История Чешского королевства - Вацлав Владивой Томек

при Дамажлицах (Таусе), мейсенцы поспешно отступили; против Альбрехта же выступил опять Прокопий Великий и склонил его возвратиться назад, однако с таким условием, что Ольмюц, Брно (Брюнн), Ииглава (Иглау), Градище, Зноймо (Знайм) и другие важнейшие города на Мораве остались навсегда во власти воеводы. Несколько позже, в том же году, табориты и сироты вторглись с главным войском своим в Угрию (Венгрию) за самую Нитру (Нейтру) и нанесли большой вред; но так как они не поладили между собой из-за добычи и Прокопий Голый ушел из-за этого назад со своим войском, сироты, которые отправились далее, потерпели поражение от угров (венгров), обступивших их в большом количестве; это было, некоторое время, причиной большего неудовольствия между братствами.

Поражение при Дамажлицах (Таусе) окончательно отняло у неприятелей чехов последнюю надежду одержать над ними победу. Сам кардинал Юлиан, убедившись в этом, отправился, вскоре после бегства немецкого войска, в Базель, принялся за составление собора и старался придать ему как можно более значения, чтобы только князья и сословия немецкие не стали каждый отдельно хлопотать о мире с чехами, а ждали бы заключения всеобщего мира, чрез посредство собора, от имени всего христианства. Для достижения этого, собор уже 15 октября 1431 года, приглашал чехов посланием, исполненным любви, войти с ним в переговоры.

И в Чехии, не смотря на все победы над чужеземными неприятелями, было сильное и почти всеобщее желание мира. Потому что земля была сильно истощена продолжительной войной; поля, остававшиеся часто не засеянными, не давали плодов; торговля надолго остановилась, ремесла падали. Добыча, набранная в чужих землях, не могла помочь этим бедствиям; ей пользовались только солдаты, для которых столь продолжительная война сделалась любимым занятием. Солдаты эти, привыкнув к грабежу, грубели все более и более и сами становились тягостью для земли; но это уже не были одни чехи, для которых защита своей веры была главным предлогом к поднятию оружия, а к ним примешался сброд выходцев из различных народов, прельщенных легким способом жить, ни об чем не заботясь. Вожди их были в то время настоящими панами земли; все делалось по их желанию, и это еще тяжелее ложилось на сословия, на которые издавна опиралось земское устройство, именно на панов и рыцарей, а частью и на городское сословие. Только водворение мира могло отнять эту силу у войска; поэтому шляхта особенно старалась о том, чтобы представившийся к примирению случай не был пропущен. Партия утраквистов, никогда не хотевшая окончательного отпадения от церкви, имела, кроме всего этого, новый предлог к примирению, когда перед Рождеством 1431 (24 декабря) умер архиепископ Конрад, который до тех лор рукополагал для них священников. Так как они не хотели отказаться от догмата апостольского преемства, то им угрожали большие беспорядки из-за недостатка духовенства. Поэтому приглашение Базельского собора было встречено во всей Чехии с радостью и надеждой. Только партия таборитов долгое время не соглашалась на приглашение собора, так что некоторое время опасались даже нового междоусобия из-за этого. Наконец на сейме в Праге, в феврале месяце 1432 года, решили единогласно отправить послов в Хеб (Эгер), на новый съезд с послами, уполномоченными от собора, чтобы сначала условиться в способе, по которому могли бы происходить переговоры между чехами и собором. Там решили, что чехи могут с полной свободой защищать свои мнения, перед Базельским собором, а судьей пусть будет Священное Писание, обычаи первоначальной церкви и писания св. отцов, в тех случаях, где они согласны с св. Писанием (18 мая).

Однако эти переговоры не защитили от неистовства войны. Еще до начала Хебского (Эгерского) съезда, Прокопий Великий напал с таборитами и сиротами на Бранденбургию и захватил эту землю гораздо далее Берлина; после же Хебского (Эгерского) съезда сироты опять вторглись в Угрию (Венгрию), взяли хитростью город Трнаву (Тирнау) и поставили там гарнизон. В то же время другое войско напало на Силезию и принудило всю землю, исключая Лигницкого князя Людвига и города Вратислав (Вреславль), Свидницы и Явор (Арбер), купить новое перемирие на два года. Также поступил и маркграф мейсенский. В то же время, в июле месяце 1432 года, посольство чешское, отправленное в Краков, заключило дружеский союз между чехами и королем польским, так что они обещали взаимно помогать друг другу против всей Германии и условились о возведении, в свое время, на чешский престол еще маленького тогда сына Владислава, того же имени.

Заботясь о необходимейших нуждах, Базельский собор одобрил условия, заключенные в Хебе (Эгере), хотя папа Евгений IV долгое время противился всяким переговорам с чехами и даже пытался распустить собор. Тогда, наконец, на сейме чешском, происходившем в Еутнагоре в последних днях августа месяца 1432 года, избраны были послы, которые должны были отправиться на собор; но примирение со всеми соседями, к которому стремился собор, не было достигнуто, а напротив того Австрия особенно потерпела в это время от новых нападений.

Посольство чешское состояло из первейших особ всех сословий, как светских, так и духовенства. Во главе его был сам Прокопий Голый. На 300 лошадях приехало оно 4 января 1433 года в Базель. Переговоры начались прежде всего о четырех пражских положениях, так как за них одинаково стояли обе религиозные партии чешские — пражан и таборитов. Защита главнейшего из них, о принятии таинства Причащения под обоими видами, поручена была доктору Яну Рокичану; остальные положения защищали доктор Петр Энглиш, Николай из Пильгримова (Пильграма) — выборный епископ таборитский и Ольдрих (Ульрих), бакалавр из Знойма (Знайма), также и таборитские священники. Переговоры по другим вопросам, в которых пражане и табориты расходились, изложенным собором в 28 параграфах, чехи отложили до тех пор, пока не будут определены эти четыре главных пункта. Совещания о пражских положениях, сначала в полном собрании, а потом только между выборными с обеих сторон, продолжались целых 3 месяца, но не привели к полному соглашению. Собор, не желая принять защищаемых чехами мнений в полном их объеме, предлагал им только безопасное допущение мнения утраквистов; но так как послы чешские не хотели принять этого предложения на свою ответственность, то отправлены были в Чехию вместе с ними послы от собора, чтобы представить это предложение чешскому сейму. Во главе этих послов был Филиберт, епископ констанцский из Нормандии.

На сейме, собранном в огромной зале коллегии Карла, в Праге, в июне месяце 1433 года, послы базельские объявили, что собор согласен был бы допустить принятие догмата под обоими видами, если бы чехи возвратились к послушанию церкви и во всем остальном подчинились бы решению собора, приняв участие