Цветение - Лина Чаплина

— Собираем немного минералов для профессора Ланской.

— Она еще не задавала.

— Не наши проблемы, — пожала плечами Суви. — Да и если еще поймают, чего думать? Разве нас ловили?

— Меня — да. — Рассмеялась Инна.

Перед ведьмами появилась женщина метр ростом, похожая одновременно на немощную старуху и на молодую воительницу. Она оглядела ведьм с головы до ног, прищуривши золотые глаза под густыми рыжими бровями.

— Куда путь держите? — голос цверга был похож на падающие камни, журчание горного ручейка и заплутавший между скал ветер.

— Гуляем, — дружелюбно улыбнулась Суви.

— Не хотите присоединиться? — спросила Инна.

Анемон оторопела, а потом рассмеялась. Ее раскатистый смех сотряс покрытые мхом камни.

— Давно меня гулять не приглашали, ведьма! — Анемон указала рукой на проход, появившейся в скале. — Прошу за мной!

Суви и Инна, с интересом переглянувшись, вошли вслед за Анемон.

Как же вас звать, ведьмы?

— Я — Суви, а моя подруга — Инна, — ответила Суви.

— Красивые имена. Я запомню.

Анемон назвала им свое имя и повела ведьм дальше.

— А ваши не будут против? — спросила Суви.

— Почему же? Будь мы против ведьм, жили бы подальше от вас.

Пещера была не самой высокой, так что девочки рисковали удариться головами. Но неудобства стоили того. Они оказались в огромном зале со стенами из опала, с множеством колон и перьев фениксов под потолком, заменяющих собой самые мощные лампы.

Ведьмы услышали гул голосов и музыку.

— У нас День рождения хозяйки гор. Три дня празднуем. Мне так надоело. Решила прогуляться… а вообще выходить нельзя во время праздника.

— А хозяйка не разозлится?

— Кто ее знает? — хмыкнула Анемон, — сама себе на уме.

Суви и Инна шли за Анемон, не переставая смотреть по сторонам. Они вошли в огромную комнату, украшенную фресками. Фрески повествовали о великом короле Адонисе, его подвигах и легендарном завоеванном царстве в горе Гьона. Там он жил, совершал великие дела и умер.

Никто раньше из учеников не ходил по пещерам цвергов. Сами цверги, конечно, приходили на занятия, но этим ограничивали знакомство.

— Мы проходили Адониса по истории, — вспомнила Суви, — он учувствовал в войне жрецов. Адонис был единственным хозяином гор, который вступился за чародеев в войне с ши. Он даже выслал им десять тысяч единиц провизии, когда Совет — только две тысячи. Ели бы не он, чародеи бы не выжили на том острове.

Анемон гордо улыбнулась. Она верила, что чародеи не забыли об Адонисе.

Ведьмы оказались в огромном зале, украшенном сотней гирлянд и причудливых фонариков из чистого золота под мраморным потолком. За столами, заполнившими все помещение, сидели цверги от малышей до стариков. На каменных стенах двигались заколдованные картины, рассказывающие о подвигах древних цвергов. Малыши смотрели на них, восхищаясь, удивляясь и помогая героям, за которых очень волновались.

Среди цвергов сидели прекрасные горные нимфы — ореады. Вместо цветов в их волосах блестели капельки рубинов и сапфиров. Они весело смеялись, и их смех переливался звоном драгоценных камней, петлял опасной горной тропой, расплавлялся тягучей, древней песней. Когда цверги и ориады говорили, хрупкое эхо разносилось по залу.

Анемон, прихватив по дороге горсть винограда, высеченного из яшмы, элегантно села на трон из ангидрита, в котором блестели алмазы, хризолит, сапфир и множество других камней. На ее голове тут же появилась корона из гиацинта.

Старик с седой головой, назначенный главным советником, неодобрительно цокнул и осушил бокал вина. Казалось, в его бокале плещется вовсе не вино, а жидкий топаз.

Суви и Инна переглянулись. Каждая заметила ошарашенный взгляд подруги. Мало кто из цвергов и ореад обратил на ведьм хоть какое-то внимание. Королева Анемон, хозяйка гор, жестом подозвала к себе новых знакомых.

— С днем рождения, Ваше Величество, — Инна изобразила прекрасный книксен, а потом создала на руке иллюзию птицы. Птица взмыла в небо и закружилась вокруг королевы.

Анемон одарила Инну благодарной улыбкой.

— Присаживайтесь, угощайтесь, — королева указал рукой на пару свободных мест рядом с советниками.

Ведьмы решили не отказываться. Они сели по обе стороны от советника по имени Эдельвейс.

Столы ломились от малахитовых яблок, винограда из яшмы, пирогов из сердолика с вкраплениями аметиста и аквамарина, пирогов из рутила и янтаря, джемов из нефрита и агата, выпечки из цитрина, груши из оливина подавали с сиропом из турмалина, дополняли все пряники из мориона. Посередине стола, в окружении живых цветов бузины, вечерницы и пиона, расположились поджаренные кусочки лазурита, украшенные алмазной крошкой. Бокалы с жидкими топазом и рубином ловили и прятали в себе свет от тысячи фонариков.

Ведьмы ели и ели, а их желудки, казалось, все увеличивались. Точно Суви и Инна голодали уже несколько веков. С каждым укусом, с каждым глотком яства цвергов казались все вкуснее и вкуснее, все теплее и слаще.

— А вас не накажут? — спросил Эдельвейс, с сомнением смотря, как ведьма ест.

— Все в порядке, никто и не узнает, — пробормотала Инна. Кусочек пряника из мориона нежно таял на ее языке.

— Как же, вы на празднике у самой хозяйки гор и промолчите об этом?

Инна тяжело вздохнула.

В зал вошли музыканты. Они играли на литаврах, маленькой скрипке и вистле, виоле де гамбо и лире. Голоса цвергов, глубокие, низкие разносились по залу, окутывая каменные стены. В и голосах ведьмы слышали отзвуки падающих камней, шелест горных трав, дождь, барабанящий по скалам, потерявшийся в туннелях ветер, шуршание драгоценных камней, пропущенных сквозь пальцы, и древние сказания.

Ведьмы утонули в сладости и пленительности этой музыки. Из оцепенения их вывел голос Эдельвейса:

— Сколько, сколько я просил королеву не заниматься всякими глупостями! Подумаешь, опасности нет, мы на острове! Но нужно знать, откуда мы родом. Из-под каких завалов я ее маленькой вытаскивал, как тащил через все горы! — сокрушался Эдельвейс.

— Но у нее есть вы, вот королева Анемон и не боится ничего, — заметила Суви, подмигнув Эдельвейсу. В душе ее зародилась тоска по музыке цвергов. Ну почему, почему прекратили играть?

Эдельвейс гордо выпрямился, и