивая женщина Византии. И дело не только в чертах лица и пропорциях тела. Дело в вашей страсти.

Зоя отвела взгляд. Ей было тяжело смотреть на молодого лекаря.

– Правда? Несомненно, он сказал это, чтобы позлить Ирину. Она вспыльчива и раздражительна, и Григория это забавляет. И что же ты ему ответил? – требовательно поинтересовалась Зоя, снова уставившись на Анастасия и пытаясь выдать вспыхнувший на щеках румянец за гнев.

Лекарь улыбнулся:

– Мой ответ не заслуживает внимания.

– И все-таки каким же он был?

– Я сказал Григорию, что мое положение не позволяет мне оценивать ваш нрав, но я вполне доверяю его мнению.

Восхищаясь его самообладанием, Зоя почувствовала, как кровь снова приливает к лицу, – и от души рассмеялась.

Анастасий насыпал в небольшой шелковый мешочек какой-то порошок и поставил на стол рядом с ним баночку с мазью.

– Принимайте раз в день по одной ложке этого порошка, разведенного в горячей воде. – Он протянул Зое широкую неглубокую керамическую ложечку. – Полную, но без горки. Проведите сверху ножом, чтобы убрать лишнее. Это снадобье не позволит инфекции развиться. И накладывайте мазь на рану, если она начнет зудеть. А это наверняка произойдет, когда она станет заживать. Я приду через неделю, чтобы убрать часть швов, и еще через неделю, или около того, сниму остальные. Но если рана воспалится или загноится, а также в том случае, если вас станет лихорадить, немедленно посылайте за мной.

После ухода Анастасия Фомаис помогла Зое вымыться и надеть чистую одежду. Женщина почувствовала, как боль в ноге становится сильнее. К ночи она настолько усилилась, что Зоя не могла думать ни о чем другом. Она велела принести горячей воды и, отмерив нужную дозу оставленного Анастасием порошка, высыпала его в стакан с водой. Зоя уже собиралась выпить раствор, но внезапно ей в голову пришла чудовищная мысль: а что, если Григорий использовал Анастасия, пожалуй, единственного человека вне ее собственного дома, которому она доверяла?