Миссия выполнима - Андрей Ильин

И про то, что там, за Россией, есть еще миллиардный Китай.

И еще…

И еще…

Вот и попробуй покрутись…

И только попробуй не покрутись!..

В шестнадцать пятьдесят семь на пустырь выехала машина.

“Двадцать первая” “Волга”, серого цвета, номерной знак… – автоматически отметил про себя Резидент. – Хотя наверняка не их, наверняка угнанная полчаса назад…”

И минутой позже показался служебный “Мерседес” директора филиала опытного завода НИИ “Мехточмаш”. “Мерседес” “Дмитрия Алексеевича”.

Из “Волги” выбрался крупный, выше среднего, особые приметы… мужчина.

Из “Мерседеса” долго никто не выходил. “Дмитрий Алексеевич” боялся.

“Ну давай же, давай!.. – подгонял его мысленно Резидент. – Ну не тяни резину!”

Дверца приоткрылась.

– Всем приготовиться! – скомандовал Резидент.

В убежища к стрелкам была протянута проводная связь, чтобы исключить радиопеленгацию. Провод он хоть и архаичней мобильной и радиосвязи, но надежней будет.

Снайперы дослали в стволы патроны, сняли с объективов прицелов пластмассовые заглушки…

Мужчина подошел к “Дмитрию Алексеевичу” и протянул навстречу ему руку. Но не для того, чтобы поздороваться. В руке у него была красная папка. В папке – документы, где директору филиала опытного завода НИИ “Мехточмаш” предстояло проставить росписи и печати.

Он раскрыл папку и сказал:

– Здесь и здесь.

И дал ручку.

“Дмитрий Алексеевич” взял ручку и склонился над папкой. Его пальцы тряслись, и ручка ходила вкривь и вкось.

– Не получается, – виновато сказал он. Мужчина скомкал и сунул в карман первый, испорченный, лист. И расправил второй.

– Здесь и здесь, – повторил он. Процедура смены собственника должна была закончиться быстро. И надо было торопиться.

– Теперь печать.

“Дмитрий Алексеевич” вытащил из кармана печать и припечатал ее к странице…

– “Первому” и “Третьему” работать, – приказал Резидент.

“Первый” и “Третий” положили винтовки на специальные деревянные козлы, вытолкнули палками заглушки, закрывавшие амбразуры. Из груды строительного мусора выпали несколько кирпичей и кусков штукатурки, из кучи сваленных горой бытовых отходов вывалился какой-то сор. Открылись узкие щели бойниц.

Снайперы припали к окулярам прицелов. Увидели “Волгу”, увидели “Мерседес”, стоящих возле них двух мужчин.

– Тот, что в пиджаке, – на всякий случай напомнил голос в наушниках. – Раз.

Снайперы нашли цели. Сделали глубокий вдох. Выдох. Задержали дыхание.

– Два, – продолжил отсчет голос. Указательные пальцы легли на спусковые крючки, выбрали “холостой ход”, встав на упор.

Стрелять следовало на счет “три”. Стрелять разом. “Дмитрий Алексеевич” поставил очередную роспись. Мужчина перевернул лист…

– Три!

Два выстрела прозвучали практически одновременно.

Две пули ударили в цель.

Правая нога мужчины дернулась, словно он пнул невидимый мяч. Но он ничего не пинал, ногу толкнула вперед ударившая чуть ниже коленной чашечки и перерубившая надвое кость пуля. Вторая пуля попала в правое плечо, опрокинув жертву навзничь.

“Дмитрий Алексеевич” замер с ручкой в пальцах над упавшим телом. Он ничего не понял…

Хорошо сработали “пулевики”, прямо как на чемпионате Европы. Так попасть могли только они – точно в “десятку”!

– “Второму” и “Четвертому” приготовиться…

Мужчина, несмотря на внезапность атаки, на два ранения и страшную боль, сориентировался очень быстро – он откатился на два шага в сторону, выхватил из-за пояса левой, неповрежденной, рукой пистолет, с ходу, не целясь, выстрелил в застывшего столбом “Дмитрия Алексеевича”, перехватил падающее тело, направил, завалил его перед собой и, прикрывшись им, как мешком с песком, и выставив вперед оружие, приготовился к обороне.

И в то же самое мгновение, откинув плиты дерна, из-под земли, из стрелковых окопов встали пулеметчики. И из ближайшего леса выкатился грузовик, который должен был принять раненого…

Противник не отличался изобретательностью, противник пользовался типовым, сто раз проверенным и откатанным сценарием. Который стопроцентно проходил на заводской охране и “братках” и только однажды дал сбой…

– Огонь по машине! – приказал Резидент. Три пули ударили в ветровое стекло, и водитель ткнулся лицом в баранку.

Пулеметчики дали длинные очереди над землей, наугад, надеясь зацепить невидимого противника или хотя бы сбить его с прицела. Они действовали вслепую, но действовали очень грамотно.

– “Второму” и “Пятому” работать по пулеметчикам. Только аккуратно, так, чтобы не наповал.

“Второй” и “Пятый” выцелили пулеметчиков и, выждав момент, когда они опасно высунутся, нажали на спусковые крючки. Пулеметчики с перебитыми плечами осели на дно окопов.

– “Первый”.

– Я!

– Видишь мужика за трупом? Выбей у него из рук оружие. Сможешь?

– Попробую…

Пуля попала мужчине, который залег за “Дмитрием Алексеевичем”, точно в середину тыльной стороны кисти, пробила насквозь ладонь и со страшной силой ударила в рукоять пистолета, выбив его из сжатых пальцев, деформировав и заклинив в обойме патроны.

Теперь противник был лишен возможности защищаться и не мог покончить с собой.

Но вряд ли это был конец боя… Они не оставят своих людей без помощи. Или не оставят в живых. Так было тогда. И так должно быть теперь.

И надо успеть вытащить пленных в безопасное место до того, как засевший вон в той рощице, в тех руинах или еще где-нибудь наблюдатель вызовет помощь. Для чего прикрыть тылы…

– “Сотый” вызывает “Двадцатого”, – четко проговорил Резидент, поднеся к лицу радиостанцию. Теперь не имело смысла скрываться. Теперь незачем было скрываться…

– Слышу тебя.

– Действуй, “Двадцатый”…

“Двадцатый” не был снайпером и даже не был отдельным человеком, позывным “Двадцатый” обозначалось целое подразделение.

С дороги на заброшенную, полузаросшую грунтовку свернул тентованный “КамАЗ”, в кузове которого в камуфляже с автоматами на коленях, кинжалами на поясах, с гранатами и запасными рожками, рассованными по карманам жилетов, сидели нанятые Резидентом чеченские боевики.

То, что предстояло сделать им, могли сделать только они – никакие офицеры-отставники на такую работу никогда бы и ни за какие деньги не согласились.