Самый большой секрет - Андреа Лоренс

— При падении пострадали лучевая и локтевая кости, — пояснил доктор. — Локтевая сломана. Но есть и хорошие новости. Операция не требуется. Парень немного походит в гипсе, и все срастется. А поскольку ты у нас правша, — обратился он к Джои, — сильно тебе это не помешает. Плохая новость: боюсь, бейсбольный сезон закончится прежде, чем ты сможешь выйти на поле.

Джои не хотел показывать, насколько он подавлен. Он знал, что мужчины не плачут.

— Надеюсь, мне выделят удобное место на трибуне, чтобы следить за игрой, — пошутил мальчик сквозь плохо скрываемое разочарование.

— Не сомневаюсь, — подбодрил доктор. — А что насчет цвета? Выбрал?

— Зеленый, — ответил Джои. — Это мой любимый цвет.

Ксандер встретился взглядом с Роуз, и она улыбнулась. Все эти годы она постоянно замечала сходство между сыном и его отцом. А для Ксандера это было в новинку.

Было три часа утра, когда Ксандер свернул с главной дороги к дому Роуз. Они почти не разговаривали — Роуз была истощена физически и морально. Одиннадцать лет она держала в себе то, что сегодня вышло наружу. Больше всего ей хотелось поскорее приехать домой, уложить сына в кровать и дать ему обезболивающее. А затем заснуть самой.

Через плечо Роуз поглядела на заднее сиденье. Там, сжавшись в комок, спал Джои. Он все-таки смог заснуть, несмотря на неудобный гипс. Улыбнувшись, Роуз села прямо.

— Не люблю его будить, но сейчас придется, — тихо сказала она. — Он стал слишком тяжелым, чтобы нести его на руках.

— Что-нибудь придумаем, — ответил Ксандер. — Можно разбудить его, но не совсем. Ты знаешь, что я часто ходил во сне? Нужно было только поднять меня и указать дорогу. Кстати, твой брат живет рядом?

— Нет. Его дом в Личфилде.

— Тогда зачем он едет за нами? Блюсти твою честь уже поздновато.

— Что? — Роуз снова обернулась. За ними действительно ехал грузовик Крейга. — Странно. Он должен был свернуть миль десять назад.

Подъехав к указанному дому, Ксандер выключил двигатель. Крейг припарковался через пару парковочных мест от них.

— Тебе не обязательно было ехать за нами, — сказала Роуз. — Уже поздно, а утром тебе на работу.

— Ничего страшного, — ответил Крейг, бросив на Ксандера оценивающий взгляд. Затем он открыл заднюю дверцу «лексуса» и аккуратно вытащил на руках Джои.

Мальчик, не просыпаясь, вцепился в него, как обезьянка, и Крейг проследовал ко входу в дом.

Роуз заметила легкое недовольство на лице Ксандера. Лишь несколько часов назад он узнал, что является отцом Джои, и уже недоволен тем, что ему не дали донести сына до дома. Да, Крейг не был готов отступать. С рождения Джои он играл для него роль отца.

— Тебе пора, — сказала Роуз, глядя в красивое лицо Ксандера.

Кто бы мог подумать, что этот вечер закончится вот так. Утешало одно: все тайны наконец раскрыты. Улыбнувшись, Ксандер протянул ей руку:

— Я завтра не работаю.

Роуз пожала его большую, крепкую ладонь. Ей казалось, от этого прикосновения в ночное небо полетели электрические искры. Ксандер поднес ее пальцы к губам и поцеловал. Словно ток пронизал тело Роуз. Да, она реагировала даже на самые невинные действия Ксандера. И ничего не могла с этим поделать. Нужно быть осторожнее. Да, он отец Джои, но скоро он уедет в Вашингтон. Одно неверное решение, и Роуз вновь останется с разбитым сердцем.

— Учитывая, что мы в нескольких шагах от твоей квартиры, я хотел бы завершить свидание должным образом, — проговорил Ксандер. — Позволь мне проводить тебя до двери.

— Позволяю, — кивнула Роуз. Пока Крейг здесь, это безопасно. При всем желании она не могла пригласить Ксандера внутрь.

Дверь квартиры была открыта. Крейг укладывал Джои в кровать.

— Жаль, что так случилось с Джои, — проговорил Ксандер. — Но я очень рад, что мы поужинали вместе. Может, мы выберемся куда-нибудь втроем?

Это предложение вселило в душу Роуз надежду, которой ей так не хватало все эти годы.

— Я не против.

Ксандер коснулся ладонью ее щеки, после чего поцеловал в губы. Этот поцелуй мало походил на тот, на парковке. От того поцелуя горело тело, а от этого стало тепло на душе.

* * *

Подойдя к машине, Ксандер услышал голос Крейга.

— Эй! — окликнул тот и, подойдя к Ксандеру вплотную, продолжил: — Мне плевать, кто ты там в своем Вашингтоне. Но я клянусь, если ты обидишь мою сестру или племянника, я в тот же день готов подселиться в камеру к отцу.

Ксандер не успел ничего ответить, настолько непонятно и неожиданно прозвучали эти слова. Да, они больше смутили, чем напугали его. Понятно, что Крейг угрожал ему, опасаясь за благополучие Роуз и Джои. Но что значит «в камеру к отцу»? Уж наверное, если бы Билли Пирс сидел в тюрьме, Ксандер услышал бы об этом даже в Вашингтоне.

Единственный способ выяснить правду — спросить Кена или Молли.

На следующий день он открыл дверь их старого дома и прошел прямиком на кухню. Прямо как когда-то в юности.

Его приемный отец Кен сидел за обшарпанным столом над тарелкой супа с крекерами.

— Добрый день, сынок! — тихо приветствовал он Ксандера.

— Здравствуй, папа.

— Отведаешь со мной супа?

— С удовольствием.

Ксандер подошел к плите. В большой кастрюле закипал суп с говядиной и овощами. Несмотря на то что Кен и Молли теперь жили одни, Молли по-прежнему готовила так, словно ей нужно накормить целую ораву детей.

— Где мама? — спросил Ксандер.

— Ушла на рынок. В эти выходные фестиваль клубники. Нужно подготовиться.

Фестиваль клубники проходил в Корнуолле каждое лето. В пятницу, субботу и воскресенье в городе пройдут парад, карнавал, конкурсы, будет море палаток с едой. В финале праздника выберут Клубничную королеву. Будут конкурсы на лучшее клубничное варенье, самый вкусный клубничный пирог… Победительница на весь год останется самой известной женщиной города.

Ксандер отправил в рот ложку супа и покачал головой:

— И когда маме надоест биться головой о стену? Все равно победительницей станет жена мэра. Я коррупцию вижу издалека.

— Мама такая же упрямая, как вы, дети, — улыбнулся Кен.

— А ты разве не упрямый? Пережил инфаркт, а детям ничего не сказал. Продал кусок земли, потому что потерял медицинскую страховку. Вместо того чтобы попросить денег у своих вполне обеспеченных отпрысков.

Кен лишь пожал плечами:

— Зачем лишний раз беспокоить?

Ксандер снова покачал головой. В тарелке оставалось не больше пары ложек супа. Его отец даже не представлял, что стояло за продажей этой земли. Незадействованный участок был ему не нужен, зато требовались деньги, чтобы оплачивать лечение. Кен не понимал, почему дети так расстроены.