Хозяйка замка - Ирина Лазаревна Муравьева

привлекательными. Особенно когда подозреваете, что молодой и привлекательный незнакомец немного не в себе. Но я, словно Алиса в Стране чудес, последовала за своим белым кроликом. Хотя черная дыра вела не вниз, а вверх.

Я высунула голову из люка и поняла, что теперь мы находимся на улице. Джон подал мне руку, помогая подняться выше.

Вместе мы оказались на небольшой площадке на самом верху башни. С моря дул холодный ветер. Вокруг была кромешная тьма. И лишь где-то вдалеке горела звезда маяка, стоявшего на одном из утесов. Раньше я не видела этот маяк. Хотя он, кажется, располагался не очень далеко от замка. Видимо, окна моей комнаты не давали достаточно широкого обзора.

— Смотрите на замок, — сказал Джон.

Вернее нет, он не сказал, априказал мне это сделать!

Я сжалась, обхватив себя руками в тщетных попытках согреться, не понимая, зачем Джон привел меня сюда.

И тут Кеннет Кастл началозаряться огнями.

Башни.

Крепостные стены.

Главные ворота.

Часовня.

Одна за другой все части замка проявлялись, освещенные прожекторами, установленными для подсветки.

Конечно, сейчас редко кого можно удивить иллюминацией. Но было что-то величественное и одновременно прекрасное в том, как из полной темноты начали появляться строения Кеннет Кастл.

Может, это был эффект неожиданности?

Но я стояла абсолютно завороженная.

Подсветка, хоть и показавшаяся в начале очень яркой, была на самом деле приглушенной тепло-золотистого цвета. И в ней замок сиял, будто объятый пламенем.

— Вам нравится? — спросил Джон, подошедший ко мне ближе.

— Да… — кивнула я, — да, очень…

На этот раз по лицу собеседника я увидела, что он остался доволен ответом.

— Хорошо, — улыбнулся Джон.

Он стоял совсем близко ко мне, но в приглушенном свете, теперь исходящем от замка, казался каким-то призрачным и далеким. Ненастоящим.

Я поежилась. Джон заметил это и тут же словно очнулся:

— Простите. Вы же здесь совсем замерзли, Аниа! Пойдемте скорее вниз!

Он спешно выключил подсветку, управление которой находилось за щитком, расположенным на площадке башни. Потом слез по лестнице вниз и подстраховал меня. Лестницу же Джон предусмотрительно убрал обратно в люк, встав для этого на тот самый складной стул, что я приметила в начале. Пока он проделывал это, я подошла к окну башни. Там зияла темнота. Кеннет Кастл, лишенный огня, вновь погрузился в свой многовековой сон.

Глава 6

Мы вернулись в замок, пожелали друг другу спокойной ночи. Джон ушел к себе, а я поспешила в свою-общую спальню, чтобы вытащить драгоценную находку из тайника. И начала читать дневник с первой записи. К счастью, почерк хозяйки был достаточно четким. И я сама не заметила, как прочитала несколько страниц.

' Кеннет Кастл встретил меня угрюмым молчанием. Вблизи, одетый в свою серую каменную броню, он выглядел еще более внушительным. Подумать только, что в подобном месте можно жить! И, если мне улыбнется удача, здесь буду жить и я. Хотя бы некоторое время.

Мрачный дворецкий осмотрел меня с подобающей чопорностью. Взгляд его неодобрительно скользнул по моим пыльным с дороги башмакам и растрепавшейся от ветра прическе. И всё же старик не сказал об этом ни слова. Лишь бегло взглянул на рекомендательное письмо, и, сказав, что хозяин сейчас занят, проводил меня в малую гостиную, где я должна была ждать, когда лорд Кеннет освободится.

Ждать пришлось достаточно долго, зато я полностью насладилась видом на море, открывающимся из комнаты, и уютной обстановкой самой гостиной. Право, глядя на замок снаружи, я никак не предполагала, что он будет столь современен внутри. Воображение мое рисовало рыцарские залы, стены, украшенные гобеленами, огромные люстры с сотней свечей… Но вот я здесь. В малой гостиной. И это самая обычная комната. Хорошо и дорого обставленная — это да. Но в остальном мало чем отличающаяся от таких же малых гостиных сотни других английских домов.

Наконец двери гостиной растворились, и на пороге появился тот самый дворецкий, что впустил меня в замок.

— Лорд Кеннет ожидает вас. Следуйте за мной, — произнес он.

По моей спине пробежала нервная дрожь. Сейчас станет известно, напрасно или нет я проделала весь этот путь. О лорде Кеннете ходило множество слухов. Многие открыто называли его нелюдимым, черствым, неприятным. Мне лорд представлялся пожилым человеком с пышными бакенбардами, возможно худощавым и немного желчным. Каково же было мое удивление, когда в кабинете передо мной оказался достаточно молодой мужчина.

Лорд Кеннет сидел спиной к окну, так, что в лившемся оттуда свете я нечетко видела его очертания. И всё же он был молод. Волосы его были густыми, и ни о каких бакенбардах не было и речи.

Когда я зашла в кабинет, лорд даже не поднял головы, продолжал заниматься своими бумагами. Дверь же за мной коварно щелкнула, показывая, что дворецкий удалился, и я внезапно почувствовала себя достаточно неловко.

Не знаю, сколько я простояла, застыв, как фарфоровая кукла, и точно не зная, что мне можно сказать или сделать. Но, наконец, лорд Кеннет закончил свои дела и, подняв голову над бумагами, заметил меня, стоящую в дверях кабинета.

— Простите, — сказал он.

Голос его был тихим. Тон — вежливым.

— Кажется, я забылся и потерял счет времени. Вы по рекомендации Мисс Доусен?

Я кивнула, всё еще не понимая, как мне вести себя дальше.

Но лорд Кеннет встал со своего места и подошел ко мне, приятно улыбаясь. Теперь, когда свет не скрывал от меня его лица, я увидела, что лорд Кеннет очень хорош собой. Может, черты его были и не столь правильными, чтобы считать его красивым, но в них, даже в горбинке носа, была приятность. Карие глаза смотрели по-доброму, и мне даже подумалось, что этот человек действительно мог увлечься работой и лишь от того не заметить моего появления в кабинете.

— Вы хорошо добрались до замка? — вежливо спросил меня лорд.

Дальше шли еще вопросы, более похожие на легкий светский разговор. Где я училась? В каком графстве проживает моя семья? Чем обусловлено мое желание стать гувернанткой? И как я отношусь к детям. Я отвечала на все, как и положено: кратко и ясно.

Мое обучение было домашним. Родители жили в Уэссексе. Матушка умерла, когда мне было пять лет. Отец — три года назад. По праву наследования наше поместье перешло к моему двоюродному брату по отцовской линии. Работа обусловлена необходимостью жить на что-то, помимо скудного наследства, оставшегося после смерти отца. Но детей я люблю. И если бы моя предыдущая воспитанница не уехала в Америку с родителями, то осталась бы работать у Доусенов.

— Неужели, Америка не манила вас?