Путь к свободе - Солодкова

Рекомбинант обнял Ло за плечи, прижал к себе, всмотрелся в желто-зеленые глаза того же оттенка, что и у него, а после коснулся ее щеки кончиками пальцев, отвел с ее лица мокрые пряди волос, провел по скуле, по подбородку и, наконец, по губам, точно стараясь запомнить ставшие такими дорогими черты.

Ло’ота, точно большая ласковая кошка, потерлась щекой о ладонь рекома, а после вдруг подалась вперед, привстала на цыпочки и едва ощутимо коснулась его подбородка губами…

Последняя преграда, что еще оставалась между ними, рухнула.

Майлз, с силой прижав к себе Ло, с жадностью припал к ее губам. Руки охотницы легли ему на шею, а сама она всем телом прижалась к бывшему полковнику, обвила хвостом его ногу. Этот поцелуй не был чист и невинен. Напротив, в нем читалась неприкрытая страсть, практически граничащая с безумием.

— Мне кажется, или ты поранилась? — прошептал Майлз, касаясь губами губ Ло. — Ты настолько хотела, чтобы я тебя поцеловал?

Губы Ло и в самом деле были в крови, ведь рекомбинант во время поцелуя прихватил ее клыками за нижнюю губу, но не рассчитал силы, и укус вышел слишком глубоким. Но сейчас металлический привкус крови Ло отчаянно нравился.

— А разве ты не хотел это сделать? И почему тогда вы все еще держите меня в объятиях, полковник?

Руки Куоритча на ее талии сжались с такой силой, что Ло охнула от боли, а после услышала шепот:

— Потому что ты моя!

И вновь касания губ, вновь дурманящий вкус пороха и крови. А еще прикосновения, что жаром разливались по коже, заставляли забыть обо всем.

Ло поняла, что еще немного, и разум оставит ее. Больше всего на свете ей сейчас хотелось отдаться на волю рук и губ Майлза, почувствовать его всем телом! Почувствовать его в себе! Но охотница понимала, что время истекает, и, ласково проведя ладонями по щекам рекома, чуть отстранилась, прижалась лбом к его лбу. Два жарких дыхания смешались, обжигая страстью, затмевая мысли и заглушая голос рассудка. Но нужно было остановиться. И если раньше контролировал ситуацию Куоритч, то сейчас именно Ло’ота успела нажать на стоп-кран.

— Майлз, я…

Она заговорила было, но реком прервал ее.

— Я знаю, моя девочка. Молчи.

— Но мы же еще увидимся?

— Я не знаю, котенок. Я правда не знаю.

— Тогда прошу — береги себя.

Куоритч в последний раз коснулся губ Ло, а после решительно отстранил ее.

— Уходи.

Она кивнула неловко и сделала шаг назад.

— Я тебя не забуду. Обещаю.

— Глупая девчонка. — Он горько усмехнулся. — Забудь и никогда не вспоминай. Просто живи.

Вскинув винтовку, он выпустил в воздух короткую очередь.

— Стоять!

Ло на мгновение прижала ладони к груди и, отступив еще дальше, вздохнула, чувствуя, что слезы уже катятся по щекам:

— Спасибо!

А после вдруг добавила на языке на’ви:

— Мое сердце принадлежит тебе.

И только потом развернулась и бросилась в лес…

16 лет назад.

Она замерла у края поляны. Сквозь пышные заросли веерных папоротников поблескивали на солнце хромированные стенки вагончика, который Труди с Джейком перевезли еще до того самого крупного столкновения между людьми и на’ви. И Шарлотта знала, что если она пройдет чуть дальше, то увидит тушу мертвого танатора и поверженный УМП, в кабине которого…

Девушка помотала головой. Воздух был плотный, густой, наполненный жужжанием насекомых и сладковатой трупной вонью. Два разлагающихся тела — человека и хищника — были источником этого запаха. Шарла не боялась мертвых тел, конечно, нет. Но сейчас, стоя на краю этой поляны, она не могла заставить себя сделать первый решительный шаг и совершить то, зачем она сюда пришла. Должна была, но не могла. Внутри нее билось несколько чувств: страх, жалость, ненависть, благодарность и…

Привязанность? А может, любовь?..

Шарлотта закрыла глаза. Если она сейчас шагнет вперед, раздвинет ветви и подойдет к УМП, то увидит тело того, с кем была так близка последние пару месяцев и кто оказал на нее такое значительное влияние. Но это будет уже не тот высокий, сильный военный с короткими седыми волосами, голубыми глазами и уродливыми шрамами. Не тот, от чьих слишком грубых ласк на ее теле оставались синяки. Не тот мужчина, вкус губ которого она все еще помнила. Нет, она увидит лишь мертвое тело, разлагающееся на этой жаре.

И она боялась, что черты его лица все еще будут узнаваемы.

— Прости меня. Я по-прежнему такая слабая!

Она сделала шаг назад, а потом еще и еще, пока поляна не скрылась за деревьями. И лишь тогда Шарла позволила себе опуститься на колени и заплакать. Это надо будет забыть, надо будет изжить в себе любые добрые чувства к тому, кто проиграл эту войну! Нужно забыть его и никогда больше не вспоминать! Он враг, он всегда был врагом! Он убил Грэйс, убил Труди, убил множество других людей и на’ви…

Вот только ее он практически воскресил из мертвых, подарил новую жизнь и научил идти вперед, не оглядываясь на прошлое.

— Я изменюсь и стану сильнее, я клянусь тебе!

Шарлотта знала, что полковнику было плевать на нее, что в его мыслях она едва ли занимала какое-то особенное место. Как и знала, что за совершенное ею предательство он бы своими руками убил ее. И в его ледяных глазах не было бы ни капли жалости или сочувствия. Шарла все прекрасно понимала. Но она не могла остановить жгучие слезы, которые против ее воли катились по щекам. Его некому было оплакивать, некому хоронить. И узнай Джейк, что она пришла сюда и льет слезы по его злейшему врагу, он бы изгнал ее из клана. Но он не узнает. И никто никогда не узнает.

— Прощай, Майлз… — Ло запрокинула голову к бескрайним небесам и прошептала: — Прощай. Встретимся в другой жизни…