Кровь на Дону - Александр Тамоников

Савельев с удивлением посмотрел на царя. Что сможет его дружина из двух неполных десятков против тысяч ворогов?

Государь оборвал речь, так как в зале появился Скуратов.

— Дозволь доложить, государь? — спросил он с порога.

— Докладывай.

— Князь Крылов прибыл. Ждет внизу.

— Проведи его сюда! — распорядился Грозный.

— Слушаюсь!

Через какое-то время в залу вошел Крылов и поклонился царю:

— Долгих лет тебе, государь!

— И тебе, Юрий Петрович, лет долгих и здравия крепкого!

— Благодарствую, государь.

— Садись, князь, — указал на место рядом с Савельевым Иван Васильевич.

Крылов присел и поприветствовал Дмитрия.

— Приятно видеть вас вместе, — улыбнулся царь. — Но продолжим. Юрий Петрович ведает о задании дружины, оттого и начал ныне заниматься составлением обоза, дорога вскоре предстоит долгая, да и дел на месте много. Вернемся к переволоке. Тебе, Дмитрий Владимирович, след выставить свою дружину в место, указанное на карте. — Достав из-под кресла свиток, он передал его воеводе.

Савельев посмотрел и уточнил:

— Бывшая крепость Кельберек недалеко от Азова?

— Да, князь. Путь также указан.

— Вижу. Долгий путь, обходной, почему так, дозволь спросить?

— Для того чтобы дружина прошла к Кельбереку скрытно. На карте указаны места, где вы можете останавливаться, отдохнуть. И только там, больше нигде.

— Уразумел, государь. Дружине придется пройти более тысячи верст — это, с остановками, обходами, месяц, а то и более.

— Вам надо быть в крепости в конце этого месяца. Так что поторопитесь.

— Дозволь вопрос, государь?

— Конечно, спрашивай.

— Зайдем в Кельберек, а дальше что?

— Ждать. Покуда не встретитесь с князем Серебряным либо его доверенным человеком, а также с представителями Донского казачества. Но последнего может и не быть. Как получится. Петр Семенович передаст задание дружине.

— Понял.

— Что по обозу, Юрий Петрович? — повернувшись к Крылову, спросил Грозный.

— Да вот надо обговорить подробности с Дмитрием Владимировичем. Я дело сделал, то, что треба, собрал, но решение, чего брать, принимает воевода.

— Это так! Добре, решайте. И побыстрее. Ты, Юрий Петрович, потом лично доложи, когда ушла дружина.

— Да, государь.

— Желаю удачи, храни вас Господь! — поднявшись, произнес царь и ушел за печь, где была потайная дверь.

Крылов с Савельевым поспешили во двор.

Там их ожидал Скуратов.

— Его нам только и не хватало, — недовольно поморщился Крылов.

— Тебе не по душе царский советник и охранник? — взглянул на князя Савельев.

— Не по душе.

— Почему?

— Не знаю, Дмитрий, и ничего худого Скуратов мне не сделал, напротив, выказал желание помочь в сборе обоза, а не нравится мне он.

— Опричник не девица, чтобы нравиться, Юрий Петрович.

— Тоже верно, но такие…

Вельможи замолчали, так как Скуратов уже подошел к ним.

— Меня обсуждали, князья? — улыбнулся он.

— Нет, Григорий Лукьянович, не тебя, — ответил Крылов. — Да и чего тебя обсуждать? Всем и без того ясно, что ты сейчас самый близкий человек к государю, нравится это кому-то или нет.

— Более не нравится, ведь так, князь? — усмехнулся Скуратов. — Какой-то выскочка, всего лишь «голова» в рати, да пономарь на опричном дворе.

— Ничего, скоро и чины, и титулы получишь. Царь верных людей не обделяет милостью своей. А обсуждали мы задание предстоящее.

— То дело, — кивнул Скуратов.

— Хотел что-то добавить, Григорий Лукьянович? — спросил Савельев.

— Нет. Государь все сказал.

— Откуда тебе ведомо, ведь не присутствовал же при разговоре?

— А мы все до того обсуждали. Задание сложное. Если турки или крымчаки у своей крепости зацепятся за вас, то никто не поможет. Ни князь Серебряный, чья забота оборонять Астрахань, ни князь Бельский, который должен подвести войска, ни казаки. Обложат татары и турки — конец.

— Поверь, Григорий Лукьянович, я знаю, как воевать в тылу ворога. Не впервой, — ответил Савельев.

— Слышал и восторгаюсь, однако осторожность не помешает. Но ты прав, князь, не мне тебя учить. И все же желаю исполнения наказа и благополучного возвращения домой.

— Спасибо.

Скуратова окликнул опричный десятник, и он, попрощавшись, ушел.

Князья Крылов и Савельев выехали с опричного двора. За мостом через Неглинную Дмитрий спросил:

— Ты говорил, Юрий Петрович, что занимаешься обозом?

— Да, и хочу, чтобы ты поглядел, что сделано. Может, добавишь чего, может, уберешь.

— И где он?

— Как обычно, у меня на подворье. Там, — улыбнулся Крылов, — можно и вина выпить заморского.

— Не люблю я того, лучше уж водки нашей.

— И той в достатке. Ко мне?

— К тебе!

Три телеги обоза стояли в дальнем дворе. Новые, крепкие, колеса смазаны, кузова объемные, каркасы с плотной материей. Внутри мешки с крупами, сахаром, солью, солониной, копченостями, мукой. Всем, что необходимо для длительного похода. Третья телега была пустой, в ней солома, покрытая той же материей, спереди и сзади накидки, полога.

— Это для отдыха ратников и не дай бог для раненых или павших, что не похоронить на чужбине, — пояснил Крылов.

— Три телеги для двух десятков ратников слишком большая обуза, — покачал головой Савельев. — Хватит двух телег с провизией. Туда след положить пару пищалей, порох, заряды, накидки и полога. Отдохнуть ратники и в них смогут, да и на то есть привалы. Раненых, если что, перевезем в них же или на конях освободившихся. Павших… Тако же.

— Тебе видней. Значит, еще две пищали с зарядами и порохом?

— И тройку луков крепких, да колчанов со стрелами в каждом по тридцать штук. Пеньки да смолы для них же, чтобы зажигательными сделать. Ну, и огнива.

— Огнива уже лежат в телегах. Остальное добавлю. Щиты возьмешь?

— То решит каждый сам. Кому надо, возьмет. Кроме этой провизии у воинов будут сумы с провизией из дома на три-четыре дня.

— Ладно. Завтра все будет готово.

— Тягловые лошади как?

— Добрые, да сам глянуть можешь, в конюшне они.

— Пойдем глянем. Возчики на подворье?