Дитя господина Лина - Филипп Клодель

Сандью тоже привыкла к встречам, к теплому дыханию господина Барка, к его сильным потрескавшимся рукам и широким пальцам в мозолях. Иногда, если господин Лин устает, малышку несет Барк. Девочка не возражает. На руках у человека-горы она выглядит как Дюймовочка, это забавно. На руках у великана с ребенком не может произойти ничего плохого. Господин Лин спокоен. Похититель детей никогда не осмелится даже подступиться к такому силачу.

Господин Барк по-прежнему много курит, может, даже больше, хоть это и невероятно. Но теперь только ментоловые сигареты, отныне его любимые. Когда господин Лин вынимает из кармана пачку, предназначенную в подарок, у Барка от волнения немного сводит живот и в горле как будто холодит. Барк улыбается старику, благодарит за сигареты, открывает их, стучит по донышку, вынимает штучку.

Иногда друзья вместе бродят по улицам. Не по одной и той же улице, как раньше Лин, а по разным. Господин Барк показывает старику город, новые кварталы, площади, улицы и переулки, пустынные места и места, где полно народу, где люди, как пчелки, снующие из одного улья в другой, с жужжанием проносятся из одного магазина в другой.

Обыватели с любопытством рассматривают удивительную парочку – маленького сухонького старика в ста одежках, кажущегося беззащитным и уязвимым, и человека-гору, мощного как танк и вдобавок с сигаретой, и, конечно, люди разглядывают Сандью, сокровище господина Лина.

Когда смотрят слишком пристально или вдруг враждебно, господин Барк, в свою очередь, начинает внимательно взирать на смотрящего, хмурить брови, гримасничать. Можно подумать, господин Барк – злобный издеватель.

Старика все это забавляет. Каждый праздный ротозей тут же прячет глаза, идет своей дорогой. Барк и Лин смеются от души.

Как-то раз в кафе, пока друзья наслаждаются напитком, от которого у старика всегда немного кружится голова, а внутри становится тепло и томно, словно начинается лихорадка, но не настоящая, а совершенно безболезненная, господин Лин вынимает из кармана фотографию, единственную, которая у него есть. Он достал ее из чемодана, чтобы показать другу. Барк понимает – дело серьезное. Он бережно подцепляет фотографию огромными пальцами. Смотрит.

Сначала ничего не видит – картинка размытая и выцветшая, солнце и время над ней поработали. Затем различает молодого человека рядом с постройкой, легкой, почти воздушной, на деревянных столбах, а рядом с человеком – девушку, моложе его, очень красивую, с густыми волосами, заплетенными в косу. Мужчина и женщина смотрят в объектив. Не улыбаются, они очень сосредоточенны, словно боятся или взволнованы торжественным моментом.

Вглядываясь в лицо человека, Барк понимает, что перед ним Tao-laï. То же лицо, те же глаза, та же форма губ, тот же лоб, но тридцать лет назад, а может, и сорок. А женщина, несомненно, умершая жена господина Tao-laï, ведь Барк никогда не видел своего друга с ней вместе. Человек-гора разглядывает черты юной девушки, прекрасной и загадочной именно в силу своего природного очарования, волнующей естественности, безыскусности, простоты.

Господин Барк аккуратно кладет фотографию перед собой, роется во внутреннем кармане куртки, извлекает кошелек, где тоже хранится фотография жены. Он улыбается, чуть склонив голову влево.

На фотографии – лицо, только лицо, полное, круглое, бледное, с красными губами. Глаза немного щурятся из-за улыбки и от солнца. Фон зеленый. Может быть, листва. Господин Лин пытается понять, листва какого дерева, но не понимает. В его стране таких деревьев нет. Женщина кажется счастливой. Толстой и счастливой. Толстая жена человека-горы. Господин Лин никогда ее не видел. Наверное, она работает все время. Или… нет, наверное, она умерла. Теперь она в стране мертвых вместе с его супругой, и, кто знает, быть может, они встретились, как на земле встретились Барк и Лин. От этой мысли Лину хорошо, спокойно. Старик надеется, что его жена и правда встретилась на небе с женой Барка.

Малышка спит на диванчике. Господин Барк закуривает новую сигарету. Его глаза блестят. Господин Лин напевает свою песню. Так друзья проводят вместе довольно долгое время, и перед ними у пустых чашек лежат фотографии покойных жен.

На выходе из кафе господин Барк берет старика за плечо и провожает до дома – теперь он всегда так делает. У двери Лина друзья долго прощаются: старик то и дело повторяет «bonjour».

В общей комнате все как обычно. Другие семьи все еще здесь. Мужчины проводят дни и половину ночей за игрой в маджонг, разглагольствованиями, криками. Они шутят, оскорбляют друг друга, ссорятся, мирятся, иногда напиваются допьяна.

Старшие дети теперь ходят в школу. Возвращаются все более и более учеными – уже лопочут иностранные слова, слова страны, куда их забросила судьба. Учат этим словам младших. Женщины готовят, стирают. Господину Лину по-прежнему оставляют еду возле матраса. Он благодарит, кланяется. Никто не обращает на него внимания, никто с ним не говорит. Но ему плевать. Он не одинок. У него есть Сандью. И друг – человек-гора.

Однажды господин Барк отводит старика к морю. Лин впервые за долгое время видит море. Человек-гора показывает другу не набережную, где тот высадился с корабля, не порт с подъемными кранами и судами в процессе разгрузки, пыхтящими грузовиками и открытыми, зияющими, как дыры, складами, а пустынный берег с рыбаками и чистым небом, тихой гладью воды приглушенно-синего оттенка.

Друзья делают несколько шагов и садятся на скамейку. Лицом к морю. Зима на исходе. Солнце пригревает. В небе щебечут и кружат стаи птиц, порой они ныряют в воду, а затем взмывают ввысь, летят брызги, и, если улов удачный, воздух серебрится от рыбьей чешуи. Рыбаки на лодках спокойно чинят сети. Некоторые насвистывают. Другие громко переговариваются, смеются. Приятное место. Господин Лин дышит полной грудью и прикрывает глаза. Да, он не ошибся.

Здесь настоящие ароматы – соли, ветра, сушеной рыбы, смолы, водорослей, воды. Невероятно! Впервые эта страна чем-то пахнет, впервые у нее есть запах. Старик чувствует себя почти опьяненным. Всем сердцем он благодарен другу за то, что тот привел его на берег.

Господин Лин поправляет на девочке одежки, чтобы ей легче дышалось, и сажает между собой и человеком-горой. Ребенок открывает глаза. Смотрит на море. На необъятное блюдо воды. Старик тоже смотрит на море. Вспоминает корабль и все, что произошло – перед ним мелькают чудесные, страшные, омерзительные картинки из прошлого. Словно удары кулаком – в грудь, в живот, во все члены. Да, далеко за морем, много-много дней назад, все это было. Было.

Господин Лин поднимает руку и пальцем показывает на море, на небо, на бело-голубой горизонт, затем вслух произносит название своей страны.

В этот момент господин Барк чувствует, как мурашки пробегают у него по спине, как от напряжения и возбуждения у него вздуваются вены, он тоже вспоминает чудовищные, жуткие, страшные вещи. Громким голосом он произносит вслух название страны господина Лина, страны за чертой горизонта. Затем повторяет название – все глуше и глуше, у него опускаются руки, опускаются плечи, он роняет окурок, но не спешит его раздавить и не закуривает новую сигарету.