Книги онлайн и без регистрации » Романы » Дух Зверя. Книга первая. Путь Змея - Анна Кладова

Дух Зверя. Книга первая. Путь Змея - Анна Кладова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 157
Перейти на страницу:
лысой макушке.

Змея закрыла лицо руками. Ее била крупная частая дрожь. Бессилие что-либо сделать, противостоять вторжению, мучило ее в этот момент больше, чем собственное уродство. Кровь закипала от жгучей, не находящей выхода ярости. Она осознавала беспричинность и странность такой внезапной и сильной вспышки ненависти ко всему живому, но не могла совладать с этой стихийной лавиной чувств.

“Я схожу с ума?! Что со мной?! — испуганными зверьками метались мысли. — Человек борется со зверем! Неужели я настолько слаба, что не смогу побороть в себе это бушующее чудовище?!”

Страх победил. По какому-то странному извращенному закону, установленному Всеблагим Творцом в назидание детям его, именно это низкое подлое первобытное чувство в большинстве случаев оказывается сильнее. Сильнее любви, добра, рассудительности, преданности. Сильнее смерти. Воистину, сей закон универсален, он не имеет ни положительного, ни отрицательного знака. Чтобы выжить, необходимо бояться. Олга усвоила этот закон. Иной способ поведения в ее жестоком мире — безрассудство, несущее смерть.

Она тряхнула головой, глубоко вздохнув, подавила дрожь и снова взглянула в зеркало. Лис стоял за ее спиной. Острый холод металла прошелся вдоль позвоночника Ученицы и уперся под ребро. Глаза Учителя светились в полумраке, отражаясь в зеркале, как два мерцающих огонька. Змея застыла в напряжении, ожидая удара. Она, погруженная в свои мысли, даже не почувствовала, как он подкрался сзади. Теперь же, всем своим сжавшимся в комок страха существом, она ощущала мертвый холод его кожи, глубокое мерное дыхание, тяжелый поток его мыслей — подавляющих, сминающих, его власть.

Лис несколько секунд разглядывал ее отражение. Кинжал перекочевал к Змеиной шее.

— Первое правило духа, — тихо произнес он, касаясь ледяными губами нежной кожи уха, — всегда быть начеку, иначе — смерть.

Олга задрожала.

— Второе правило духа — иметь глаза на затылке и всегда держать их открытыми, иначе — смерть.

Рыжий с шумом втянул ее запах, проведя носом вдоль шеи. Змея брезгливо дернулась, наткнувшись на острие.

— Третье правило духа — всегда носить при себе оружие, иначе — смерть. Это — основа нашей с тобой жизни, милая, — он снова поднял взгляд. Его губы растянулись в ухмылке. — Это — твоя молитва. Твой бог — меч. Твой храм — ты. Твой священник — я.

Лис коротко резанул кинжалом по горлу. Тягучая струйка крови поползла вниз, собираясь в яремной впадине густой, влажной, живой каплей. Рана моментально затянулась, но боль, обостренная ожиданием, осталась. Рыжий собрал дрожащий сгусток пальцем и, отправив его в рот, бесшумно отступил, растворившись, будто и не было.

Олга боялась шевельнуться, пока за чернявым психом с легким хлопком не закрылась дверь. Она тяжело оперлась на край раковины, глядя на свое отражение. Свободной рукой Змея медленно потянула за тонкую пленку, стягивающую веко, и открыла левый глаз.

— Ничего не изменилось, — тихо прошептала она, — он убьет меня. Рано или поздно, но он убьет меня. Зачем ему это все!

Ее лицо исказила жуткая злая гримаса, и осколки разбитого зеркала мелодичным перезвоном посыпались на пол. Олга упала поверх вороха одежды на лавку, захлебываясь слезами.

В соседней комнате Лис сморщился от резкой головной боли, вгрызающейся в мозг, как сотня острых кинжалов. Он поправил повязку, но это не возымело должного эффекта.

— Вот стерва! — зашипел он и схватил плеть. Боль успокоилась, как только истерзанная наказанием за нанесенную ему тогда, в старом убежище, рану Олга прекратила реветь и вообще подавать какие бы то ни было признаки жизни.

Они ели молча, как всегда. Олга уставилась в тарелку, лишь бы не смотреть на ненавистное лицо напротив. Спина после вчерашней порки уже не болела, но обида мучительно давила на грудь, не давая покоя. Мысли все время крутились вокруг одного и того же вопроса: за что он так меня, за старое треснувшее зеркало?! Но Лис никогда не проявлял особой любви к различного рода дорогим побрякушкам. Вещи мало что для него значили, а на собственную внешность ему вообще было наплевать. Нет, еще как-то можно было понять вспышки лисьей ярости, когда она ошибалась во время уроков, грубила или перечила ему, пыталась сбежать или отлынивать от работы по дому. Но теперь-то, за что он так нещадно избил ее? За паршивую стекляшку?! Может быть, с этой вещицей связаны какие-то важные для Лиса воспоминания? Вряд ли. Тем более, что зеркало было навешено специально для нее, в этом Змея была уверена. Тогда за что? Олга, конечно, допускала, что Лис — просто помешанный на жестокости изверг, но, если как следует поразмыслить над его поступками, то зверства Рыжего всегда имели под собой основу, и объяснить его злобность можно было чрезмерной неуравновешенностью и вспыльчивостью характера. До последнего случая. Это было всего лишь зеркало! Так он ее не избивал даже в конце лета, когда покушение на лисью жизнь кончилось неудачей. Для нее.

Олга задумчиво мяла вываренный кус мяса, размазывая ложкой волокна по стенкам миски, и изредка исподлобья поглядывала на Рыжего. Он же рассеяно отправлял в рот дымящееся варево, не обращая внимания на отвратительный вкус. Готовить Лис не умел.

О чем бы он ни думал, но Олга была крайне удивлена, заметив тень страдания на его лице в тот момент, когда он положил ложку и уставился на нее своими глазищами. Или ей это только показалось? Так или иначе, но Олга поспешила опустить взгляд, ибо кто знает, как Учитель расценит такое наглое изучение своей особы. Да и, что греха таить, она боялась этих бездонных глаз, которые в данный момент внимательно разглядывали — она чувствовала — шрам на левой щеке.

— Ну? Долго ты там будешь ковыряться?

Олга застыла, крепко сжав под столом собранный в кулак подол рубахи. В его голосе не было враждебности.

— Знаю, что гадость…

Олга бросила на него быстрый взгляд. Холодные пустые глаза. Как у дорогой фарфоровой куклы!

— С сегодняшнего дня будешь сама готовить.

Она не верила своим ушам.

— А теперь сядь прямо, как подобает духу, и слушай, что я буду тебе говорить.

Значит, бить не будет. Аккуратно положив ложку и опустив обе руки на колени, Змея расправила плечи и уперлась взглядом в кадык на лисьей шее. Он несколько мгновений молчал, видимо ожидая, что ученица сподобится-таки посмотреть ему в лицо, но, не дождавшись, усмехнулся и, перебирая пальцами по столу, начал неимоверно длинную, пристойную для Лиса речь.

— Я намерен наконец-то поздравить тебя с пробуждением духа и преодолением первой ступени ученической лестницы. Мой … Учитель называл ее “грань ярости”.

Олге показалось, или Лис действительно споткнулся, упоминая своего наставника?

— Ты по тупости

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 157
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?