Путь к свободе - Солодкова

— Что же мне с тобой делать?

Умом она понимала, что деревце необходимо уничтожить, вырвать с корнем! Другая часть ее души протестовала: уничтожить ивовое дерево? Нет, ни за что!

Она посмотрела на крохотный росток. Достаточно протянуть руку, вырвать его с корнем, смять хрупкие веточки — и все. Но как можно уничтожить Древо, через которое Великая Мать говорит со своими детьми? И если семя проросло в самом сердце человеческого города, то, быть может, это и есть тот самый росток надежды, что еще остался у народа На’ви?

Вместе с тем Ло прекрасно понимала, что росток здесь оставлять нельзя. Кевин излишне интересовался Древом, задавал странные вопросы. И если он узнает, что образец данного растения есть прямо у него под носом, а не за многие мили, в зоне электровихря, то…

То что? Ло поморщилась: росток слишком мал, чтобы быть полезным Ньюману. И пройдет не один десяток лет, прежде чем хрупкий росточек превратится в гибкий стебелек, а после и в деревце. Наверное, она зря переживает. В конце концов, раз Эйва решила, что это семя должен прорасти именно здесь, то кто Ло такая, чтобы уничтожать его?

Охотница вздохнула. Великая Мать, вне всякого сомнения, и без того расстроена ее поступками: она убила несколько нантангов, не сумела предотвратить испытания газа и, что самое главное, не смогла одолеть злейшего врага всех на’ви…

На этом моменте Ло смущенно улыбнулась. Эти три месяца и в самом деле перечеркнули многие события прошедших пятнадцати лет. Все воспоминания вернулись к ней, и хотя в них по-прежнему было слишком много горечи, но теперь появилась и надежда…

Надежда? На что?

Она покачала головой: дурочка, ни о какой надежде и речи не может идти! Вскоре ты снимешь ошейник и вернешься в лес. И вы больше никогда не увидитесь. А если и увидитесь, то будете по разные стороны баррикад. И кто знает, кому из вас первому придется спустить курок…

Хватит!

Ло помотала головой. Будь что будет! Однако перед глазами невольно всплывали картины вчерашнего вечера…

Вчера.

Ло осторожно переплела пальцы с пальцами рекомбинанта и прижала его руку к груди. Ей не показалось: в его голосе прозвучала боль, которую он напрасно пытался скрыть.

Закрыв глаза, она прошептала:

— Майлз, прости меня. Прости за все то, что нам суждено.

— Тебе ли извиняться, котенок!

Реком поднес руку Ло к лицу и прижал ее ладонь к щеке.

Охотница, не открывая глаза, улыбнулась.

— Уже не боишься, что я кинусь на тебя с ножом?

— Бояться теперь нужно тебе.

— Я смелая девочка.

— Иногда даже слишком.

Он покрепче прижал девушку к себе.

— Ты не побоялась придти со мной в безлюдное место, не побоялась рассказать, что хочешь сбежать. Да и сейчас не вырываешься, не зовешь на помощь.

Ло судорожно выдохнула, когда Майлз провел ладонью по ее талии, коснулся груди и положил руку ей на шею, но не сжал пальцы, а лишь ласково провел ими по коже.

— Однажды ты доиграешься, моя девочка, и тогда…

Ло было тяжело дышать. Она понимала, что нужно прекратить это, нужно отстраниться, уйти, но прикосновения Майлза заставляли ее дрожать, а тело отказывалось подчиняться.

— И что же тогда будет? Что вы тогда сделаете, полковник?

— Узнаешь.

Ло запрокинула голову, когда ощутила обжигающее дыхание на своей шее. Она почувствовала, что хвост рекомбинанта обвился вокруг ее ноги, словно Куоритч всеми силами хотел стать максимально ближе к ней. Руки его медленно переместились ей на грудь, заставив Ло застонать. Сейчас охотнице как никогда мешала одежда: ей хотелось сбросить надоевшие тряпки и почувствовать Майлза всей кожей…

И вдруг все прекратилось. Куоритч, ласково коснувшись губами шеи Ло, опустил руки и сжал ее талию.

— Ты сводишь меня с ума, моя девочка. Но если мы продолжим в том же духе, то я уже не смогу остановиться.

Ло смущенно улыбнулась.

— А ты, оказывается, джентльмен.

— Если бы ты знала, какие мысли сейчас у меня в голове, то ты бы не говорила так, — хмыкнул реком. — Кстати, представляешь, какой облом случился у операторов, которые сидят у камер наблюдения?

Ло испуганно дернулась было, но Майлз тут же прижал ее к себе.

— Тише, девочка, тише, я пошутил. На этой площадке, конечно же, есть камеры, но только у входа, а остальные отключены. Так что твоя честь останется незапятнанной.

Ло, закрыв глаза, молча потерлась виском о грудь Куоритча. Тот, улыбнувшись, коснулся губами ее лба и замер. В этом прикосновении сквозила неприкрытая нежность, и она, пожалуй, была в разы опаснее, чем предшествующая ей вспышка страсти. Оба аватара это понимали, но ни один из них не был готов отстраниться, разорвать эти объятия. Ни бесстрашная малышка Ло, за которую раньше некому было заступиться, ни опальный полковник, который потерял все, что ему было дорого. Так может, потому они и стали столь близки? Или это память из их прошлых жизней?..

Шепот Майлза заставил Ло вздрогнуть.

— Я вспомнил тебя, моя девочка. После того, как те проклятые змееволки в лесу нас чуть не сожрали, Ньюман вызвал меня к себе и начал промывать мне мозги. Он настоял, чтобы я шпионил за тобой. За это я сломал ему руку. Хотя сейчас думаю, что надо было сломать шею. Ну, да неважно. После этого разговора я и вспомнил тебя. В воспоминаниях мертвого полковника Куоритча тебе было отведено весьма незначительное место. Хотя я не могу не отметить, что он относился к тебе… — Реком помолчал, пытаясь подобрать нужное слово. — С теплотой, что ли. Считал забавным котенком, с которым можно поиграть и приятно провести время.

— Я знаю это, Майлз. При жизни все было точно так же, так почему это должно было поменяться после смерти? — Ло заставила себя улыбнуться. — Знаешь, что он сказал мне в последнюю нашу встречу?

— Он сказал, что если ты переметнешься на сторону повстанцев, то он достанет тебя даже из могилы. — Майлз горько усмехнулся. — И у него это почти получилось.

— Ты помнишь даже это?

— У меня почти все его воспоминания. Я помню все, кроме его смерти.

— Я не смогла его похоронить. — Ло зажмурилась и выдохнула. — Не смогла себя заставить… посмотреть на него… мертвого.

Куоритч улыбнулся и, отпустив Ло’оту, уселся на скамью.

— Иди сюда.

Охотница подошла ближе, и реком, взяв ее за руку, потянул на себя, вынуждая усесться ему на колени. Не ожидавшая этого Ло вздрогнула было, попыталась отстраниться, но мужские руки уже сомкнулись на ее талии, и вырваться теперь было не так просто.

— Все еще боишься