Эхо теней и другие мистические истории - Герр Фарамант

Ты помнишь.

***

Саша позвала в гости: скоро контрольная, химия. Родители где-то не здесь. Не то на работе, не то в театре.

Ты пришла, быть может, часа в два или три — а как все дела по учёбе уладили, так на улице уже темень да завеса вьющаяся, снег так и валит, гонимый ветром.

Сидели в зале на просторном диване. В комнате включён свет, по телевизору — «Сучасне Рокове життя» какая-то серия. Или там всё-таки «Экшн-мен»… Главное, чтоб не «Рен и Стимпи». Новый канал вам как-то — ни тебе, ни ей не зашёл. Разве что «Бобры злюки», «Кот-пёс», а так — нет, спасибо, не надо вам. Но — да, по телевизору мультик, какой-то мультик.

На столике перед вами — вазочка с печеньем, конфетами. Вы чай пили, устроились на подушках.

Саша нет-нет, а к тебе подвинулась — да и не то, чтоб ты была против. Даже, когда подруга потянулась к тебе рукой — ты её ладонь не откинула, а, напротив, села чуть-чуть удобней, чтоб она пальцами к твоему бедру прикоснулась. Ты тогда ещё сама свою руку поверх её положила. Обе улыбнулись ещё, без слов, и взгляды попрятали. Саша чуть-чуть поёжилась — а ты — чуть-чуть на неё покосилась. Аккуратненько, как бы смотрела в сторону.

Шерстяной свитер в лиловую полоску и белую. И немного синего по плечам. Прямые пряди в тонах колыбельной февральской песни, где хватает и холода, но запах, как в возрождение. Джинсы фигурно-рваные у подогнутого колена. Носочки красные, с горошинками-жучками.

Тебе от того, что вы сидели так близко и не странно вовсе, и даже вполне уютно. Ну, как. Сашка знала, ты вроде… Пыталась встречаться с Владом, но… Да что «но», именно потому что «пыталась», а не «встречалась» вот сейчас у неё в гостях. Не хотела тем вечером вспоминать про Влада. Не нужен он здесь. Не срослось, хотя и что-то да было.

Закончилась серия — а потом — «щёлк» — и обрубили свет во всём доме.

Всего мгновение — вы обе только-только осознаёте, глаза ещё видят картинку про светлый зал, а вокруг — что на улице, что и здесь… Только друг дружку на ощупь ловите.

И так тихо.

«Щёлк» — не только про освещение.

Это ещё и про звук.

Когда даже шёпотом… Да зачем шёпот, дыхание — и то уже громко.

Саша ничего не сказала. Ты только мягкий смешок услышала. И шорох — но больше почувствовала: подруга опять поёжилась. Дрожь пробрала. Общая, да.

У Сашки же большой дом, не какая-нибудь квартира — хорошенький, в частном секторе. И теперь — никого-никого, только вы вдвоём, а вокруг — тишина, темнота. Приглушённая вьюга за тугими и прочными окнами.

Сколько так длилось?

Сколько-то. Пока вы обе не привыкли к пледово-тёплому сумраку.

— … Включим гирлянду? — ты осторожно спросила.

… И даже вот так заметила улыбку твоей подруги.

***

Гирляндам не нужно розеток, гирлянды на батарейках. Плакат MCR на всю стенку над бортиком кровати, густой силуэт стола у зашторенного окна. Там ещё учебники и тетради кипами свалены, скопом.

Вы лежали вдвоём на спинах, держались за руки, смотрели на потолок. А на потолке — звёздочки, полумесяцы. Размыто светились, терялись от зелёных, алых и сизых точечных огоньков. Медленных и неспешных, чтоб не мигали, а плавно вспыхивали — и угасали.

— Я думала, ты по мальчикам, — Сашка твою ладонь держала, но на тебя не смотрела.

Ты решилась слегка отодвинуть ногу. Как будто бы невзначай ткнулась коленом к её колену.

— А я думала, тебе только «двадэ» заходит.

Снова смешок услышала.

— Сейчас, наверное, часов пять, — сашкин голос, всё ещё шёпотом. Но протянуто и задумчиво, в тон гаснущим синим лампочкам. Чтоб поймать момент темноты.

— И чай уже выпили… — ты согласилась ей в тон.

Её пальцы такие мягкие… Не хватка, а именно — да, держалась. Держалась она за тебя.

Нет, ни о чём вы не договаривались, а уроки — это просто уроки. И беглые взаимные взгляды, аккуратные, невзначай, кивки. Недомолвки и недошутки. Одиночество. Миканочество, как ты такое про себя называла. И добавить хотела мыслями: «вместе с Сашкой».

— Хочешь, одеяло достану?.. — она лежала у края постели, ей и подняться проще.

— А жарко не… — ты прыснула своим же словам, поймав её прищуренный, не хищный, но очень лукавый, такой, лесной взгляд.

***

— Мика. Ми-ка…

Сашка каменной куницей выглядывает из-под пышного, воздушного одеяла, вся в зайчиках и воздушных шариках.

Крадётся к тебе — а ты всё же невольно прячешься. Подбираешь к себе колени, упираешься спиной в подушку, через неё — в тот самый бортик кровати.

Опускаешь взгляд — и видишь чуть опущенный ворот того самого шерстяного свитера. И шею тонкую, вытянутую. Цепляешься зрением за аккуратное ушко, где за раковиной, и вниз, закрывая отведённое плечо стелится тёмная прядь.

В таком приглушённом свете совсем не различить лица Сашки, только черты какие-то общие. И движения её тонких губ.

Она тянется к тебе рукой-лапкой, прикладывает кончик пальца к твоему сомкнутому рту.

— Мик-ка, — зовёт тебя в третий раз, заключает мягким к тебе касанием. — Я пробую твоё имя на вкус.

И вот сейчас понимаешь: ты правильно рассудила. Ты правильно пошла к ней.

Влад такой спешный весь, скомканный. Не так, и не эдак, всё как-то вот так, и получилось с ним, что получилось. Ты полежала, и у тебя даже не затекли ноги, не болела спина потом. И вообще ничего не болело.

А сейчас… Тебе робко, тебе хочется играться и прятаться. Сама ныряешь под одеяло — и к стенке жмёшься. А Сашка — «хи-хи» — и к тебе.

Щекой о щёку, ладонь к ладони.

Смешливо сталкиваетесь носом об нос.

Ты видишь всё это будто как наблюдательница — но и мыслей, и памяти хватит — вспоминаешь — и опять дрожь, мурашки.

Вам не жарко, вы просто путаетесь, путаетесь друг в дружке. Где-то там поцелуй случается, совершенно внезапный. Ты не то, чтоб не ожидала. Просто от щёк к губам… Губами к губам, а дальше — вкус мяты, голова кругом. Она и ты, обе теряетесь, тонете в взаимных объятьях. Вокруг же совсем темно. Небо тёмное и ночное вас обеих сейчас укрывает. То самое небо, тяжёлое, в котором парят воздушные