Ледяная страсть - Кей Мортинсен

— Я что-то ляпнула не то. — Она сразу же почувствовала перемену в его настроении. — Прости, вечно я болтаю лишнее.

Его поразил такой быстрый переход от развязной болтовни до искреннего участия в голосе. Ему опять показалось, что в ее манерах было что-то весьма странное, как будто два совершенно разных человека уживались под яркой блестящей упаковкой.

Марк посмотрел ей в глаза, пытаясь понять, что там у нее на уме, но его поймал в свои сети их серый туман. Он быстро отвел взгляд, несколько озадаченный этим.

— Скажи мне честно, — произнес он с искренним интересом, играя при этом ножом и вилкой возле своей тарелки, — какова настоящая Миранда Пауэлл?

Он сразу же поднял глаза и успел заметить, как она на секунду напряглась. Похоже, он попал в яблочко. Ему даже показалось, что в ее глазах мелькнуло что-то похожее на панику. Она ответила не сразу, видимо лихорадочно соображая, что же сказать.

Затем она опять обрела спою прежнюю уверенность и пожала великолепными плечами.

— Какая бы она ни была, она точно знает, что раздражает тебя, — сказала она.

— А это имеет для тебя значение? — прошептал он.

— Да, — сказала она, и ее ответ показался искренним.

— Польщен, — сухо протянул он.

— Дело в том, что мне может понадобиться союзник, — заявила она с обезоруживающей прямотой.

— Зачем он тебе может быть нужен? — спросил он ей в тон.

— Ты знаешь, я здесь с особым заданием. Выйти замуж за Марка.

Он досчитал до десяти, прежде чем ответил.

— И ты считаешь, что я могу помочь тебе с этим?

— Кто знает. Кажется, ты ходишь в любимчиках у Оливии. Ты мог бы замолвить за меня словечко.

Кажется, она была вполне довольна собой.

— Кстати, когда я спросила, где же Марк, ты так мне и не ответил.

Вот и пришло время поставить все на свои места. Он улыбнулся девушке.

— Он здесь.

Миранда взмахнула ресницами и медленно осмотрела банкетный зал, в котором царило унылое молчание. Среди гостей мало кто был моложе шестидесяти. Поэтому очень скоро ее взгляд вернулся к нему.

— Здесь нет никого, похожего на него. Что-то я не понимаю, куда ты клонишь.

Марк взял ее нежную руку и посмотрел ей прямо в глаза с напускной страстью. А может, и не такой уж напускной.

Он погладил ее ладонь большим пальцем, и она подняла глаза на него, приоткрыв губы. Как ни странно, кожа ее руки казалась немного грубоватой, как у людей, занятых физическим трудом. Вероятно, она сама делала всю работу по дому, если они с дедом и вправду были так бедны, как она говорила. Хотя он не мог представить, что женщина вроде Миранды могла отскребать полы и мыть посуду. Вот еще информация, которая несколько противоречит ее образу порхающей по жизни бабочки.

— Небольшой розыгрыш, — прошептал он с сексуальной хрипотцой в голосе, и ему захотелось пододвинуться еще ближе к ней.

Почему бы и нет, подумал Марк, тем более что это вполне соответствовало его цели. Теперь его губы почти касались ее уха, и он обнаружил, что ее близость действовала на него опьяняюще. Он откашлялся и подумал о том, что ему, пожалуй, стоит сохранять трезвую голову.

— Я думал, ты посмеешься.

Она выглядела серьезной и растерянной.

— Я бы с удовольствием, но до меня никак не дойдет, в чем же соль шутки.

Тут их задушевный «тет-а-тет» был прерван раздраженным голосом бабушки:

— Марк, тебе следует выбрать вино для обеда!

Глаза Миранды расширились и приобрели цвет расплавленного серебра. Она была так ошеломлена, что ему даже стало жаль ее.

— Ты? — прошептала она потрясение, отшатываясь назад, как будто он ее укусил. — Но ты ведь не можешь быть… Марком?

Он кивнул, поздравляя себя с тем, что достиг того результата, — которого и ожидал. Не стоит забывать, что она стремится заполучить его в мужья вместе с его миллионами, а то он что-то стал слишком чувствительным.

— Неплохая шутка, правда?

— Но… — Она все еще продолжала смотреть, не отрываясь, в его глаза, и он почувствовал, как огонь пробежал по его венам. — Где же тогда твои очки? — спросила она, будто надеясь, что ее все еще разыгрывают.

Голос не хотел слушать его, и ему пришлось откашляться, прежде чем ответить.

— Да уж не помню где. Наверное, где-нибудь в мусорном ведре. Мне давным-давно сделали операцию по корректировке зрения. Так что я могу взглянуть в твои глаза и увидеть всю твою душу, — добавил он, спрашивая самого себя, не слишком ли далеко он заходит.

Ему показалось, что он все еще не убедил ее. Было заметно, что Миранда прилагала неимоверные усилия, чтобы собраться.

— Если ты способен видеть души других людей, то во время операции они должны были вживить тебе в хрусталик миниатюрные рентгеновские аппараты.

Он усмехнулся.

— Да, страшно подумать, до чего дошел прогресс.

Она смерила его взглядом.

— Марк был коротышкой, а ты вон какой высокий.

— Так я вырос, — не гася улыбки, изрек он.

— Настолько? — ошеломленно спросила она, шаря глазами по его телу.

Марк почувствовал, что ему стало труднее дышать. Да уж, эта девочка прекрасно знает, как завести мужчину.

— Но ты был таким тощим! — выдвинула она еще одну претензию.

— Когда я был подростком, я ел, как лошадь. Кроме того, я работал над собой, ходил в спортивный зал. Мне надоело, что все то и дело пинали меня, — честно признался он.

— Ты был таким замкнутым и необщительным…

— Я был так слаб и неуверен в себе, что только так мог избежать трудностей в школе и дома. Не высовывайся и не ищи неприятностей на свою голову. Но ведь я сейчас не такой, прав да? — Он игриво подмигнул ей.

— Н-н-нет.

К его облегчению, Миранда откинулась на спинку стула и немного успокоилась.

— Вот поэтому-то я и уверена, что ты не Марк. Так что со мной этот номер не пройдет, — сказала она презрительно, и ее глаза засияли, словно сталь клинка.

Марк нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Люди не меняются так сильно. Ты наверняка в сговоре с Марком. Вы специально все это придумали, чтобы выдать меня замуж не за того человека. Мы поженимся, а после свадьбы — бац! — я узнаю, что являюсь женой бедняка.

— Деточка, ты пересмотрела слишком много мыльных опер, — покровительственно сказал он. — Не придумывай, нет здесь никакого заговора. — Он опять пододвинулся к ней, нежно гладя ее голую руку.

Он почувствовал, что у него немного закружилась голова, должно быть, от ощущения своей победы. Он ведь лишил Миранду дара речи, надо отдать себе должное. Он перешел на страстный шепот: