Горячий ключ - Валентина Мельникова

На двух из них покрышки были задеты пулями, но каким-то чудом не пробиты. До баков, защищенных стальными листами, пули не достали.

Артем опасался за радиатор, но, спустившись вниз и ощупав его руками, убедился, что вода из него не течет. Неясно было с рулевыми тягами, которые могли выйти из строя от последнего удара о скалу, но проверить их можно было только на ходу.

Он вернулся к Ольге и, сорвав пучок травы, вытер руки.

— Так, — сказал он довольно, — машина, кажется, в порядке.

Тем же путем они вернулись в убежище. Агнесса вопросительно посмотрела на них.

— Нормально, машина еще побегает, — сообщил Артем с улыбкой и распорядился:

— Я побуду здесь, а вы отдохните.

Ольга молча развернулась и отправилась в глубь убежища. Агнесса заспешила следом, не преминув, правда, с благодарностью улыбнуться Артему. И он понял, что ей все это время страшно хотелось вернуться к Шевцову.

— Погодите, — вспомнил вдруг он о своем плане. — Давайте заранее договоримся о том, что делать в случае, если получится унести отсюда ноги. — Он обвел женщин серьезным взглядом. — Вы будете стрелять из автомата?

— Буду, — быстро ответила Ольга.

— Не знаю, — смутилась Агнесса, — я ведь никогда из него не стреляла.

Артем усмехнулся:

— Когда-нибудь надо начинать. На самом деле это предельно просто. При стрельбе нужно нажимать на спусковой крючок. Только крепче держи автомат. Ну и конечно, не забудь снять его с предохранителя. Так, я буду за рулем, рядом со мной будет Надежда Антоновна — она будет сидеть на полу. Все остальные будут лежать в кузове. Там же будете и вы — с автоматами. Но думаю, вам придется уступить их Рыжкову и профессору… Потом, когда мы заберем их с собой.

— Я стреляю лучше их и автомат поэтому не отдам! — отрезала Ольга и повернулась к Агнессе:

— Учти, это совсем небезопасно, потому что при стрельбе придется немного привставать над бортом.

— Я буду стрелять. — Голос у Агнессы прозвучал твердо, а в глазах появился лихой блеск, который, вероятно, и позволил Шевцову назвать Агнессу слегка сумасшедшей. И что греха таить, такие женщины нравились не только генералу… Артем посмотрел на Ольгу, на ее решительное лицо и подумал, что заслужил это нелегкое счастье — полюбить ее, красивую, нежную и отважную. И не важно даже, отвечает ли она ему взаимностью или вправду играет в какие-то свои ментовские игры. Главное, что под влиянием этой любви он стал прежним Артемом Таранцевым, именно таким, каким был до своего последнего полета над стылой чеченской землей…

— Ты молодчина, Агнесса. — Он потрепал учительницу по плечу и подмигнул ей. — Если будешь целовать Шевцова, сделай это и за меня. Честно сказать, я бы вряд ли так сумел — превратить в лепешку джип, раскатать по дороге Шахбаза и еще сохранить грузовик в довольно приличном состоянии.

Женщины ушли, а он лег у каменной стенки и положил рядом автомат. Сунув руку в карман, обнаружил, что трофейная пачка сигарет превратилась в крошево.

— Бляха-муха, — выругался он вполголоса, посоображал, из чего бы скрутить «козью ножку», но потом передумал курить. Между тем ощутимо посветлело. Ночь закончилась, наступал рассвет.

К счастью, туман с рассветом не рассеялся, и убежище по-прежнему окутывала густая молочно-белая пелена. Артем уже в сотый раз менял позу, стараясь устроиться поудобнее. Все кости у него ныли, спина занемела, но он посмотрел на Шевцова и подумал, что Евгению значительно хуже, чем ему.

Как только боль в раненой руке немного поутихла, генерал настоял, чтобы ему помогли перебраться поближе к выходу.

— Я ведь все равно не засну, — сказал он. — Из-за боли в плече. Могу подежурить. Из автомата я умею стрелять и одной рукой. Когда-то у меня это здорово получалось. К тому же мне все равно, где лежать, а женщины смогли бы немного передохнуть.

Артему тоже не удалось заснуть, хотя он еще ни разу в жизни не чувствовал себя таким усталым. Когда стало светать, он ободряюще улыбнулся Шевцову и, осторожно приподняв голову, выглянул из-за стенки.

Он ничего не увидел — только клубящийся, плотный, как одеяло, туман. Артем негромко спросил Шевцова:

— Как думаешь, почему они все-таки не набросились на нас ночью?

— Они знают, что у нас есть оружие, — ответил тот, — и понимают, что нам терять нечего.

Я думаю, они уже обнаружили и того, которого ты пригвоздил к камнемету, и моих двоих, что я зарубил лопаткой, да и не только этих. Были еще и другие…

— Да, я убил одного ножом, здесь, неподалеку… — вздохнул Артем, — но я все же не понимаю, почему они медлят. Даже простой обстрел из автоматов очень опасен для нас. Любая пуля здесь вдвойне смертельна из-за рикошета о камни. — Шевцов ничего не ответил, и Артем продолжал свои рассуждения, лишь бы как-то отвлечься от еще более тяжелых мыслей. — Интересно, там кто-нибудь остался?

— Вопрос будем считать риторическим, — проворчал Шевцов, — у нас нет возможности это проверить, но ведь кто-то выключил фары, как только посветлело.

— Это верно, — согласился Артем и повернул голову на легкий шум за спиной. Подползла Ольга и молча сунула им в руки миски с кашей.

Пока Артем и Евгений ели, снаружи послышались невнятные, приглушенные сыростью голоса.

— Смена караула, — прошептал Шевцов. — Я слышал точно такие же звуки пару часов назад, когда ты спал. Они по-прежнему там, не сомневайся.

— Я? Спал? — поразился Артем. — Да я и глаз не сомкнул!

— Значит, ты спал с открытыми глазами, — улыбнулся Шевцов и уже серьезным тоном сказал:

— Ей-богу, они к чему-то готовятся.

Поесть Павлу принесли через полчаса: вареная картошка, ломоть сала, положенный на кусок хлеба, и пучок зеленого лука. Никогда в жизни он так не радовался подобной незатейливой еде и поэтому расправился с ней в мгновение ока, потом попросил чаю, но ему принесли молока. В поселке чая не водилось. Пили или травяной, или молоко. Но молоко тоже пришлось кстати. Павел пил его маленькими глотками, наблюдая поверх кружки за поведением часового, приставленного к нему полковником. Бандит сидел на корточках у входа и курил сигарету.

Сначала одну, затем вторую… Подряд. К концу второй у него заметно повеселел взгляд. И Павел понял, что тот балуется травкой. Возможно, втайне от своего начальства. В окно он видел, что полковник и еще несколько бандитов, шесть или семь человек, суетятся около вертолета, заталкивают в него какие-то ящики и доски. Потом принесли еще один пулемет, и теперь его хобот настороженно торчал из вертолета, напротив первого.

«О, черт! — подумал Павел. — Это уже не вертолет, а выездная расстрельная машина». Он представил, что будет, когда с вертолета откроют огонь из двух пулеметов по его друзьям, и выругался сквозь зубы совсем уж непотребно. Чтобы отвести душу и, не сорвавшись раньше времени, не испортить то, что он задумал.