Внезапная страсть - Элизабет Оглви

— Так что, красавица моя, выбор за тобой, решай.

Она поняла, что оказалась в ловушке, взглянув на его невозмутимую физиономию. Ей хотелось послать его к черту и забыть обо всем. Но Стефано был не из тех, кто послушно выполнит подобное требование. Если в труппе станет известно о ее браке со Стефано, сразу же начнутся всевозможные сплетни и слухи, бесконечные вопросы. Если ее брак станет предметом всеобщего обсуждения, она будет вынуждена посмотреть правде в глаза. Ей не хотелось вспоминать о том, какой несчастной и разбитой она чувствовала себя последние годы.

Опять раздался звонок.

— Ну что, красавица, ты уже решила что-нибудь?

— Разумеется, черт бы тебя побрал. Я говорю «да».

Крессида пожалела о принятом решении в следующую же секунду. Открывая дверь Дэвиду, она не могла понять, что заставило Стефано желать встречи с человеком, который вошел в ее жизнь. Улыбающийся Дэвид стоял на пороге, вид у него был взъерошенный и совершенно домашний, на нем были синие джинсы, джинсовая рубашка и довольно поношенный твидовый пиджак с кожаными заплатами на локтях. Вокруг него вился запах трубочного табака (он иногда курил трубку). Войдя, он поцеловал Крессиду в губы.

— Привет, лапонька, — сказал он. Раздался резкий голос:

— Может быть, ты переоденешься, Крессида? — В дверях стоял Стефано, на губах его играла улыбка, однако глаза смотрели строго.

— Привет, — с любопытством сказал Дэвид, и Крессида заметила, что Стефано усмехнулся.

Именно это ей нравилось в Дэвиде больше всего — его доброжелательность и оптимизм. Даже сейчас, когда атмосфера в квартире напоминала зимнюю стужу, при виде красивого незнакомого мужчины, распоряжающегося здесь, Дэвид не испытывал ничего кроме любопытства. И почему-то это ее задело. Если бы все было наоборот… Она даже вздрогнула, представив реакцию Стефано, если бы он застал ее полуодетой в компании постороннего мужчины.

Она неловко прошла вперед, чтобы познакомить их:

— Дэвид Чалмерз — это Стефано ди Камилла. Дэвид нахмурился и с задумчивым видом почесал кончик носа. Крессида поняла, что он что-то мучительно вспоминает.

— Ди Камилла, — медленно произнес он. — По-моему, я слышал…

— Возможно, вы действительно слышали мое имя, — спокойно сказал Стефано, почти без акцента — свидетельство того, что он либо сердит, либо взволнован. — Имею честь поддержать своими скромными средствами нашу великолепную пьесу, в которой играет Крессида.

«Лицемерная свинья, — подумала Крессида, испепеляя его взглядом, однако не добившись ответной реакции. — Как он может так притворяться после того, как наговорил столько гадостей о работе Дэвида?»

Дэвид шагнул вперед и схватил Стефано за Руку.

— Добрый вечер, мистер ди Камилла, — радостно сказал он. — Конечно, я слышал о вас от Джастина. Мы очень переживали — ведь другие спонсоры грозились отказаться от нас. Вы, конечно, знаете, как обстоят дела с финансированием в нашей области. Я и не подозревал, что ситуация настолько тяжелая. Джастин должен был мне рассказать об этом, — добавил он со слегка обиженным видом.

— Одним из условий моей поддержки была полная конфиденциальность до принятия окончательного решения и оформления наших отношений, — вежливо пояснил Стефано.

— Ну конечно, конечно, я понимаю! — с жаром поддержал его Дэвид.

«Скачет как щенок перед каким-то неизвестным зверем раз в десять больше него», — подумала Крессида. Только не доверяй ему ни на грамм, пожелала она мысленно, неуверенная, сможет ли сама последовать этому совету.

Стефано взглянул на дорогие часы.

— Уже поздно. Я предлагаю поехать куда-нибудь поужинать.

Дэвид перевел взгляд с него на Крессиду, как бы впервые почувствовав напряжение, носившееся в воздухе.

— Не думаю, что Кресси этого хочется, — сказал он с некоторой неуверенностью.

— Кресси? — повторил Стефано с насмешкой и недоверием.

Она холодно посмотрела на него.

— Мне так нравится, — солгала она. — По крайней мере короче, чем Крессида.

Дэвид с растерянностью смотрел на нее.

— Мне кажется, я не совсем понимаю, что здесь происходит.

Крессида вздохнула. Как она может надеяться сохранить в тайне свое прошлое, если они со Стефано все время будут цепляться друг к другу, как старые враги?

Стефано улыбнулся молодому человеку.

— Ничего особенного здесь не происходит, кроме того, что я уже уговорил Кресси пойти и надеть что-нибудь симпатичное, а затем позволить мне пригласить вас обоих куда-нибудь поужинать — просто, чтобы отметить мое участие в этом замечательном предприятии. На губах его заиграла добродушная улыбка, и Крессида увидела, что Дэвид успокоился и улыбнулся:

— Это было бы здорово! — воскликнул он с энтузиазмом.

Крессида бросила на мужа сердитый взгляд. Стефано не утратил своей способности манипулировать людьми. Он ответил на ее взгляд, и она заметила в темных глазах недобрые огоньки.

— Ну, иди, — сказал он так, будто разговаривал с несмышленышем. — И надень самое красивое платье. Мы с Дэвидом подождем тебя здесь.

Спорить было бесполезно; она знала это по прошлому опыту. Лучше постараться угодить ему и выяснить, зачем он опять появился в ее жизни. Она отправилась в спальню, спиной чувствуя его взгляд.

В спальне Крессида стянула атласный халатик и бросила его на кровать. Настроение у нее было отвратительное. «Самое красивое платье» — вот уж не дождется!

Она выбрала облегающие белые джинсы и мягкую белую бумажную водолазку. Белые туфли без каблука довершили туалет. Она расчесала и заплела свои густые волосы, слегка подкрасилась и осталась довольна достигнутым эффектом: современный невозмутимый вид — то, что Стефано терпеть не мог. Однако, вернувшись в комнату, она была озадачена явно одобрительным выражением, появившимся на красивом смуглом лице.

Дэвид, который как раз рассказывал о своей мечте когда-нибудь создать собственный театр, смолк на полуслове и, взглянув на Крессиду, спокойно сказал:

— А, ты уже готова. — И поднявшись с кресла, спросил:

— Можно воспользоваться ванной комнатой?

— Ну, конечно, — недовольно ответила Крессида, мечтая, чтобы именно сейчас Дэвид удостоил ее каким-нибудь сногсшибательным комплиментом, затем с хозяйским видом обнял за талию и объяснил Стефано, куда ему следует отправиться, вместо того, чтобы соглашаться со всем, что тот скажет.

Когда Дэвид вышел из комнаты, Стефано подошел к ней поближе.

— Ты выглядишь потрясающе, дорогая, — сказал он осевшим голосом. — Потрясающе.

— Правда? — удивилась она. — Странно, что ты так говоришь — ведь ты, по-моему, не любил, когда я надевала брюки. Брюки должны носить мужчины, а не женщины — это один из твоих нелепых стереотипов, разве не так, Стефано?