Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Демон Господа - Уэйн Барлоу

Демон Господа - Уэйн Барлоу

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 89
Перейти на страницу:

Оставшись наедине с книгами, Элигор нейтрализовывал заклятие библиотекаря и сидел, слушая негромкое бормотание какой-нибудь древней души, повествующей о днях минувших. Демон подозревал, что Эйнцарас об этом догадывается, но оба пришли на этот счет к молчаливому соглашению.

Элигор наслаждался временем, проведенным в библиотеке, но наибольшее удовольствие доставляло ему застать здесь государя. Саргатан сидел обычно у высоченной стопки книг, медленно переворачивал тяжелые серые страницы и размышлял над каким-нибудь давно не использовавшимся заклинанием. Он всегда старался держать свой боевой арсенал наготове, а потому частенько рисовал в воздухе во время чтения какой-нибудь всеми позабытый глиф, вбирая в себя его сущность.

Взяв ближайшую книгу, Элигор раскрыл ее и углубился в чтение, как обычно, время от времени делая для себя пометки. Но вскоре выверенные интонации голоса Саргатана отвлекли его. Архидемон был сосредоточен, и Элигор воспользовался моментом, чтобы взглянуть на него спокойно, не снизу вверх. Он настолько привык к обычно возвышавшейся над ним громаде, что, казалось, еще ни разу не смог рассмотреть своего господина как следует.

В колеблющемся свете свечей Саргатан являл собой внушительное зрелище. Темный, мощный, весь в тонких кольцах дыма. После Низвержения у многих демонов на лицах явственно отразились черты их подлинной сущности: боль, мучение, гордость и жестокость. Саргатан от них отличался. Его массивная голова с глубокими, почти скульптурными формами была костистой, но при этом странно привлекательной. Несмотря на отсутствие носа, длинное лицо в минуты спокойствия сохраняло почти ангельское благородство. Над головой государя возвышались три острых рога — символы его ранга. Для большей безопасности их можно было втягивать, ведь в бою именно они были самой желанной добычей. За долгие тысячелетия Саргатан заполнил свой кабинет немалым количеством трофеев, снятых с побежденных демонов.

Облачение его составляли обычные кроваво-красные покровы из плоти — домашняя одежда, так сказать. Сияние надгрудных глифов давало возможность разглядеть пульсирующие сосуды покровов торса, ниспадавших сзади мантией. В груди зияла дыра — рваная, с острыми краями; здесь когда-то билось сердце демона. Она светилась изнутри, как топка догорающей печи, медленно мерцающим сиянием. Когда Саргатан сердился, оно ослепляло, и тогда ярче вспыхивал головной огонь. Сейчас свечение оставалось мягким. Перед Элигором сидел серьезный, погруженный в чтение повелитель Адамантинаркса, и от его фигуры словно исходило спокойствие.

К такому Саргатану Элигор уже привык. Но случалось ему видеть и другую сторону архидемона — бурную, неудержимую. Тогда господину не мог противостоять никто в Адамантинарксе, да и мало кто во всем Аду решился бы в этот момент бросить ему вызов. Элигор вспомнил, как ярость полностью меняла тело демона, его внешний облик. Чем взволнованнее он становился, тем быстрее и неожиданнее происходили эти метаморфозы. Их не мог предсказать и полностью осознать даже сам архидемон, а Элигор так и вовсе временами откровенно боялся.

— Я могу подняться, тогда у тебя будет вид получше, — услышал Элигор мягкое рокотание голоса Саргатана. Господин вскинул голову, и в глазах его мелькнула озорная искорка. Он поднялся с места, вновь поразив подданного своим ростом. — Но я могу отвернуться, чтобы тебя не смущать: любуйся на здоровье.

— Прошу прощения, государь, — улыбнулся Элигор. — Я пытался взглянуть на тебя так, как будто никогда прежде не видел. Как, к примеру, Фарайи и все те, кто впервые прибывает во дворец.

— Ну, им, разумеется, положено испытывать почтение и благоговейный ужас, — усмехнулся Саргатан. — Не слишком уж я отличаюсь от других архидемонов, так ведь? Но уверен, что у тебя есть немало и других дел, куда более важных, чем столь глубокие мысли. Как дела на северной границе?

— На северной границе все спокойно, государь. Как всегда. По правде говоря, теперь я пытался вспомнить тебя таким, каким ты был до Низвержения… Я ведь видел тебя тогда лишь мельком и издали. Всего раза три-четыре.

— Странно, Элигор, но я и сам пытался сделать это совсем недавно. Почти смог. Слишком много времени прошло. — Саргатан снова сел. На его лице появилось какое-то неопределенное выражение.

Элигор закрыл книгу. Он заметил, что его господина охватили какие-то сильные чувства.

— Скажи мне, государь, если хочешь… Какой он был? Я в Войну стоял на фланге, никогда его не видел. А ты был с ним близок.

— Он… Его я, конечно, не забыл. Его, кажется, забыть вообще невозможно. Люцифер… Я не произносил вслух это имя уже, наверное, тысячу лет. — Архидемон смолк, поднял взгляд вверх. — Он был лучшим из нас. Особенным. Абсолютно непохожим на других. Он сиял… Сиял светом такой силы, что мы все блекли рядом с ним.

— Все, с кем я говорил, вспоминают его таким.

— Его любил Трон, и он знал это. Но этого ему не хватало, — продолжил Саргатан, как будто не расслышав своего соратника. — Он всем был недоволен. Он стремился воплотить в реальность свою «беспокойную мечту». Это его собственное выражение…

Элигор смотрел на Саргатана с выжиданием.

— Он не мог понять смысл создания человечества. Оно казалось ему новым, глупым ребенком, который как-то совершенно неожиданно появился и его стали любить так же сильно, как и прежнего. Именно поэтому он чувствовал в людях угрозу, хотел донести свои опасения до Трона, до всех нас, открыть глаза, чтобы мы увидели их возможные недостатки. Многие из нас с ним соглашались. Слишком многие.

— Или, наоборот, таких оказалось слишком мало, зависит от точки зрения, — протянул Элигор. Но его едва заметную грустную иронию господин оставил без внимания. Он словно внезапно оглох.

— Элигор, мы совершили ошибку. Страшную ошибку. В этом у меня сейчас нет никаких сомнений. Даром Люцифера — нет, его проклятием — была способность убеждать. Конечно, среди нас оказалось немало тех, кто вообще не нуждался в оправдании своего бунта. Слова его проникали в нас, как острые осколки льда, и таяли внутри, пропитывая нас холодом. Мы слышали их снова и снова, даже в минуты отдыха. Похоже, нам ни разу не пришло в голову, что, прислушиваясь к ним, мы можем потерять все… Я, к примеру, был полностью во власти этих заблуждений.

Саргатан склонил голову в раздумье.

— Государь, в тот момент в словах Люцифера был определенный смысл.

— А теперь? — прошептал архидемон.

От головы его отделилась и медленно поплыла по воздуху стайка янтарных огоньков.

Элигор пожал плечами.

— Теперь нам остается попытаться быть тем, чем мы стали, а не тем, кем были, — сказал архидемон.

— А… люди?

Саргатан медленно покачал головой:

— Сам посмотри. И на них, и на то, с позволения сказать, «знание», которое им пожаловали. Люди — это самая болезненная рана Войны, они превзошли все ожидания Люцифера. Они — это высшее разочарование для тех, что остались на Небесах.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?