Белый тигр в дождливый вторник... - Татьяна Коростышевская

Когда клип закончился, Вера с удивлением заметила, что плачет. Пока девушка искала салфетки, началась трансляция с пресс-конференции. И кабинет заполнил звонкий голос уже знакомой Вере журналистки Анастасии Звериной.

Курить в одиночестве Зайка не любила. От плохих привычек должна быть хоть какая-то польза, чтобы компенсировать наносимый этими самыми привычками вред.

Польза — это порция свежих сплетен или удачное знакомство с человеком, с которым в другом месте ты вряд ли пересечешься. Но сейчас нужно было серьезно подумать, а четкости мыслей мешал плещущийся в организме алкоголь. По дороге в курилку Зайка завернула к умывальникам. Двадцать секунд подержала кисти рук под струйкой ледяной воды, умылась, размазывая макияж, попыталась его подправить, но плюнула и сняла разводы влажной салфеткой. В голове слегка прояснилось. Выйдя из туалета, Зоя достала мобильник. У поворота в коридоре вдруг материализовалась мужская фигура. Зайка моргнула и рефлекторно нажала кнопочку видеокамеры. Незнакомец девушку нисколько не насторожил. Подумаешь, мало ли кто по вечерам здесь шатается. Тем более совсем уж постороннюю личность охрана внутрь не пропустит. Мужчина обернулся через плечо, ему на глаза упала длинная челка, он мотнул головой. Зайка бесстрашно приближалась, глядя почему-то на экранчик телефона. Хорошая камера, шестнадцать мегапикселей с автофокусом. Мужчина поправил манжету на левой руке.

— Зоя Сергеевна? Допоздна работаете?

Девушка опустила телефон.

— Платон Андреевич, добрый вечер. А мы вас сегодня не ждали…

Директор улыбнулся.

— Так вас здесь много?

Спьяну Зайке показалось, что у начальства разные глаза — один черный, а другой, как и положено скандинавскому богу, голубой.

— Двое. Вера еще здесь. Это много?

Кокетство сработало на сто процентов. Шеф улыбнулся еще шире.

— Вполне достаточно. Вы куда-то направлялись?

— Предаться пороку, — тряхнула сумочкой девушка. — Вдохнуть порцию свежего никотина. Желаете составить компанию?

Златокудрый викинг размышлял недолго.

— С удовольствием.

Зайка щелкнула замочком своего клатча, опуская туда мобильный, и, покачивая бедрами, устремилась по коридору. Бонусы от плохих привычек росли прямо на глазах.

Курилка располагалась на первом этаже, нужно было спуститься по лестнице и, минуя холл, подняться на один пролет. Охранника на месте не было, зато все потолочные лампы горели на полную катушку, заливая холл ярким холодным светом. Сегодня вообще было на удивление малолюдно, обычно в это время в коридоре можно было встретить не одного припозднившегося сотрудника. Зайка обернулась через плечо, заметив пристальный взгляд Платона. То ли от яркого света, то ли от алкоголя, пузырящегося в Зайкиной крови, девушке на мгновение показалось, что скандинавские черты спутника видоизменяются, плавятся, как воск свечи, — густеют и темнеют брови, волосы удлиняются и тоже меняют цвет. Девушка икнула и тряхнула головой.

— Что-то не так? — спросил Платон Андреевич.

И от голоса его, низкого и хрипловатого, девушка задрожала.

— Мы почти пришли.

В курилке стояли две потертые скамеечки и алюминиевая пепельница на ножке. Кондиционер всхлипывал и хрипел в тщетных попытках освежить застоявшийся воздух. Зайка присела на скамейку, шикарно закинув ногу на ногу, и достала сигареты.

— Вас угостить? У меня ментоловые…

Шеф сделал резкий шаг, склонился и обхватил ладонями Зайкино лицо. На мгновение девушке показалось, что он ее поцелует. Но Платон рванул ее голову вверх. Зайка охнула, сумочка полетела на пол, звякнула зажигалка. Ногами девушка пыталась нащупать опору, но носки туфелек не доставали до земли.

— Ты мне не нравишься, — сообщил директор, чьи глаза сейчас были угольно-черными, с красными точками зрачков. — До зубовного скрежета не нравишься. И я бы свернул тебе шею с преогромным удовольствием.

Зайка хрипела в тщетных попытках что-то ответить, оправдаться.

— Меня раздражают твои манеры, то, как ты обращаешься со своей подругой, мерзкие истории, которые ты сочиняешь на ходу и рассказываешь таким же ущербным человечкам, как и ты. А я очень не люблю, когда меня раздражают.

Зайка всхлипнула, она чувствовала, что по подбородку у нее стекает дорожка слюны, и от этого ощущения становилось еще противнее.

Платон разжал руки, и девушка плюхнулась на скамейку.

— Но ты живи пока, Зоя Опалова. Живи и бойся меня. Потому что любой твой прокол, любой жест, который можно расценить как неповиновение, будет последним в твоей никчемной жизни. Ты поняла? Кивни!

Зайка кивнула.

Платон поднял с пола пачку и неторопливо прикурил тонкую сигаретку.

— Будешь работать на меня. — Твердые губы директора выпустили колечко дыма. — Все эти ваши прибыли-проекты меня интересуют как прошлогодний снег. Твоей задачей станет следить за нашей подругой Верой. Ты ни на минуту не должна оставлять ее одну. Как ты это провернешь — твоя забота. Каждое утро перед работой мы будем встречаться, не здесь, место я выберу завтра, и ты будешь мне подробно отчитываться о прошедших сутках. Ты поняла?

Зоя кивнула.

— Второе. В разговорах ты всячески будешь внушать Вере мысль, что ваш новый директор — идеал мужчины и вообще лучший человек на земле. И, Опалова, во время наших с Верой встреч ты будешь исчезать как утренний туман. Поняла?

Зайка кивнула так сильно, что в шее что-то хрустнуло.

— Что ты поняла?

— Ну… Не знаю… — Девушка очень осторожно поднимала глаза. — Вы хотите сблизиться с Верой… А я…

— Тупица!

Платон щелчком отбросил сигарету и опять склонился к Зайке, та вжалась в стену, но не смогла увернуться от твердых ладоней. Директор приблизил свое лицо, сложив губы трубочкой и осторожно выдохнул. Из его рта потянулся к Зайкиным губам густой черный дым, он проник в горло, неприятно защекотал ноздри. Сразу захотелось чихнуть, но девушка терпела, опасаясь разозлить страшного собеседника. Голову заволокло туманом, все происходящее сразу показалось мелким и ненужным. Потом, как яркий свет маяка, появилась одна четкая мысль: «Надо делать все, что говорит хозяин». Эта мысль становилась все определеннее, все тверже, пока не заполнила собою все.

— Я поняла. — Тоненький голосок Зайки почти не дрожал. — Все будет, как вы хотите, хозяин.

Платон присел рядом с девушкой.

— Вот и славно. Давай покурим, а потом пойдешь свою подругу забирать.

Анастасия Зверина предстала перед зрителями в интерьере гостиничного лобби-бара. Перед ней стояла высокая прозрачная чашка с шапкой молочной пены. И журналистка время от времени на нее поглядывала.

— Нас еще не пригласили в конференц-зал. Но атмосфера очень теплая и доверительная. Мы можем видеть здесь коллег с других вещательных каналов…