Год, когда я был собакой - Ольга Жемчугова

(а ведь она не менее полезна для собак, чем салат для людей). Как найти норку мыши. И наконец, зачем лаять на этих дурацких белок.

Юра удивлялся, сколько всего он пропустил. И поражался, насколько умный у него на самом деле пес. Он всегда считал собаку просто собакой. А оказывается, собака… он никак не мог себе сформулировать, что «оказывается собака», но был уверен, что у Бони бы получилось сформулировать это лучше, чем у него.

Друзья общались так, как Боня всегда мечтал. Хозяин начал его понимать и привязываться к нему так же, как он был привязан к хозяину. Боня только не мог ответить себе на вопрос — происходит это потому, что мальчик теперь лучше его понимает или потому, что Юра сам стал собакой. Но так или иначе, Боня был счастлив. Как может быть только счастлива собака, которую любят. Но он в то же время и как будто понимал, что так не может продолжаться вечно. И что пора что-то делать. Ведь его Юра должен снова стать мальчиком.

Юре же даже нравилась эта беззаботность. Он немного, правда, скучал по своим книжкам, которые теперь не имел возможности часто читать (но Боня приносил ему периодически что-то из маминой библиотеки). В остальном же — ему казалось, что это лучшие каникулы в его жизни. Можно просто быть собой. И быть свободным. Что же может быть лучше?

Но вот однажды Боня пришел и упавшим голосом сообщил неминуемое:

— Мы едем домой!

Юра-пес на секунду забыл, что он все еще пес и обрадовался. Но тут он понял. Что нет… его домой не возьмут. «Ведь он чужая собака. Какая-то собака, о которой родители и вообще не знают. И как же они его возьмут. А кстати, почему?»

— А кстати, почему? Я помню, в кино и в мультиках, если происходит такая… трансформация, что люди или там животные именно меняются телами. А у нас с тобой как? То есть ты в моем теле. Но я при этом — овчарка. Это как? Почему я — не ты?

Боня задумался и почесал передней рукой за ухом.

— Вуф, не знаю, маленький хозяин. Я не особо фанат твоих этих мультиков или что ты там смотришь в этой коробке. Ты знаешь. И кстати, ты знаешь, я эти полгода ничего такого не смотрел, а предпочитал заниматься тем, что там тебе в школе задают. И мама была такая довольная. А бабушка еще как-то на меня косо смотрела. Мне кажется, она что-то подозревает… Так вот. Ты знаешь, ну это же волшебство, а волшебство иногда работает, наверное, как-то по особенному. Ну то есть, может, была вот возможность чтобы ты стал собакой. Но не обязательно мной. Может, ты как-то подсознательно выбрал. Быть овчаркой. Большой и красивой. Может, ты овчарок больше любишь, чем эрдельтерьеров и вообще тебе такой пес нужен, а не я…

— Боня, глупый пес!

— Ну это я так. В общем, ты мне овчаркой даже больше нравишься. Был бы я еще мной. Мы бы с тобой поиграли. Эх…

— Ну и что нам теперь делать, ведь ты уедешь, а мы совсем не продвинулись в поиске решения нашей… ну, ситуации.

Друзья долго думали, ковыряли муравейник. Искали палки на дороге и бегали за ними наперегонки. Это важное. А потом все-таки решили и скучный вопрос «что делать дальше». Пес и мальчик договорились, что один поедет домой с родителями. И там попытается обратить внимание на поведение соседки-ведьмы. А другой — осмотрится на участке. И попробует здесь что-то выяснить.

На этом Юра проводил Боню до края леса и «мальчик» побежал в дом. Вскоре из-за такого знакомого поворота показалась папина машина. И пес увидел, как она проехала мимо него. Из окна высовывался Боня (как они не могли видеть, что он совершенная собака?!). Юра неожиданно для себя махнул пару раз хвостом. А потом в его организме произошло что-то совершенно уже неописуемое. Все его собачье тело вдруг подалось вперед и у него возникло непреодолимое чувство залаять и побежать за этой машиной. Кричать вслед: «Стойте, возьмите меня с собой, ведь это же я! Как же я?!» Он вдруг понял, что испытывал его пес каждый раз, когда они уходили из дома и оставляли его одного. Он вдруг осознал, что если сейчас его не посадят в эту машину, то он пропал, погиб. Он совсем один. И что же он будет делать тут в этом лесу или даже на этом участке? Как же он?

Все эти мысли проносились в голове у Юры. А машина уже уехала далеко. А он так и не побежал. Он только видел, что Боня все еще высовывается из окна и смотрит на него как настоящая собака.

Маленькая соседка

Юра-пес еще долго стоял на этом повороте. Пока его не ткнул носом в бок… енот. Тот самый, с которым они провели зиму так, что и не заметили.

— Эй, а ты чего здесь делаешь?

— Я… друга проводил

— Друга? А он тебя кормил вкусными крекерами?

— О, он мне и пирожные приносил, он знает, что я люблю.

— О ничего себе, а как бы мне с ним тоже подружиться? Давай ты нас познакомишь, а я познакомлю тебя со своей человеческой подругой? Она живет, кстати, тут, неподалеку. Она крекерами меня угощает и почему-то думает, что если что-то «сказать» крекеру, то я превращусь в прекрасного принца. Ха-ха, представляешь?

Юра навострил уши.

— И как, ты ни разу не превращался?

— Ха-ха, ну ты чего? Я же енот. В какого я принца превращусь.

Пес почесал за ухом.

— Слушай, а давай ты мне покажешь эту твою… подружку.

— Хорошо, но только с твоего друга — пирожное!

Они заключили пирожно-печенный договор и отправились к знакомой енота.

Пес по дороге предполагал, как она выглядит. Он представлял себе старую бабулю-ведьму, со скрюченным носом, как только рисуют в его любимых книжках…

— Она вообще странная. Вечно что-то себе под нос бормочет. Или выдумывает. То рассказывает мне, когда я молоко пью