Нетороплив наш тлен - Брайан Смит

Ной вышел на крыльцо с чашкой кофе в руках и уселся в кресло-качалку, обратив взгляд на поляну. Небо продолжало темнеть, и он был этому только рад. В голове уже не так сильно гудело, но яркого света Ной бы не вынес.

Потягивая кофе, он рассеянно перебирал варианты. Чашка наполовину опустела к тому моменту, когда вдруг откуда-то возникла пугающая мысль. Он даже не поверил, что она зародилась в его собственном мозгу: настолько мысль казалось чуждой и отталкивающей. Гримаса отвращения еще некоторое время не покидала его лица.

Ной всегда считал себя порядочным человеком. Он не был тряпкой, но и черствым, хладнокровным психопатом не являлся. Несмотря на длительную изоляцию, Ной оставался цивилизованным человеком с твердой позицией, от которой и не думал отступать.

И все же он оказался в сложной ситуации из-за несправедливых, капризных желаний других людей. К тому же разве они не подписывают ему смертный приговор, изгоняя с горы? Ной знал, как выжить здесь, в упорядоченном мирке, который он сам для себя создал, но там, в мертвом небытии, все по-другому. Конечно, необязательно выходить в большой мир. Можно найти достойное убежище в другой части Туманных гор, настолько далеко, чтобы ни при каких обстоятельствах не пересекаться с Обри и Ником. Но для Ноя разницы не было. Придется начинать заново на абсолютно незнакомой территории.

Однако был один простой выход. Очень простой.

Убить их.

Выследить сегодня ночью, до наступления часа икс. Найти их лагерь и перерезать Обри и Нику глотки, пока они спят. Или пустить по пуле в голову, если будут бодрствовать. Один безжалостный поступок — и все проблемы решены. Если не считать того, что ему придется мучиться от угрызений совести всю оставшуюся жизнь.

Ной посмотрел на темнеющее небо и почувствовал, как внутрь закрадывается холодок.

Он сидел в кресле-качалке, пока на долину не опустилась тьма. Его одолевали тревожные мысли.

На протяжении ночи Ною становилось все хуже и хуже. К тому времени, как он отнес в подвал масляную лампу, Ной уже несколько часов пребывал в состоянии глубокого уныния, но каким-то образом ему удалось удержаться от соблазна вновь приложиться к бутылке. В прошлом, когда у него были проблемы с алкоголем, накатывающее мрачное настроение подавляло почти любое сопротивление, поэтому он расценивал это как победу. Ной даже к травке не притронулся. Депрессию она не усилила бы, в отличие от выпивки, но он хотел сохранить голову ясной до конца ночи.

Ной стоял на пороге важных жизненных изменений. Было еще не известно, что ждало его впереди, но перемены уже стучались в двери. Он почувствовал, что, чтобы принять сложное решение, необходимо было обратиться к прошлому. Отыскать коробки, к которым он не прикасался с того момента, как начался конец света, и как следует в них покопаться.

Ной брел в полумраке, пробираясь через лабиринт вещей, которые складировал здесь последние годы. Многие из них он добыл во время вылазок. Например, большой надувной плот с веслами, что был в числе вещей, которые Ной никогда не использовал. Рядом стояла сумка с полным набором клюшек для гольфа. Им он нашел применение на какое-то время: разбил небольшую площадку и тренировал удары по мячу, по очереди отправляя белые шарики в долину, но потом мячи кончились, и клюшки переехали в подвал. Как и множество других забытых вещей.

Настоящее кладбище воспоминаний. Некоторые из них не имели особой ценности, но другие были опасны. К последней категории Ной относил причинявшие боль вещи, связанные с его семьей и их жизнью до того, как начался конец света. Долгое время он не мог смотрел на фотографии — тут же впадал в уныние и даже начинал подумывать о самоубийстве. В конце концов он собрал все напоминавшее о прошлом и спрятал здесь, убедив себя в том, что больше никогда не захочет смотреть на эти вещи.

Мудрое решение, по крайней мере на тот момент. Похоронив визуальные напоминания о прошлом, он смог двигаться дальше и научиться мыслить конструктивно. Вероятно, тем самым он спас себе жизнь.

Сестра вернулась, но она уже не была девочкой из его воспоминаний. Мысль о ее убийстве, которую он стал лелеять, к его ужасу, не сразу вызвала в нем отторжение. Напротив, он разглядел в ней быстрый и чистый способ решения проблемы. Но прежде чем решиться на подобный шаг, необходимо было еще раз взглянуть на снимки Обри, сохранившие ее прежний образ. Казалось, это был единственный способ прочувствовать истинное значение того, что он собирался предпринять.

Нужные ему коробки стояли в дальнем углу подвала. Найдя их, Ной поставил масляную лампу на пыльный пол, снял верхнюю коробку и сел на пол, скрестив ноги. Он долго смотрел на мятую сложенную картонную крышку, остро ощущая нежелание открывать ее. Но Ной взял себя в руки, придвинул коробку ближе и открыл.

Коробка была забита альбомами и белыми конвертами, распухшими от снимков — мать просто не успела вклеить их в альбомы. Она была старомодной и не доверяла цифровым носителям, считала, что они не долговечнее напечатанных фотографий. Удивительная предусмотрительность. Ной молчаливо поблагодарил ее за это.

Он взял лежавший сверху альбом и открыл. В нем хранились фотографии, на которых были запечатлены события, произошедшие за год или два до того, как наступил конец света. Первые страницы оказались посвящены вечеринке в честь отцовского сорокапятилетия. Седовласый мужчина в очках улыбался с каждого снимка, демонстрируя фотографу подарки от членов семьи. На одном из снимков была Обри. Она улыбалась, стоя в стороне, и смотрела, как отец распаковывает подарок. Было заметно, что ее лицо светится от удовольствия, несмотря на то что она стояла вполоборота к камере.

Чуть дальше Обри вновь возникла на снимках. Опять же, день рождения. Праздновали ее четырнадцатилетие, судя по количеству свечей на торте. Примерно за год до катастрофы. Ноя захлестнула невыносимая боль, стоило ему увидеть эти фотографии. Когда они были сделаны, его сестра вот-вот должна была превратиться в красивую молодую женщину. Она сияла и была полна жизни.

Воспоминания нахлынули на него: жизнерадостность Обри, ее звонкий, музыкальный смех, братские подтрунивания насчет того, сколько парней за ней ухаживало. Ной продолжал перелистывать страницы альбома и в итоге наткнулся на фотографию Обри, которая вызвала у него смех. На ней они были где-то на пляже, возможно во Флориде, и гримасничали, позируя перед камерой.

К этому моменту Ной уже понял, что не убьет сестру. Неважно, во что она превратилась, что думает о нем, какую угрозу представляет, полагаясь на Ника. Все просто: Обри не отступит и не станет прислушиваться к голосу разума.

Придется уйти.

Правильное решение в сложившихся обстоятельствах. Сомнения исчезли, но перспектива по-прежнему его пугала. Жизнь на горе, пусть одинокая, была довольно комфортной. Он лишится заведенного порядка, всего, что построил. К тому же куда ему идти? Хотя об этом можно подумать и потом. Для начала нужно решить насущные вопросы: собрать припасы, снаряжение, решить, сколько вещей с собой взять.