Ты поверишь мне - Вивьен Уоллингтон

Она еще больше покраснела.

— Ты что-то говорил о том, что не всегда все оказывается таким, как кажется, — напомнила она.

Выражение его лица изменилось.

— Около года назад ни с того ни с сего пришло письмо, адресованное моей матери, с извинением из больницы. Письмо было от отца. Он написал его вскоре после того, как ушел от нас — годы назад! — и оставил в больнице с поручением передать семье после его смерти. — Но из-за какой-то путаницы папино письмо было похоронено под бумагами и забыто… — Он с горечью оглядел собственный беспорядок, как будто прекрасно знал, как это могло случиться. — Его нашли только в прошлом году.

— В больнице. — Сюзи сжала губы. — Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что мой отец знал, что умирает. У него обнаружили начальную стадию болезни Альцгеймера. — Мак говорил спокойно, но Сюзи чувствовала его душевную боль, и эта боль разрывала ее сердце. — Он знал, что его организм быстро разрушается и дальше будет еще хуже, — продолжал Мак. — Скоро он станет обузой для семьи, возможно, на годы.

— О, Мак! — Ее рука инстинктивно потянулась к его лицу. — Поэтому он ушел из дома?

Мак отстраненно кивнул.

Слезы хлынули из глаз Сюзи. Как ужасно, что его мать умерла до того, как письмо мужа дошло до нее. В сравнении с этим ее проблемы не казались такими ужасными.

— Возможно, он хотел, чтобы твоя мать возненавидела его, — предположила она, — чтобы она могла продолжать жить. И, возможно, встретить кого-нибудь.

Мощные плечи Мака сгорбились.

— В любом случае этого не произошло. Она никого не любила, кроме моего отца… хотя и никогда больше не упоминала его имени. Она умерла с разбитым сердцем.

Сюзи было невыносимо видеть боль в его глазах.

— Может, он думал, что это лучше, чем наблюдать, как он угасает год за годом.

Задумчивые черные глаза встретили ее взгляд.

— Возможно. Папа пожертвовал всем, что ему было дорого, из любви к моей маме и к своей семье. Он любил нас. Я понимаю это сейчас, а для мамы уже, к сожалению, слишком поздно.

Душераздирающая история. Но по крайней мере Мак и его сестра наконец узнали правду.

— Для тебя хоть какое-то облегчение, Мак, — утешала она его, — знать, что твой отец долго не мучился. Может быть, даже лучше, что он погиб.

— Если это был несчастный случай, — рассудительно сказал Мак. Слова повисли в воздухе. — Да, конечно, так лучше. И мама так бы думала. Возможно, они снова вместе где-то там. — Он быстро поднял глаза.

— Я уверена, что так оно и есть, — подхватила Сюзи. Ее глаза снова наполнились слезами. Мак наклонил голову и прижался губами сначала к одному влажному веку, потом к другому.

— Ты плачешь из-за моих родителей, — пробормотал он, — но не плакала из-за истории с Тристаном. Это странно.

Она насупилась из-за напоминания о сказочной свадьбе, которая превратилась в горькую пыль.

— Я не хочу говорить о Тристане, — проворчала Сюзи, — я бы никогда и ни за что не пришла сюда, если бы знала, что ты постоянно будешь повторять его имя.

— Извини. — Мак наконец убрал руки с ее плеч, оставив холодную пустоту. Он показал на семейную фотографию на каминной полке. — Я постарался отдать должное отцу, достав все старые снимки, какие смог найти, и рассказав папиным друзьям и бывшим коллегам о его болезни. Лучше поздно, чем никогда, — горестно сказал он.

— Твои родители были красивой парой, Мак, — заметила Сюзи. Она смотрела на мужчину, который пожертвовал всем ради любви, и на женщину, которая даже не упоминала его имя после того, как он оставил ее, но которая сохранила все его фотографии и никогда больше не посмотрела на другого мужчину. — Твоя мама была настоящей красавицей, у нее восхитительная бледная кожа, светлые волосы и очаровательная улыбка. Она как английская роза.

— Только гораздо сильнее, — пробормотал Мак. Его глаза увлажнились. Он всегда с теплотой отзывался о матери и не скрывал, как благодарен ей за те жертвы, на которые она пошла ради него и его сестры. Сюзи всегда это нравилось в нем.

— А твой отец… — Сюзи замолчала, и щеки ее запылали. Мак был очень похож на него! Как же она могла говорить о чертовски привлекательной внешности и удивительных черных глазах его отца? — Он красивый и сильный, — осторожно сказала она. А потом вдруг добавила: — Тебе бы следовало взять с него пример и время от времени стричься!

— Ты думаешь, что у меня слишком длинные волосы? — Мак провел рукой по густой массе влажных волос, которые, слегка завиваясь, спадали на плечи.

Несмотря на небрежность прически, ей нравились его длинные волосы. Всегда.

Сюзи очнулась, поняла, что Мак ждет ответа, и внутренне отругала себя за то, что вообще заговорила о его волосах. Переходить на что-то личное с Маком Чейни означило ступить на минное поле. Она небрежно засмеялась и попыталась отойти, но споткнулась о какую-то тяжелую картонку и упала на пол, прежде чем Мак успел подхватить ее. Распластавшись на потертом ковре, она простонала и начала тереть ушибленный локоть.

— Сюзи, с тобой все в порядке? — Мак бросил фотографию на кресло и упал перед ней на колени.

— У меня мышцу защемило. И не вздумай смеяться, это не смешно. Я ударилась об угол твоего чертова стола, когда падала. — Она еще раз застонала, яростно растирая руку.

— Дай я помогу.

— Нет, я… — Она потеряла голос, очутившись у него на руках, как в колыбели, прижатая к его груди. Как это произошло? Мак сам начал массировать больной локоть. — Ай! — взвизгнула Сюзи, но его руки были теплыми и гораздо более успокаивающими, чем ее собственные.

Боль проходила словно по волшебству. Сюзи осталась там, где была, наслаждаясь ощущением комфорта, уюта и теплоты в его объятиях. Его смертоносных объятиях…

Сюзи знала, какими опасными они были, но совершенно не сопротивлялась теперь, когда узнала правду о Тристане и трагическую историю отца Мака. А выпитое виски еще больше снизило сопротивляемость.

Она позволила себе расслабиться.

— Кто-нибудь из твоих родителей был шотландцем, Мак? — с любопытством спросила она.

— Нет, почему ты так решила?

— Просто спросила. Почему тогда тебя назвали Маком?

— Это девичья фамилия моей матери. Ее звали Катерина Мак.

— Девичья фамилия твоей матери — прекрасная идея. А как зовут твою сестру? Катерина? — На ее губах появилась улыбка.

Он засмеялся.

— Нет, ее зовут Белинда. Это имя нравилось маме. — Мак повел плечом, и Сюзи чутко ощутила мускулы на его груди.

— А, понятно. — Голос у нее внезапно охрип. — Да, Белинда — красивое имя.

Она знала, что ей не следует лежать в объятиях Мака, но было так хорошо, так покойно.