Грани безумия. Том 1 - Ирина Успенская

– Да хранит вас Пресветлый Воин, милорд.

На этот раз боевик поклонился гораздо ниже и почтительнее. Потом взял конверт и бережно убрал во внутренний карман мундира.

– Пусть хранит, – согласился Лучано. – А вы можете считать себя в отпуске с сегодняшнего… Впрочем, нет, сегодня у меня к вам еще одно поручение! Можете закинуть что-то вроде букета на что-то вроде балкона?

– Милорд! – оскорбился боевик и не без ехидства поинтересовался: – Чем именно закинуть? Чем-то вроде магии или чем-то вроде арбалетного болта?

Ну наконец-то! Все-таки даже благородные синьоры могут быть похожи на людей, если пробиться через панцирь этикета, хороших манер и почтительности к начальству.

– Болтом точно не надо! – поспешно уточнил Лучано. – В королевской оранжерее недавно распустились какие-то чинские цветы. Хри-зан-те-мы называются. Скажите садовнику, что я велел собрать вам букет. А потом отправьте его на балкон синьорины Иоланды. Или прямо в окно, если балкона у нее нет. Извольте выполнять!

– Слушаюсь, милорд!

Щелкнув каблуками, Саграсс восторженно глянул на Лучано, развернулся и вылетел из кабинета.

«А батюшку все-таки отравлю, – пообещал сам себе Лучано. – Против королевского приказа этот упырь пойти не посмеет, но спокойной жизни сыну и невестке не даст. Отравлю непременно. Никто не смеет обижать тех, кто мне нужен или дорог».

Проводив Саграсса он подписал несколько бумаг, присланных управляющим особняка, собрал самые необходимые вещи – через порталы ходят налегке! – и поиграл с Перлюреном. Сходил в караулку и выпил шамьета с лейтенантом Минцем, выслушав последние дворцовые сплетни, поболтал с фрейлинами-воспитательницами, узнал от них, что ее величество сегодня снова не в духе, и нашел еще дюжину дел, которые непременно следовало завершить до отъезда. Ужинать не стал – кусок в горло не лез, просто взял книгу из написанного мастером Ларци перечня и заставил себя читать, пока дворец не притих в полуночной дреме, а после постучался в дверь соседней спальни.

– Альс, ты спишь?

Вопрос был данью вежливости, еще несколько минут назад Лучано слышал, как тот разговаривает с котом. Хотя магическая лампа возле постели уже оказалась потушена, и спальню озарял только бледный лунный свет – по деревенской привычке Альс упрямо не закрывал на ночь окно.

– Заходи, – откликнулся Аластор и сел, опираясь на подушки. – Что-то случилось?

– Нет, – вздохнул Лучано, проскальзывая в спальню. Присел на край кровати и погладил развалившегося на постели Флориморда. – Пришел попрощаться.

– Я бы тебя все равно завтра проводил, – хмыкнул Альс и тут же насторожился: – Погоди-ка… Попрощаться?!

– Не в этом смысле, монсиньор, – улыбнулся Лучано. – Очень надеюсь, что не в этом!

Флориморд, разомлев от умелого чесания, принялся ловить его лапами за руку, и несколько мгновений Лучано делал вид, что полностью поглощен поединком с котом. Перед тем как идти к Альсу, он подобрал правильные слова, но отчего-то сейчас они казались насквозь фальшивыми и не шли на язык. Ясно было одно, нельзя дать Аластору понять, насколько сам Лучано боится встречи с грандмастерами и решения своей судьбы.

– Лу… – начал вдруг Альс непривычно вкрадчиво. – Скажи, ты всех вокруг считаешь болванами или только меня лично?

– Что… Кем?..

– Болванами, – повторил Аластор с тяжелой мрачной ласковостью, от которой Лучано захотелось поежиться, и тронул лампу, заставив ее разгореться снова. – Идиотто, если тебе так понятнее. Я, по-твоему, совсем слепой, глухой и дурной вдобавок? Вот скажи честно, тебе страшно?

– Страшно, – выдохнул Лучано, словно шагая с крыши в пустоту – обычный его детский кошмар. – Альс, я…

– Ты мне не доверяешь, – тихо сказал Аластор. – Мы же друзья. А ты мучаешься сам и думаешь, что я ничего не пойму, да? Что меня надо беречь… Опять беречь!

В его голосе прорезалась злость, и Лучано виновато улыбнулся.

– Прости, Альс, – попросил он, пересаживаясь ближе и накрывая руку друга своей. – Ты мне очень дорог. Потому и не хочу добавлять неприятностей. Сделать ты ничего не сможешь, и от этого только сильнее станешь переживать.

– Я тебе уже говорил, – раздраженно буркнул Аластор. – Оставь мне самому решать, за что я должен переживать, а за что – нет. Скажи лучше, твой… мастер, он тебе обещал что-нибудь?

– Нет, – продолжал улыбаться Лучано. – Зачем? Я приму любое его решение.

– Лу! Нельзя же так! – Вскочив с постели так резко, что возмущенный Флориморд мявкнул, Альс бросился к окну и замер возле него, шумно дыша. Потом, немного успокоившись, обернулся к Лучано и выдохнул: – Почему ты ему так слепо доверяешь?! Он убийца!

– Я тоже, – тихо уронил Лучано.

– Это другое!

Альс раздраженно махнул рукой и прошагал от одной стены спальни до другой, потом обратно. Полотняная рубаха и широкие подштанники до колена в любое другое время смотрелись бы забавно, однако сейчас Лучано было не до смеха. И даже не до того, чтобы украдкой полюбоваться возмущенным Аластором – широкой грудью в распахнутом вороте, мощными плечами, стройными мускулистыми икрами… Ну, почти не до того!

– Альс… – Лучано вздохнул. Что ж, этого следовало ожидать. Друг все-таки не понимает, с кем имеет дело и кто такие Шипы. – Присядь, я тебе расскажу, почему я так доверяю мастеру Ларци.

– Я знаю, – буркнул Аластор, падая в кресло. – Он спас тебя, когда ты… В общем, спас.

– И это тоже, – кивнул Лучано, мерно поглаживая мурчащего Флориморда. – Мастер отменил мой смертный приговор и забрал из казарм в личные ученики. С десяти лет он воспитывал меня и дал столько заботы, сколько не каждому родному сыну достается. Не всем, знаешь ли, везет как тебе с лордом Себастьяном. Бывают совсем другие отцы…

Мелькнула мысль, что надо бы рассказать про Саграсса, но Лучано отложил ее на потом. Ему и так нелегко давался рассказ о себе.

– Мастер Ларци учил меня не только убивать, – сказал он очень тихо. – Еще – читать и слушать музыку. Сам играть не умел, но водил меня на концерты знаменитых маэстро. А когда я захотел учиться музыке, нашел мне наставника. Для Шипа это не странно, уличный певец – отличная маскировка, но обычно мы просто можем побренчать на лютне или гитаре да спеть несколько куплетов. Ровно столько, чтобы дождаться клиента, не привлекая внимания стражи. А мастер привел настоящего виртуозо, который поставил мне голос и руку. Не как Шипу, а как музыканту, понимаешь? Как будто у меня в жизни была еще какая-то цель, кроме умения убивать. Он позволял мне сколько угодно возиться в лаборатории и портить дорогие ингредиенты. Отправлял с поручениями в места, где я мог увидеть прекрасные картины и статуи, а потом расспрашивал, что мне запомнилось. Я даже в опере и театре бывал! А вечерами мы обсуждали прочитанные книги и все, что случилось за день. Альс, я тоже убийца, понимаешь? Но он позволил мне узнать, что в мире есть что-то еще, кроме чужих смертей, трактиров и борделей… А потом…