Зачистка под ноль - Сергей Зверев

– Был проект «Барьер-один», – Русич вспомнил свое внедрение в организацию, создавшую методику превращения людей в машины убийства. – Может, это его отголоски?

– Другой почерк, – покачал головой Эскулап.

– Насколько мне известно, в живых остался только один участник акции. – Гермес отхлебнул из стоящей перед ним кофейной чашки из тонкого китайского фарфора глоток кофе с коньяком. Он нуждался в этом напитке, как автомобиль в горючем.

– Да, – кивнул Медведь. – К работе с ним допущен Великанов.

– Что сейчас с этим террористом?

– Судя по всему, кодировка иссякает, – сказал Медведь. – К нему возвращается человеческий облик и желание бороться за жизнь. Уже пишет петиции в посольство Пакистана с требованием защитить его гражданские права. Начинает сотрудничать со следствием.

– Странно, что в него не заложили установку на самоликвидацию, – задумчиво произнес Русич. – При таком уровне работы это несложно.

– Может, не смогли. Или она снизила бы его эффективность, – предположил Эскулап. – Жалко, уважаемые господа, что я не могу поработать с ним лично. Тогда все встало бы на свои места.

– Сергей Николаевич, вы же невыездной, – укоризненно произнес Гермес.

– И невыводной, – хмыкнул Эскулап. Он даже по улице не мог свободно пройтись, если за его спиной не маячили полдюжины бойцов и пара машин сопровождения.

– Хотя бы командируйте Тунгуса, – назвал Эскулап имя своего любимого ученика и реально действующего оперативника.

– Будьте благоразумны, – слегка улыбнулся Гермес. – К сожалению, у нас нет возможности устроить выездной консилиум. Единственное, на что можно рассчитывать, – это участие Великанова в расследовании. Так что придется пользоваться его наблюдениями… Вернемся к кодированию. Чья это работа может быть? Американцы? Англичане?

– Другая школа, – сказал Эскулап. – Не буду вдаваться в подробности – они узкоспециальные и, в силу хронической нехватки образования, присутствующим непонятны.

Русич хмыкнул. Колкости, отпускаемые Эскулапом, не раздражали, а как-то бодрили. Оно и неудивительно. Всегда, пусть даже неосознанно, этот «колдун» пользовался психометодиками, позволявшими любой разговор пустить в нужное ему русло и придать ему нужный эмоциональный окрас.

– Похоже, мы имеем дело с традиционными восточными закрытыми методиками, – выдал Эскулап.

– Да, это действительно нечто новое, – произнес Гермес.

– Точнее, хорошо забытое старое. Из материалов расследования усматривается, что в закрытом лагере они активно занимались боевой и специальной подготовкой – получали навыки пользования системами связи, навигаторами GPS, оружием, отрабатывали десантирование на берег, в том числе и на надувных лодках, что было с блеском проделано. Заучивали особенности местности, планы объектов атаки. Даже с морской болезнью их учили бороться. Продумано было все. Где-то за месяц до операции их перевели на положение строгой изоляции. Связи с внешним миром прерваны, даже запрещены телефонные звонки. Определенная диета. Молитвы – тоже не совсем стандартные. И, что любопытно, медитация.

– У мусульман? – удивился Медведь.

– Вот именно. По информации Великанова, смертников в период подготовки посещал лидер организации Ахмед в сопровождении буддистского ламы.

– Все интереснее, – произнес Гермес. – Монах буддист с визитом вежливости у мусульманских террористов.

– Лама беседовал с каждым из террористов. Возможно, вводил в транс, но пленный этого не помнит. Вроде показывал какие-то фигуры. Судя по всему, мандалы…

– Мандала. Геометрический символ сложной структуры, который интерпретируется как модель вселенной, – блеснул знаниями Медведь.

– Почти правильно, – кивнул Эскулап. – При медитации некоторые мандалы оказывают сильное и не вполне понятное воздействие на сознание.

– И способны трансформировать психику? – осведомился Гермес.

– Вполне возможно.

– Были уже примеры использования аналогичных методик? – Гермес отхлебнул кофе.

– Об этом лучше скажет Виктор Владимирович, – Эскулап кивнул в сторону невысокого сухощавого человека с внешностью бухгалтера надомника. На кончике его носа приютились модные затемненные очки каплевидной формы.

Это был Савицкий, системный аналитик «Пирамиды», отличающийся потрясающей прозорливостью, лучший интуитивист в конторе, в миру – доктор исторических наук, автор ряда блестящих книг по истории Второй мировой войны и куда более интересных закрытых исследований. Псевдоним он себе выбрал «скромный» – Хорс, в честь славянского бога Солнца.

– Не буду углубляться в древнейшую историю Востока. По большому счету никто о ней ничего не знает. Важно, что мифология Востока впитала в себя осколки каких-то древних знаний, которые в чем-то превосходят достижения современной цивилизации. И кому они принадлежали – мы не можем даже предположить.

– Ну да, Атлантида с Лемурией, – хмыкнул Медведь, решивший сегодня блистать широтой кругозора.

– Не надо множить сущности сверх меры. Во всяком случае, общеизвестно, что Восток далеко продвинулся в исследовании глубин человеческой психики. Гипноз, транс, медитация, другие измененные состояния сознания – все оттуда. Но это то, что на поверхности. А что в глубине? Вопрос.

– Еще какой, – поддакнул Эскулап.

– Из серьезных политических фигур первым заинтересовался методиками Востока Гитлер. Это было одно из основных направлений деятельности института наследия предков «Аненербе», фактически являвшегося подразделением СС. Бесноватому Адольфу удалось задружиться с Востоком. Я уверен, что он пытался использовать их методики в работе с массами.

– Не помогло, – хмыкнул Медведь.

– Может, просто не успели довести исследования до ума? Но немецкий народ Гитлеру удалось подчинить своей воле невероятно эффективно. Вообще, Третий рейх оставил много тайн… – Савицкий помолчал, собираясь с мыслями, и потом продолжил. – Следом за нацистами еще многие мировые игроки пытались гоняться за тайнами Востока. Но, поскольку выхлопа не было, интерес и финансирование стали усыхать. А потом восточные духовные нивы стал окультуривать западный обыватель, и все, естественно, превратилось в шоу, балаган и Голливуд. Вроде и говорить особо не о чем. Никакой мистической силы не найдено. Но… Тунчжай, теракт – и там вовсю используются древние восточные методики манипуляции сознанием, которые неожиданно демонстрируют свою высокую эффективность. Что это значит?

– Кто-то все эти годы продолжал искать сокровища Востока, – произнес Русич. – И постепенно подошел к их применению.

– Пока успехи таинственных соперников не ошеломляют, хотя внушают некоторое уважение, – сказал Эскулап. – Но, чую, это их первые шаги. Если этого восточного джинна выпустить из бутылки, суньямский кризис покажется безобидным, как потасовка детсадовцев в песочнице. Процесс будет глобальный.