Десять правил обмана - Софи Салливан

Домофон посигналил, и он открыл дверь. Дом оказался очаровательным, с широкой лестницей наверх. Его бабушка жила в похожем здании. Крис не видел ее слишком долго, но он всегда обожал ходить туда на ужины. Они были простые и вкусные. Перед смертью его дедушка настаивал на том, чтобы все жильцы собирались вместе дважды в месяц.

Бабушка никогда не позволяла говорить о делах за столом, и хоть у нее было больше денег, чем в банке Сан Верде, она не слишком заботилась о «вещах». Она верила в семью, прощение и тяжелый труд. Большинство из ее ценностных установок перешли к Крису и его братьям. По сестре пока было непонятно. Крис всегда чувствовал близость с бабушкой. Она видела сквозь притворство то, что не разглядели другие, и знала, в отличие от других членов семьи, что он мечтал о такой любви, как у нее с дедушкой.

Отгоняя сентиментальные мысли, он поднялся по лестнице и повернул направо. Дверь Эверли открылась до того, как он успел постучать.

–Что вы здесь делаете?

На ней были розовые треники и простая белая футболка, а ее длинные каштановые волосы были собраны в высокий хвост. Она, как обычно, была не накрашена, но даже без макияжа ее кожа выглядела безупречной. Она осторожно посмотрела на него своими голубыми глазами. Ее взгляды были чрезвычайно выразительными. Он сразу мог понять, нервничала она или же радовалась. Может, это знак, что ты уделяешь этому слишком много внимания? Что нужно, чтобы заставить ее ослабить защиту и открыться?

Он жаждал заключить ее в объятия, но Крис не был уверен, что она это потерпит и что это будет уместно. Поэтому он просто протянул ей коричневый бумажный пакет.

–Что это?– Эверли сделала шаг назад, сузив глаза.

–Десерт,– улыбнулся он, его развеселила ее подозрительность в такой обыденной ситуации.

–Я не люблю праздничные торты,– поморщилась она, резко взглянув на него. Потом повернулась и скрылась в квартире.

–Я слышал. Но это не торт.– Он прошел за ней, закрыв за собой дверь. Он еще не бывал в ее квартире, потому что на визит никогда не было причины. Да и сейчас ее вроде нет. Тебе стоило просто позвонить.

Он огляделся по сторонам. Бирюзовые подушки на сером диване, бледно-розовое одеяло. На экране телевизора стояло на паузе неизвестное ему шоу. Свет пробирался в комнату через промежутки в закрытых жалюзи. Его съемная квартира была скучной, а Эверли в таком маленьком пространстве смогла создать уютную, домашнюю атмосферу получше, чем в его Нью-Йоркской квартире, где он жил годами. Налево простирался коридор, справа комнату разделяла стена. Он предположил, что с одной стороны кухня, с другой – спальня и ванная. Она пошла направо.

–Хорошо, что я дома и могу принять гостей. Хотите выпить?

Как он и ожидал, за стенкой обнаружилась маленькая, узкая и чистая кухонька.

–Ваш бывший не появлялся?

–Нет.– Она посмотрела на него через плечо.

Спасибо, Господи. Он надеялся, ей не придется никогда снова смотреть на Саймона.

–Воды, пожалуйста.

Она вынула бутылку из холодильника и передала ему. Крис подтолкнул к ней пакет, открыл воду и сделал несколько глотков, чтобы избавиться от сухости в горле. Замечательно. Снова тишина. Когда он опустил бутылку, его взгляд упал на несколько номеров «Космо», лежащих на столешнице. Прикусив губу, чтобы сдержать улыбку, он потянулся за ними.

Эверли тихо пискнула. Она опустила пакет на стол и, забрав у него журналы, запихнула их в ящик. Крис попытался заглянуть внутрь, прежде чем она закрыла его, и ему показалось, что там лежало очень много журналов. Втайне любит «Космо». Неожиданно.

Ее щеки приобрели легкий розовый оттенок. Он хотел поддразнить ее, заставить еще больше покраснеть. Эверли отошла назад, и Крис кашлянул.

Ему не хотелось, чтобы ей было неловко, поэтому он решил говорить на безопасные темы.

–Кто приходил?

–Мама.– Она вздохнула, прикрыв глаза.

Скажи что-нибудь. Ей не должно быть стыдно за желание узнать десять способов удовлетворить себя. Черт. Не думай о «Космо». Скажи же что-то. Хватит молчать. Сейчас. Что? Мне жаль, что ты встречалась с неудачником. Ты заслуживаешь большего, и я хочу быть тем, кто тебе это даст. Вот дерьмо. Нет. Не говори этого.

Эверли открыла глаза.

–Моя мать считает, что «Космо» это какая-то Библия для одиноких женщин. Она приносит мне пару выпусков каждый раз, когда заходит в гости.

Крис посмеялся, думая, как приятно что-то о ней узнать. Что-то простое и личное. Он провел рукой по своим волосам.

–Это мило, что она хочет, чтобы вы были довольны.– Хорошо хоть не сказал «удовлетворены». Его сердцебиение участилось.– Посмотрите, что в пакете?

–Я не в настроении для десерта.

Чтобы развеять напряжение, он пересек кухню – на самом деле сделал всего пару шагов.

–У вас есть вилка? Это шоколадно-карамельный пирог из «Dario’s», у меня от него зависимость.

Эверли помолчала секунду, а затем на ее лице медленно расцвела улыбка, глаза засияли, и она засмеялась. При звуке ее смеха он почувствовал, как удовольствие разливается в его груди. Она всегда прекрасна, но когда смеется, то еще и умилительна. Ее напряженная поза стала более расслабленной.

–Вы разве не должны велеть мне положить его в холодильник на потом?– наклонив голову, спросила она.

Поморщившись, Крис покачал головой, открыл пакет и вытащил коробку.

–Ни за что. Такую еду нельзя откладывать в холодильник. Насчет таких вещей есть правила.

Странное выражение, которое он не мог расшифровать, промелькнуло у нее на лице. Он почти спросил, не сказал ли чего лишнего.

–Тогда я передумала. Я хочу его съесть,– протянув руку, заявила Эверли.

На мгновение он даже задержал дыхание, а потом вдохнул и выдохнул с легким хрипом. Крис мог бы написать целую книгу о том, чего хотел он. И что не мог получить.

–Справедливо. Это ваш день рождения, и я принес его для вас.

Она забрала у него коробку так осторожно, будто он был опасен. Ха. Единственный, кто тут опасен, это ты, Эверли Дин. Она принадлежала к тому типу женщин, которые могли запросто отвлечь мужчину от хорошо продуманного плана.

–Спасибо.

–Мне жаль, что ваш день рождения выдался плохим.

Она пожала плечами и поддела крышку коробки ложкой.

–Большинство из них такие. Не всегда настолько плохие. По крайней мере, этот день уже почти закончился.

Никто не должен так думать о своих днях рождения. Что случилось, чтобы она так считала? Он провел слишком много времени, думая об Эверли: какой ее любимый десерт, почему она стала продюсером, почему она жила в Сан Верде, когда могла работать где угодно, каким бы был их поцелуй, были ли у нее еще веснушки кроме тех, что украшали ее нос или как бы он себя ощущал, проснувшись в ее кровати.