Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330 - Клод Каэн

Наконец, распространение кочевого скотоводства в некоторых регионах, ранее населенных крестьянами-земледельцами, тоже способствовало успехам ислама в ущерб первоначально существовавшим там религиям. Таким образом, в конечном счете монгольское владычество не принесло немусульманам однозначного выигрыша. Тем не менее, как будет видно дальше, временно и в некоторых конкретных местах определенный прогресс был достигнут.

После прочтения документов греческого патриархата (к сожалению, они сохранились только за XIV век) создается впечатление, что по соглашению с монголами греки имели возможность восстановить (иногда юридически, а иногда и фактически) некоторые из исчезнувших епархий. Несмотря на все сложности, связанные с периодом, когда монголы стали мусульманами, известно, что верующие и епископ существовали в Зиле (недалеко от Сиваса), Амасье, Кельцине (Эрзинджан) и Мелитене, также имелись общины в Камахе, Колонии, Назьянзосе, Комане (вблизи Токата) и в других местах. А во второй половине XIV века деятельность одного человека, подозреваемого в ереси, еще раз показала, что верующие существовали во всей центральной части Малой Азии и что Константинопольский патриархат имел связи с самыми удаленными районами. Но в то же время их относительная изоляция способствовала распространению разнообразных доктрин. С точки зрения языка изолированные поселения отуречивались настолько, что к XV веку они уже не понимали по-гречески.

Что касается армян, то, как было сказано выше, основной сценой их действий был Эрзинджан, который долгое время оставался для них самой настоящей метрополией в Турции. Епископ Саркис (Сергий) не только представлял собой местную власть, но имел репутацию уважаемого советника иль-ханов. Он даже стремился – правда безуспешно – получить этот город в качестве икта, в обмен на что он обещал собрать и полностью экипировать отряд из 500 воинов. Во время волнений 1276 года некоторые курды, которых подтолкнули вторгнуться в Восточную Анатолию для борьбы с монголами и их приспешниками, планировали убить его. Тем не менее в XIV веке Эрзинджан по-прежнему оставался большим армянским городом.

В 1257 году от свободы действий, которую временами предоставляли курдам, суждено было пострадать среди прочих монофизитам из Малатьи, хотя, согласно Бар Эбрею, не возникает впечатления, что имело место какое-то действительно серьезное ухудшение ситуации.

В некоторых случаях обращение монголов в ислам имело драматические последствия, как, например, резня в Эрбиле в Месопотамии или финансовые трудности, возникавшие, когда кто-нибудь из них желал получить скопившуюся за сорок лет задолженность по земельному налогу. Территория Малой Азии, по-видимому, не подвергалась подобным напастям. Однако мы знаем, что как минимум Тимурташ пытался в некоторых городах распространить на немусульман ограничения, касающиеся одежды, предписываемые классическим исламским законом. Более того, существует запись от 1314 года о почитаемом армянами францисканце, принявшем мученическую смерть. Обстоятельства неизвестны, но тот факт, что эти два инцидента примерно совпадают по времени, дает основания предполагать наличие определенной атмосферы, господствовавшей в то время. Однако латинские купцы по-прежнему имели возможность ездить в Тебриз до конца царствования Абу Саида, а причиной того, что потом их поездки были приостановлены, стали не опасности, связанные с религией, а начавшиеся волнения.

И протекторат, и, позже, прямое управление Малой Азией монголами привели к достаточно глубоким изменениям в системе землевладения и налогообложения земли. И только в силу непродуманного подхода, к которому прибегает так много ученых в этой области, рассматривая институты монгольского периода и их же в период независимости Сельджукидов как одно целое, мы оказались сбиты с толку. Эволюция происходила отчасти благодаря внутренней ситуации в управлении Малой Азией, отчасти из-за внедрения ирано-монгольских практик, существовавших в государстве иль-ханов. Эти практики могли внедряться поначалу просто благодаря присутствию в Малой Азии монгольских представителей, а затем, более системно, благодаря стремлению справиться с очевидным упадком системы управления в Малой Азии с помощью ее унификации с институтами, существовашими в других частях империи ильханов.

Ранее было отмечено, что на верхнем уровне государства провинции были частично поделены между «министрами» и другими важными фигурами правительства. На том уровне трудно сказать, какое разделение имелось в виду: разделение на княжества или разделение имущества. На практике вероятнее первое. Однако на нижнем уровне тоже производилось отчуждение, в результате которого права и владения передавались от государства отдельным представителям знати – либо прямо, путем создания новой частной собственности, либо более сложным способом – превращением икта в частную собственность.

Чтобы победить и удержать сторонников, султаны в своих внутренних распрях использовали раздачу земли в частную собственность. Рукн ад-Дин, по-видимому, был особенно расточителен в отношении такого рода подарков, что, как мы видели, было не новостью, но никогда не применялось в таких масштабах. До нас дошел документ о таком подарке, который он сделал одному шейху. Но более ярко это проявилось, когда в ходе одного из его конфликтов с Изз ад-Дином он пообещал всем эмирам, которые пойдут за ним, передать им икта, которыми владели эмиры Изз ад-Дина, а если их усилия увенчаются победой, превратить эти икта в частную собственность. В конце своей короткой жизни он действительно сделал много подарков такого рода своим личным слугам, чем лишь усилил недовольство и ускорил свое убийство. В других случаях продажа государственных земель служила способом сбора денег, к которому, как известно, прибегал Изз ад-Дин. В 657 (1259) и в 660 (1262) году он действительно продал деревню в провинции Сиврихисар одному эмиру, а также продал другую деревню в провинции Амасья. Документы сохранились до наших дней. Существуют доказательства, что земли, приобретенные в частную собственность, могли отчуждаться в обратную сторону (не говоря уже о передачи их в вакуф). Кроме того, весьма вероятно, что, помимо таких обычных концессий, в смутные времена были многочисленные случаи откровенного захвата. Когда ильхан Газан и его министр-историк Рашид ад-Дин пытались произвести реорганизацию империи, примерно в 700 (1300) году была предпринята попытка вернуть незаконно приобретенные в собственность земли Малой Азии. Но в данной форме от проекта пришлось откзаться, поскольку он вызывал враждебное отношение к новым хозяевам, несмотря на то что им пришлось согласиться выплачивать большие суммы в качестве компенсации. Однако при преемнике Газана Олджайту визирь «Рума» Ахмад Лакуши сам продал некоторое количество государственной собственности высшим государственным сановникам очевидно с намерением пополнить оскудевшую казну. Осман Туран, видимо, прав, говоря, что государственные владения в «Руме» по-прежнему были гораздо более обширны, чем в соседних странах, хотя, конечно, никакой статистики не существует.

Приобретение какой-то части земли в частную собственность немного изменило если не материальный, то хотя бы правовой статус крестьян, которые ее обрабатывали. Возможно, это отразилось в сделке от 697 (1298) года, приведенной в публикации Османа Турана, где можно видеть, что эмир передал в качестве обеспечения несколько участков земли, очевидно до этого бывших его собственностью, которая раньше носила название faddan такого-то, а теперь называется mu’akara какого-то другого лица. На самом деле faddan – это египетский термин, который писец, согласно правилам писавший на арабском, вставил в качестве эквивалента jitf, что в любом случае означает единицу площади пахотной земли и, следовательно, относится к земельному участку, который указанное лицо изначально получило из государственных владений, что служило основой для взимания с него налога. Теперь другое лицо получило этот участок земли как mu’akara, иначе говоря, арендатор обязался отдавать за него часть своего урожая, если это слово действительно имеет то же значение, что и в классическом арабском языке. То, что лица, о которых идет речь, были разными, могло быть просто следствием временного разрыва или, например, ухода прежних обитателей, место которых могли занять другие. Интересно, что обе группы носят мусульманские имена, обычно употреблявшиеся во всех мусульманских странах, но одно или два являются более характерными именно для турков. Этот факт указывает скорее на процесс перехода турков к оседлости, чем на обращение в ислам местных жителей.