Проходимец по контракту - Илья Бердников

— Пользоваться умеешь? — придвинулся Санек. — Может очень пригодиться: я, например, почему-то до сих пор сомневаюсь, что мы на Гее… и звезд почему-то не видать…

— А если нет? — Я вертел в руке пистолет: удобный, словно под меня делали. — Я думал, он тяжелее…

— Много пластика. — Шмуль взял у меня пистолет. — Это «Гюрза», мощное оружие. Раньше модифицированными «Макаровыми» экипажи снаряжали, сейчас — армейскими «6П35». Проходимцев — вот такими красавицами: эффективная дальность боя — двести метров, бронебойный патрон — четырехмиллиметровую сталь на пятидесяти метрах пробивает. Восемнадцатизарядная обойма. Бой автоматический, предохранители — тоже: видишь, один на тыльной стороне рукояти, снимается, когда берешь пистолет в руку, второй — на спусковом крючке. Так что будь осторожен: стрелять можно как только взял за рукоять.

— Лучше не доставай, — буркнул Данилыч. — Носи в кобуре и гордись. Потом на досуге постреляешь, подальше от людей.

— Летающая рыба! Мастер Кэп, мастер Кэп, не думайте, что если мы — простые жители границы, то уж понятия не имеем о природе и какие она себе положила пределы. Я знаю, что бывают летающие белки…

Следопыт

— Летающие белки?.. Черта с два, мастер Следопыт! Вы что, принимаете меня за юнгу, совершающего свой первый рейс?

Мастер Кэп

Ночь прошла спокойно, если не считать мои душевные метания. Охранники менялись на посту, карауля по очереди. Мне тоже предложили пободрствовать пару часиков, так как я не шофер и водить на следующий день не буду. Я согласился, с условием, что дежурю первый, так как хорошо знал, что утренний сон у меня самый сладкий, а засиживаться допоздна — мое обыкновение. Предупредив меня, чтобы я — ни в коем случае! — не слушал плеер, а оставил уши настороже, все убрались спать, даже Санек, тщетно до этого пытавшийся разглядеть звезды в непроницаемой тьме наверху.

Я остался наедине с ночью неизвестного мира, как пафосно это ни звучало бы. Покрутив вышеуказанную фразу и ехидно над собой улыбнувшись, я приступил к задуманному мной плану действий. Предварительно потушив костер, дабы не привлекать внимание местных обитателей, и закинув на крышу прицепа туристический коврик, я забрался туда же, прихватив яблоко и прибор ночного видения. ПНВ также входил в мой личный комплект, что не могло не радовать: видно было, что экипировали экипажи транспортов тщательно, стараясь учитывать каждую мелочь. Как и личное оружие для каждого, включая Проходимца, то бишь меня.

Поправив мешающую, по непривычке, кобуру под левой подмышкой, я расположился на коврике сверху прицепа и достал яблоко из кармана. Уснуть я не боялся — днем выспался, да и известно: пока что-то жуешь — уснуть трудновато. На случай окончания яблока я имел пачку жвачки, к коей прибегать собирался лишь в крайнем случае: когда жуешь — меньше слышишь. Поэтому, расправившись с яблоком вплоть до огрызка, я принялся исследовать чудо техники, именуемое прибором ночного видения.

ПНВ оказался довольно навороченным, с двойным действием: светочувствительным и инфракрасным, что тоже свидетельствовало о том, что денег на такое дело, как торговля с иными мирами, государство не жалело. И сей факт привел меня к прискорбным выводам: я вспомнил о размере обещанной мне зарплаты, и пять тысяч евро в месяц как-то не клеились к остальным щедрым расходам и резкому дефициту Проходимцев — людей, которые своим желанием могли провести транспорт и драгоценный груз через Выезд. Это наводило на неприятную мысль: перестраховка. Просто-напросто никто не был уверен в том, что я проведу транспорт да еще останусь при трезвом рассудке, — так зачем платить больше? Подло, конечно, но где в нашем мире по-другому происходит? Наоборот, зная человеческую природу, было бы странно ожидать добрых дядь в правительственной организации, самоотверженно занимающихся благотворительностью без всякой на то выгоды для себя…

Я скептически улыбнулся в темноту и запулил яблочным хвостиком в направлении своей романтической глупости: а чего ты хотел, дорогуша? Ты на Плюке, родной, и тебя окружают сплошь меркантильные Кю… Кстати, надо будет спросить Санька, смотрел ли он «Кин-Дза-Дзу»… И насколько шедевр Данелии похож на виденное им в других мирах? Есть ли там более гуманные, незамутненные алчностью и жаждой власти отношения или все остается чатлано-пацакской возней под предводительством и диктатурой одного или, что может быть даже хуже, кучкой местных ПЖ?

Снова надев ПНВ, я «просканировал» местность, особенно уделяя внимание стороне, где находилась Дорога. Данилыч специально отвел автопоезд на полсотни метров от нее, объяснив это тем, что «Мало ли что там может проезжать!». Видно практически ничего не было, кроме светящегося в инфракрасном диапазоне полотна Дороги (наверное, все-таки теплая!) и силуэтов застывших в безветренном воздухе деревьев. Даже небо не особо выделялось, хотя светочувствительная матрица просто обязана была зафиксировать хоть малейшую долю излучения. Действительно, никаких звезд. Полная тьма. Или — «полный бред», как выразился Санек.

Ночь была, к слову, довольно прохладная, и я с удовольствием отметил, что комплектная курточка из активной ткани действительно неплохо греет, вернее сохраняет тепло. Санек убеждал меня, что в ней так же комфортно и при жаре — словно просто в майке ходишь. Интересно, что еще, кроме такой ткани, завозят из других миров и какие технологии из существующих сейчас пришли на Землю извне?

«Скорее всего, Леха, — остудил я себя, — никто никогда тебе этого не поведает. Да это и к лучшему: меньше знаешь — крепче спишь. Кому известны такие секреты, тот — большая помеха, заноза в нежном месте и для науки, и для военных, и для бизнеса, и для…»

Стоп.

По Дороге что-то двигалось.

Я прижался к крыше прицепа и впился пальцами в край коврика.

Не автомобиль — однозначно. Нет ни фар, ни колес, ни шума двигателя — его должно быть очень хорошо слышно в тишине ночи, не нарушаемой, как у нас на Земле, даже треском сверчков и прочих насекомых. Просто вытянуто-овальная тень, скользящая ближе к противоположному от нас краю Дороги. Метра четыре-пять длиной. В инфракрасном диапазоне она излучала не больше, чем деревья, окружающие дорогу, и, благодаря этому, темным пятном выделялась на светлом дорожном покрытии.

Тень двигалась неспешно, иногда ненадолго замирая и делаясь ниже, словно наклоняясь вперед. Беззвучно, абсолютно беззвучно. Как будто не имея ни веса, ни массы. Словно персонаж странного сна…

Если бы она поменяла направление в нашу сторону, я бы забил тревогу, но тень проплыла дальше по Дороге, поглощенная своими ночными делами, и оставила только шум биения крови в ушах да холодный пот по всему телу.

«Ну вот, — уныло подумал я, вытирая испарину со лба, — зря салфетками обтирался!»

В этот момент что-то схватило меня за ногу.

Я дернулся — внутри словно холодный взрыв произошел, обдало колючим потоком по нервам, по коже изнутри. Рванулся, попав другой ногой во что-то мягкое, живое. Послышался сдавленный мат.