Седьмое солнце - Кейси Ники

— Говорить будешь? — нетерпеливо повторил мужчина. Роуз вяло помотала головой. — Дело твое, ты все равно все мне расскажешь, но я не люблю долго ждать. Может это прибавит тебе скорости? — и он опустил рычажок в чемоданчике, из которого тянулись провода.

Тело Роуз пронзила невыносимая боль. Она будто разрывала изнутри, протекала от макушки до кончиков пальцев ног. Грудная клетка поднялась, Кларк выгнулась в нечеловеческой позе и закричала так громко, что, казалось, ушные перепонки лопнут от собственного крика. Роуз была не готова к такой боли. Она привела ее к агонии. Все, что было до этого момента, показалось вполне гуманным. Мучитель вернул рычажок в исходное положение и с явным наслаждением, самодовольно ухмыляясь, спросил:

— Ну как? Понравилось?

Роуз тяжело и часто дышала, постепенно опуская грудь и расслабляя тело. Ей все еще было больно и страшно от мысли, что пытка может повториться еще не раз. Несмотря на то что запасы сил истощились, она чувствовала странный прилив энергии. Мышцы напряглись, глаза широко раскрылись, сердце колотилось бешено. Роуз жадно глотала воздух ртом, словно рыба, которую выбросило на берег.

— Вижу, что не понравилось. Хочешь это прекратить? — изменив тон на сочувственный, продолжил негодяй.

Она кивнула, сама не зная, зачем, ведь рассказывать все равно было нечего.

— Тогда просто скажи, куда делась папка? Кому ты ее передала? — мужчина говорил почти шепотом, голос стал спокойным и ровным.

— Я ничего не знаю, — с большим трудом, делая паузы между словами, прохрипела Роуз.

Кларк хотелось расплакаться от собственного бессилия. Она злилась на себя, на директора Джонсона, на Генри, Квилла и остальных. Ее жизнь ей больше не принадлежала. Судьба находилась в руках злодея, который в любую секунду мог причинить новую порцию боли или вовсе убить. А Роуз так и не узнает, за что поплатилась.

— Ты лжешь, — произнес он все еще спокойным тоном. — Но зачем тебе это? — мучитель выдержал небольшую паузу и начал расхаживать вдоль стола. Роуз каждую секунду ждала очередного выпада и вздрагивала, когда мужчина приближался. — Твои дружки ведь бросили тебя. Оставили одну разбираться со всем этим. Это даже не твое дело. Подумай только, Джонсон свалил груз ответственности на учеников! На девчонку! Ты — всего лишь пешка. Сделала грязную работу и пошла в расход. Они о тебе даже вспоминать не будут.

Мужчина остановился рядом с лицом Роуз, наклонился ниже, уперев руки по обе стороны ее головы. Кларк почувствовала еще большее давление. Мучитель внушал мысли о предательстве, программировал сознание пленницы, четко проговаривая каждую фразу.

— К черту высокие идеалы, мораль, нравственность, которые вам навязывают в вашей драгоценной школе! Подумай, стоит это твоих страданий? Стоит смерти?

Вид Роуз оставался безучастным, было понятно, какую цель преследует злодей. Но громкая речь не подействовала. Кларк просто хотела, чтобы пытки прекратились. Мучитель злился. Он не соврал, что не любил ждать. Его сухая жилистая рука схватила Роуз за горло, и он заорал так, что звук его голоса эхом отразился от стен.

— Говори, сука! Говори!

Роуз беспомощно мотала головой, паника нарастала с новой силой. От неожиданности сердце произвело мощный удар, замерло и затем забилось в бешеном ритме. Мужчина убрал руки и снова опустил рычажок. Все повторилось: разрывающая боль, крик, судорожные реакции тела. На этот раз Роуз начала слабеть. Глаза оставались открытыми, но вокруг потемнело. Она словно проваливалась в бездну. Боль продолжала разливаться по всему телу. Последняя мысль, которая промелькнула прежде, чем Кларк потеряла сознание: «Как же хорошо, что я и впрямь ничего не знаю. Наверное, я бы не выдержала.»

Роуз очнулась все в том же помещении, лежа на столе, и первым делом осмотрелась. Мучителей не было. От этого стало немного спокойнее. К удивлению, руки оказались свободны. Кларк убрала прилипшие ко лбу волосы. На запястьях кровоподтеками отпечатались следы цепей. Было очевидно, что мучители вернутся и продолжат пытки. Роуз больше не ждала спасения. Вера угасла, дух был сломлен. Тело болело так, что она думала только о смерти и избавлении. Боль от пулевого ранения стала настолько мучительной, что Кларк боялась не выдержать. Ее тошнило, кружилась голова, по спине стекал холодный пот. Она сильно замерзла и дрожала всем телом. Металлический стол казался глыбой льда. От дрожи становилось только хуже. Роуз попыталась привстать. Каждое, даже самое незначительное, движение отзывалось в мышцах, пульсировало в ране.

Взгляд блуждал по комнате в поисках чего-то, что могло бы облегчить страдания. Нужно было отвлечься от боли, переключить внимание. В углу, за раковиной, Роуз увидела скомканную ткань и решила перетянуть ей рану, в надежде, что так болеть будет меньше. Кларк с трудом перевернулась набок. Тело не слушалось, и каждое движение давалось с большим трудом. Роуз подтянула ноги к себе и села на край стола, свесив их. От боли хотелось кричать, дыхание участилось, плечо будто ножом резануло. Она дала себе время перевести дух. Ноги не доставали до пола, поэтому Роуз собрала остатки воли, стиснула зубы, оттолкнулась здоровой рукой и приземлилась на бетон. Ослабшие ноги подкосились, не выдержав вес тела. Понадобилось еще какое-то время, чтобы прийти в себя и продолжить движение к цели.

Роуз ползком добралась до раковины, прислонилась к стене, чтобы отдышаться перед финальным рывком. Ткань оказалась старой, скорее всего раньше это была простынь. Она без труда смогла оторвать небольшой кусок, чтобы перетянуть плечо. Пальцы дрожали и не слушались. Ранение располагалось не в самом удобном месте, чтобы самостоятельно наложить повязку. Больше всего времени Кларк потратила на то, чтобы хоть как-то закрепить жалкое подобие бинта. Кончики ткани выскальзывали из трясущихся пальцев, Роуз нервничала и проклинала собственную беспомощность. Кожа вокруг раны приобрела багрово-фиолетовый оттенок, входное отверстие от пули вздулось и нарывало. Роуз осознавала, что если мучители не прикончат ее раньше, то без медицинской помощи велика вероятность умереть от заражения.

Кларк все еще невыносимо хотелось пить, поэтому она дотянулась до края раковины, подтянулась и встала, опираясь локтем о бортики. Она сдерживала порывы закричать от боли, которую приносило каждое движение. Крик привлек бы внимание похитителей. Роуз медленно открыла кран и припала губами к струе холодной воды. Она рассчитывала испытать облегчение, но стало хуже. Тошнота подступила к горлу, и ее вывернуло наизнанку только что выпитой водой. Дыхание стало еще более отрывистым, комната поплыла перед глазами. Кларк беспомощно обмякла, положив голову на здоровую руку, и дала себе время прийти в чувства.

Когда стало чуть легче, она умыла лицо и