Смеющийся Христос - Анхель де Куатьэ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В беседке стояла женщина в голубом платке. Молодая, красивая, стройная, почти воздушная. Нагнувшись, она держала мальчугана четырех или, может быть, пяти лет за руки и с какой-то странной, бессильной и смущенной злостью в голосе кричала: «Иосия, перестань! Перестань смеяться!» А мальчик продолжал заливаться звонким, чистым, завораживающим смехом.
Незаметно для себя Данила улыбнулся. Несмотря на весь ужас своего положения, несмотря на неизвестность, растерянность и даже страх, он вдруг улыбнулся – весело, счастливо.
Данила сделал это без всякой задней мысли, без всякой цели, безотчетно, абсолютно спонтанно и естественно. Он улыбнулся, просто глядя на смеющегося мальчика. Улыбнулся так, как, возможно, не улыбался уже давно. Да, таким особенным, таким живым и чистым был смех этого мальчишки.
– Вы пришли посмотреть на Иосию? – послышалось сзади.
Данила обернулся и увидел рядом с собой мужчину средних лет с усталым, понурым, но благородным лицом – высокий лоб, большие глаза, нос с горбинкой и окладистая борода. Волосы длинные, темные, густые, но уже с проседью.
– Я? – Данила оглянулся по сторонам и неуверенно показал на себя: – Вы мне?
– Проходите, – сказал мужчина и отворил дверь, ведущую внутрь дома. – Сегодня не самый удачный день. Но вы простите нас…
– Я? – снова повторил Данила, понимая, что гостеприимный хозяин, видимо, принимает его за кого-то другого.
– Проходите, проходите… – повторил незнакомец.
Данила секунду мялся, стоя на месте. Но потом, переборов смущение, сделал пару шагов к двери, наклонил голову, чтобы пройти через низкий дверной проем, и вошел в дом. Здесь было темно, в нос ударил странный – приторно-солоноватый – запах.
– Он в саду, – указал незнакомец. – Дальше…
Данила прошел сквозь сумрак комнаты, вышел на улицу и оказался прямо возле беседки.
Ну пожалуйста! – говорила женщина, срываясь на крик. – Я прошу тебя, Иосия! Перестань смеяться! Нельзя! Ты слышишь меня, нельзя! Симон умер. Нельзя смеяться! Нельзя!
Но мальчик продолжал смеяться – все тем же счастливым, беззаботным, завораживающим смехом.
Услышав шаги, женщина обернулась. Очень красивое – тонкое, словно выточенное из слоновой кости – лицо. В глазах стояли слезы. Она плакала. Впрочем, и во всем ее образе была какая-то неизбывная печаль, какая-то великая тоска.
Увидев Данилу, женщина почтительно склонила голову и быстро отошла в сторону.
– Не плачь, Мария, – сказал мужчина, пригласивший Данилу в дом. – Не плачь.
– Я ему объясняю, Иосиф, – быстро шептала она, утирая льющиеся из глаз слезы. – Я ему объясняю, что он не должен смеяться, если кто-то умер. Но он не слушает меня, Иосиф! Я не знаю… Мне страшно. Почему он смеется? Почему он смеется?..
– Мария, не плачь…
Данила растерянно переводил взгляд с супружеской пары на мальчика и обратно – на этих двух шепчущихся друг с другом людей. Мария и Иосиф?! Родители Христа?! Смеющийся Иосия… Иисус?! Дрожь побежала по телу. Нет-нет! Не может быть!
– Но почему, Иосиф?.. – Мария смотрела на мужчину с удивлением и растерянностью. – Он же добрый. Почему он смеется над смертью Симона? Почему?
– Позже, позже… – быстро проговорил Иосиф и, отстранив женщину, приблизился к Даниле. – Простите мою жену, – попросил он. – Сегодня утром Иосия играл с ее племянником, своим двоюродным братом – Симоном. Мальчик упал, ударился головой и умер. Она не в себе, а ее сестра едва жива от горя. Простите ее.
– Нет-нет, что вы… Не волнуйтесь, – Даниле хотелось провалиться в эту секунду сквозь землю.
Перед ним – Иосиф и Мария. И Иосиф просит у Данилы прощения за Марию, потому что она не в силах сдержать слез из-за постигшего их семью несчастья. Нет, не может быть! Это какое-то наваждение!
– Это Иосия, – сказал мужчина и подошел к мальчику. – Вы можете поговорить с ним.
Иисус? Данила смотрит на юного смеющегося Иисуса? Это Он?! Сын Божий?! Агнец, предназначенный к смерти на Голгофе?! Господи, нет! Не может быть!
Ком подкатил к горлу. Данила видел горечь и тревогу в глазах Иосифа и Марии. Но знают ли они, какая участь уготована их малышу? Знают ли они, сколь тяжкую ношу ему предстоит принять? Знают ли, какая страшная и мучительная смерть ждет его?..
Мальчик перестал смеяться, но улыбка все же не сходила с его лица. Он смотрел на Данилу большими внимательными глазами, чуть склонил голову, словно бы что-то припоминания, а потом вдруг вытянул вперед руку и показал на Данилу:
– Даниил знает, почему Иосия смеется.
Иосиф и Мария посмотрели на Данилу испуганно – словно он был посланником небес, принесшим то ли страшную, то ли благую весть. И вдруг – через какой-то один только миг – страх на их лицах сменился радостью и надеждой…
– Вы знаете?.. – прошептал Иосиф. – Вы знаете?..
– Я… я… – Данила растерянно качал головой из стороны в сторону. – Я не знаю.
– Но… – Иосиф показал глазами на сына, – Иосия говорит, что вы знаете. Это говорит Иосия. Скажите же нам. Пожалуйста! Мы с женой очень страдаем. Иосия постоянно смеется, но никогда не говорит, что его так рассмешило. Он смеется в храме, он смеется на похоронах, он смеется, когда говорят старшие. Ему все прощается, ибо он помазанник Божий. Но все же… Все приходят смотреть на него, и все спрашивают – почему он смеется, ваш Иосия, когда другие плачут? Но у нас нет ответа. Как нам быть с ним? Он смеется, даже когда его наказывают. И если вы знаете, почему он смеется, скажите нам! Скажите! Пожалуйста!
Данила недоуменно посмотрел на улыбающегося Иосию. Он смотрел на мальчика, которому предстоит страшный путь к смерти. Он будет рассказывать людям о любви, а они распнут его. И тогда он скажет, обратясь к Богу: «Прости их, Господи, ибо не ведают они, что творят!» А они не поймут, с кем Он говорит, и будут смеяться. Как это страшно…
– Я должен знать? – спросил Данила, садясь на корточки перед мальчиком и чувствуя, как ком сдавливает ему горло.
– Ты знаешь, – рассмеялся тот. – Ты знаешь!
Иосия смеялся, а потом вдруг бросился к Даниле и повис у него на шее.
– Ты знаешь! Ты знаешь! – смеялся мальчик.
Данила закрыл глаза. Странная, щемящая боль в груди, в самом сердце. Слезы.
Сквозь тяжелый сон, больше похожий на забытье, Данила стал слышать странные гудящие звуки. Они доносились откуда-то сверху и казались ему знакомыми. И еще это тряска, эта до боли знакомая ему вибрация машины… Вертолет?! Данила открыл глаза.
Его перевозят на вертолете?! Нет, это ему снится! Или только что ему снилась древняя Иудея и смеющийся мальчик Иосия? Может ли быть, что человек засыпает и просыпается во сне?.. Данила протер глаза и выглянул в иллюминатор.