Семеро Тайных - Юрий Никитин

— Он умирает!.. Ты понимаешь?

— Понимаю, — ответила таким голосом, что у него по спинепобежали мурашки. — Его никто не заставлял бросать меня!.. А теперь он недостанется ей тоже. Как и мне.

Он всмотрелся, отступил на шаг. Страх и ярость началиподниматься в его груди, он давил недостойные волхва чувства, а когда она гордозадрала подбородок, вызывающе и дерзко, он уже знал, что это всего лишь, чтобыне выронить слезы.

— Зимородок!

— Сила на моей стороне, — сказала она жестоко. — Я не поеду!А ты... убирайся, пока цел.

Он стиснул зубы с такой силой, что заломило в висках. Глазазастлало пеленой гнева. Как охотно все прибегают к силе, даже вот такие нежныеи хрупкие знают, что сила решает все!

— Сила решает не все, — сказал он. — Но если признаешьтолько силу, то поедешь со мной, даже если мне для этого придется разорить твойгород! Поедешь, даже если смету с лица земли весь этот край! Поедешь...

Ее глаза гордо блеснули, он уловил недоверие, но Колоксайтерзается от нечеловеческой боли, и он, сцепив зубы, сказал Слово Огня ипростер руку в сторону города.

Слепящий столб вырвался из его ладони. Деревья с трескомвспыхнули, на землю медленно падали горящие вершины. Воздух стал горячим,пропитался гарью и копотью. На внезапно возникшем черном просторе торчалиобугленные пни, а в воздухе кружил черный пепел. Далеко на том краю внезапновозникшей просеки блеснуло солнце над полем, еще дальше оранжево блестели стеныгорода. Край вспыхнул, там поднялся столб черного дыма, и даже отсюда быливидны багровые языки пламени.

— Я чуть промахнулся, — проговорил он мстительно.

Все тело вздрагивало, словно он не истощил силы в вихре, а,напротив, вобрал в себя, и теперь его раздирает накопленная мощь. Он чувствовалстранную жажду рушить, ломать, крушить и даже на миг пожалел, что в самом делетолько задел выступ городской стены, а не ударил в самую середину.

Она вскрикнула, а он снова поднял руку, чуть сместил всторону, и она по его сузившимся нечеловечески зеленым глазам поняла, чтосейчас огненный таран пробьет стену леса и ворвется в ее город...

— Нет! — закричала она. — Не смей!

— Я посмею, — пообещал он.

Губы его вздрагивали, он едва удерживал сладостное чувство,с которым вымолвит прекрасное слово, а потом огонь, пламя до облаков, крикижалких людишек, треск горящих кровель...

— Я сделаю все, что хочешь, — взмолилась она.

— Поедешь со мной, — сказал он.

— Да-да, — сказала она угасшим голосом. Судя по ее глазам,которые воровато отвела в сторону, она что-то замыслила. — Как скажешь!

— И вылечишь Колоксая!

На этот раз она запнулась, даже выпрямилась гордо, на губахявно вертелся отказ, но ее синие глаза встретились с его безумным взором, вкоторых было наслаждение и сладостное предвкушение, с которым уничтожит целыйгород. Она сказала погасшим голосом:

— Я это сделаю.

— Тогда летим, — велел он. И добавил в приступе внезапнойподозрительности: — Если он умрет, то, клянусь, умрешь и ты.

Ее взгляд стал гордым и высокомерным.

— Ты что-то медлишь.

Олег выкрикнул Слово Вихря с такой яростью, что их смело,как сухие листья сильным ветром. Деревья затрещали, верхушки сламывало,сорванные ветки понеслись было за страшным вихреворотом, но, обессилев, упалина землю в сотне шагов от леса.

Вихрь трепал их в жестоких ладонях, рвал одежду, волосы.Голова трещала от свиста, воя, странного треска, словно проламывались сквозьстены из сосулек. Олег слышал в свисте вихря стон. Зимородок закрыла лицоладонями, бледная и трепещущая. Олег усилием воли приглушил боль впозвоночнике, ухватил девушку, она прижалась к нему как к толстому дереву, губазакушена, дрожит, но когда свист начал стихать, она уперлась ему в грудькулаками, отстранилась.

— Ты в самом деле чародей?

— А ты надеялась, что мы не успеем до захода солнца?

— Ты угадал, проклятый...

Голос ее был тонок, тонул в реве вихря, Олег сделал вид, чтоне слышит, напряженно всматривался, а когда зеленые пятна сменились оранжевыми,повел вихрь вниз, весь собранный как перед прыжком с моста в холодную воду.Незримые руки щипали за волосы, затем рев затих, а еще через мгновение их пяткиударились в рыхлый песок.

Зимородок от неожиданности присела, но мощная рука человека,оказавшегося чародеем, не дала позорно завалиться на спину, бессовестно задираяюбку на потеху множества молодых и немолодых мужчин.

Воины, опомнившись от неожиданности, подскочили с двухсторон. Олег ощутил сильные, но дрожащие руки, с облегчением повис, почти теряясознание от нечеловеческой слабости. Зимородок хлопала глазами, ошеломленнаявнезапным и быстрым перемещением из сурового мрачного леса в мир раскаленногопеска, раскаленного синего неба, горячего, как из печи, воздуха.

Колоксай уже лежал на ложе, что вынесли для него на свежийвоздух. Возле изголовья немолодые воины, гремя железом, шуршали приглушеннымиголосами. Воевода держал героя за руку, а Миш уже исчезла, словно знала оприбытии Зимородка. Колоксай был настолько желт, нос заострился, глазаввалились во-внутрь черепа, сухая кожа обтянула череп настолько туго, что Олегс дрожью представил себе, какими будут кости этого человека...

Зимородок вскрикнула. Олег не успел сжать пальцы, как онавыдернула руку. Все видели, как золотоволосая девушка подбежала к ложу, колениее подломились, она рухнула на колени, головка ее нежно опустилась на грудьгероя, все еще широкую и могучую, хотя кости угрожали прорвать кожу иистончившиеся мышцы.

Все ждали, не решаясь сказать слово или сделать движение.Зимородок с усилием приподняла голову, руки ее все еще обхватывали грудьКолоксая.

— Это не яд, — проговорила она, щеки ее покрыл смертельныйхолод, но в глазах была решимость. — Я все еще надеялась... Но это в самом делевода из мира мертвых!

— Но как...

— Она где-то могла пробиться на поверхность. Или кто-тознал, где копать. Быстрее принесите березовой коры... лучше со столетнейберезы, лист папоротника и ветку омелы!

Старенький лекарь пугливо потрогал Олега за локоть:

— Мне чуется, что мы не успеваем... А солнце почему-тодвигается к закату быстрее, чем обычно.

Слышно было, как заскрипели сотни доспехов. Воеводы, бояре идружинники поворачивались посмотреть на заходящее солнце. Оно уже почтикоснулось темного края земли.

Зимородок бросила быстро: