Бегство из Эдема - Патриция Гэфни

– Александр? – раздался голос из-за бисерного занавеса, отделявшего гостиную от кухни.

– Да, мэм.

Через минуту миссис Уиггз появилась из-за занавеса, суетливо вытирая руки о фартук. Широкая улыбка на ее розовой пухлощекой физиономии мгновенно угасла, как только она увидела чемодан на полу у двери.

– Нет, я сейчас умру! Он действительно собирается это сделать! – трагически воскликнула она, всплеснув руками и ссутулив заплывшие жиром плечи. – Трястись в поезде в самый Сочельник – это же надо такое придумать! Нет, бог мне свидетель, разума у вас не больше, чем у блохи.

– Вы скорее всего правы. Но в моем билете указано: «24 декабря, 18.37». Так что по всему выходит – мне надо ехать.

Миссис Уиггз громко и презрительно прищелкнула языком, выражая таким образом свое возмущение.

– Ну, ясное дело, никто и никогда на этом белом свете раньше не менял билета на более удобную дату. Я уверена, что в билетной кассе даже слыхом не слыхивали ни о чем подобном!

Алекс улыбнулся и пожал плечами, но в спор вступать не стал, по опыту зная, что состязаться в сарказме с миссис Уиггз ему не по плечу.

Она дернула головой в сторону чемодана.

– Это и есть весь ваш багаж?

– Все остальное я уже отослал.

– Гм. В этот чемоданчик не поместится нижнее белье для канарейки.

Он усмехнулся.

– Хватит ворчать, давайте простимся по-хорошему. Я хотел бы запомнить вашу улыбку, а не хмурый взгляд.

К его несказанному удивлению, глаза его квартирной хозяйки вдруг наполнились слезами. Алекс и сам был растроган, но за ней ему было не угнаться. Она решительно вытерла щеки и протянула ему грубоватую натруженную руку для пожатия.

– Ну что ж, как говорится, уходя – уходи.

Алекс тепло пожал ей руку обеими руками.

– Я вам напишу, когда устроюсь. Сообщу свой новый адрес.

– Как хотите.

– А вы мне напишете в ответ?

– Там видно будет.

– Это были прекрасные пять лет. Такой квартирной хозяйки, как вы, у меня уже никогда не будет.

– Уж это точно.

Он изогнул бровь.

– Ну признайтесь честно: вы тоже будете по мне скучать.

– Вот еще! Я об одном жалею: что вы не укатили два месяца назад, как собирались. Я тогда смогла бы удвоить квартплату и сейчас уже была бы богатой женщиной.

Улыбка Алекса напряженно застыла. Да, дела обернулись так скверно, что ему и вправду следовало бы уехать еще два месяца назад.

– Ладно, по крайней мере теперь у вас есть работа, хоть не на пустое место поедете. Я вам так скажу: работа – это уже кое-что, – неохотно признала она.

– Это вы верно подметили. Сам не понимаю, когда и как я обзавелся скверной привычкой питаться регулярно и спать под крышей.

По правде говоря, он был взволнован и возбужден в предвкушении своей новой работы. Благодаря (уже в который раз!) вмешательству профессора Стерна его пригласили принять участие в конкурсе на проектирование здания в университетском городке Беркли. Он выиграл конкурс и получил контракт, пусть и скромный в финансовом отношении, но это только начало.

Голова у него пухла от творческих идей, ему не терпелось приступить к работе. У него даже возник план нанять чертежника к себе в помощники: пусть это будет первый компаньон в новой фирме «Макуэйд и компания».

Алекс сунул руку в карман и вытащил плоскую продолговатую коробочку.

– Счастливого Рождества, – сказал он, протягивая ее миссис Уиггз.

Нахмурившись еще глубже, она взяла коробочку с такой опаской, словно там могли быть пауки.

– Боже праведный, это еще что такое? Мне что же, прямо сейчас ее открывать?

– Ну вы же не хотите оскорбить меня в лучших чувствах!

– Гм.

Миссис Уиггз подняла крышку и уставилась на желтый и мягкий, как масло, кашемировый шарф, который он для нее выбрал. Она молчала так долго, что Алекс решил, будто подарок ей не понравился. Он твердо уверился в своем предположении, когда она наконец подняла глаза, вновь наполнившиеся слезами, и сказала:

– Ну все, это конец.

– Вы можете его вернуть. Я купил его в универмаге «Бакли». Я уверен, они…

– Да замолчите же!

Один из многочисленных столиков, загромождавших гостиную, был завален пакетиками в ярких обертках. Подойдя к нему, миссис Уиггз выбрала среди множества других подарков квадратную коробку в красной фольге и сунула ее Алексу прямо в руки.

– Вот. Счастливого Рождества вам тоже.

– Я должен открыть его прямо сейчас?

Миссис Уиггз была скупа на улыбки, и каждую из них следовало ценить на вес золота:

– А может, вы хотите получить хорошего пинка на прощание? – осведомилась она. Алекс открыл свой подарок.

– Ну и ну, – присвистнул он. – Вот что значит «Великие умы мыслят одинаково».

– Вам нравится?

Он вытащил из коробки желтый вязаный шарф и обмотал его вокруг шеи.

– Я в восторге.

– Я его уже почти связала, когда до меня дошло, что в Калифорнии он вам не понадобится. Там слишком жарко.

– Нет, вы ошибаетесь. В Сан-Франциско как раз подходящая погода для ношения шарфов. Нет, ей-богу, – добавил Алекс, перехватив ее скептический взгляд, – там по полгода холода стоят, как у ведьмы под левой сиськой.

– Негодный мальчишка!

Домохозяйка стукнула его кулаком по плечу, сделав вид, что шокирована его словами. Это была их традиционная игра, ритуал, отработанный годами.

– Большое вам спасибо. Я буду вспоминать вас всякий раз, как его надену.

– Так я вам и поверила!

Алекс обхватил обеими руками ее грузное, расплывшееся тело и крепко обнял.

– Никто, кроме вас, никогда не называл меня «негодным мальчишкой», – признался он, вдыхая вечно витавший вокруг нее запах ванили. – Мне это нравится. Звучит очень по-домашнему.

Миссис Уиггз оттолкнула его, нащупывая в кармане фартука носовой платок.

– Ну что ж, поезжайте. Вы же сказали, в шесть тридцать с чем-то, разве не так? Вам лучше поспешить, если вы хотите сесть в поезд с кучей чужих людей накануне Рождества.

Она высморкалась и бросила на него сердитый взгляд:

– Берегите себя.

– Да уж конечно.

Алекс попятился к двери, чувствуя, что сейчас заплачет вместе с ней.

– Я вам напишу.

Миссис Уиггз отмахнулась. Нос у нее стал рубиново-красным.

– Прощайте, миссис Уиггз.