Третье человечество. Голос Земли - Бернард Вербер

– Детектор движения включается автоматически. Оружие создано эмчами, представляется чрезвычайно эффективным и идеально подходит к нынешней ситуации. Микролюди прозвали эти пушки «отбивателями охоты».

Он вновь налил им чаю.

– Нужно иметь хотя бы это, чтобы умерить их религиозный пыл. Как говорят у нас, «понять, что такое настоящий рай, человеку поможет лишь добрый артиллерийский снаряд».

Али Бен Сауд гордился этой фразой, которая, на его взгляд, воплощала в себе суть разгоревшегося конфликта.

– Что-то непохоже, чтобы вашему противнику начисто «отбили охоту», – заявила Наталья Овиц, не отрывая глаз от бинокля.

Плотный строй врага и правда упорно шел вперед, несмотря на взрывы. Первым счастливчикам с зелеными повязками на лбу удалось добраться до саудитов, укрывшихся за мешками с песком.

Тут же застрочили пулеметы, кося врага. Но атакующие, вопя все громче, продолжали пересекать линию. Солдаты с обеих сторон стали колоть друг друга штыками и рубить саблями.

Теперь мантру «Аллах велик» в религиозном экстазе скандировали обе стороны – чтобы еще больше завести себя. Из наполненных нефтью колодцев повалили клубы едкого дыма, укрывшего сражающихся плотной завесой. Небо почернело от копоти. На поле упала задохнувшаяся птица – косматая цапля.

– Они поклоняются незримому Богу, хотя не имеют осязаемых доказательств его существования, и загрязняют природу, к которой им даже в голову не приходит питать уважение, – прошептала Наталья, и это прозвучало как эпитафия. Бен Сауд не обратил на ее замечание ни малейшего внимания. Глядя в бинокль, он произнес слегка взволнованным тоном:

– На этот раз им удалось продвинуться немного дальше, чем обычно, и даже убить нескольких наших.

– Вас это беспокоит?

– Ха… попрошаек в нашей столице хоть пруд пруди. Схватка приобрела затяжной характер. Сверху, из штабного пункта, за ней наблюдали, снимая на камеры, саудовские офицеры.

– Скорее всего, это продлится недолго, – заявил Бен Сауд, хватая жаренный в масле пирожок и запивая его новой порцией ментолового чая.

Полчаса спустя и выстрелы, и крики смолкли. В дыму можно было различить последних оставшихся в живых атакующих – шииты сдавались. Их тут же ставили на колени и убивали выстрелом в затылок.

– Э-э-э… позвольте задать вам один простой вопрос: вы что, пленных не берете? – поинтересовалась Наталья Овиц.

– Это не в наших обычаях, – ответил саудовец, поглаживая бороду и поворачиваясь, как всегда, к Мартену Жанико. – Тем более что шииты поступают с нами точно так же.

Наталья вновь схватилась за бинокль, не осмеливаясь больше высказывать никаких замечаний.

– А вы никогда не думали о возможности обмениваться пленными, как предусмотрено Женевскими соглашениями? – спросил Мартен Жанико, понимая, что министр обороны предпочитает вести диалог с ним.

– Вот он, ваш западный подход. Зачем усложнять жизнь, если все можно сделать проще? Знаете, с аналогичной ситуацией мы уже сталкивались во время ирано-иракской войны. И теперь знаем, что поступать нужно именно так, как поступаем мы, а не иначе.

Он знаком приказал офицеру-артиллеристу дать по вражеским позициям залп из крупнокалиберных орудий.

– Это на десерт? – пощекотала ему нервы Наталья Овиц.

– Обычная мера предосторожности, чтобы спокойно поужинать с вами и вашей спутницей, лейтенант Жанико. Вечером у меня будет мешуй из очень нежного жирного барашка, надеюсь, вы примете мое приглашение?

– Я не уверена, что голодна, – ответила Наталья.

– Без еды человеку нельзя. В конце концов, есть только одно правило: будущее принадлежит живым.

Генерал вновь довольно улыбнулся, считая, что нашел подходящую формулировку.

Жужжание мух стало оглушительным, черный дым от горящих колодцев с нефтью расползся по всей округе.

– Не волнуйтесь, победа будет за нами, – заверил глава военного ведомства.

В обоих враждующих лагерях раздался призыв к молитве. К дымящимся человеческим останкам стали подбираться, наглея все больше и больше, крупные падальщики – вороны и шакалы.

146.

Этой соленой жидкостью пропитался весь песок… такое ощущение, что они в массовом порядке истребляют друг друга.

Моя черная кровь для них – проклятие. Она притягивает к себе кровь красную.

Может, на фоне этих столкновений их темпы систематического выкачивания нефти из моих недр немного замедлятся?

Само по себе это уже будет радостным моментом.

147.

Они открыли глаза.

– Вы их видели?

– Нет, я, кажется, заснул, – немного расстроенно признался Давид.

Девушка сделала глубокий вдох, ничего не сказав на это.

– А вот я видела. И теперь знаю, почему я, почему вы и почему именно сейчас.

Ученый расслабил мышцы, затекшие от долгого сидения. Гипатия встала, подошла к моаи и дотронулась до камня.

– Визуализировав прошлое, я поняла их предназначение.

– Прекратите говорить загадками, мадемуазель Ким.

– Это… иглы для акупунктуры. Жители острова Пасхи, создавшие цивилизацию Рапа-нуи, обладали этим знанием. В точке, где расположены статуи, сходятся меридианы. Таким образом, статуи – это своеобразные иглы в нервных сплетениях Земли. И то, что мы видим, – это не что иное, как верхняя часть гигантских игл для акупунктуры.

– Не понял. Вы хотите сказать, что моаи – это каменные иглы для лечения планеты?

– Да. Именно поэтому аборигены называют остров Те-Пито-о-те-Хенуа, что в переводе означает «Пуп Земли». В акупунктуре пупок считается местом, где иглы оказывают самое эффективное воздействие. Здесь лечат наш мир. И мы с вами оказались на острове Пасхи тоже не случайно, а чтобы продолжить то, что начали местные жители.

Давид посмотрел на торчавшие из земли гигантские фигуры.

– Моаи… акупунктурные иглы… Ваша идея вполне претендует на оригинальность и поэтичность, но никоим образом не говорит о том, где искать исчезнувшую пирамиду. А наша миссия, как мне представляется, заключается именно в этом.

Девушка погладила статую.

– В акупунктуре есть меридианы и чакры. Если меридианы представляют собой что-то вроде дорожек, то чакры – большие перекрестки.

Кореянка вытащила из кармана план и развернула его.

– Эти ряды моаи указывают нам на меридианы.

Она начертила несколько линий и выделила точку схождения.

– Это чакры?

– Поскольку остров Пасхи, как я интуитивно полагаю, представляет собой живой организм, то он действительно должен обладать семью чакрами.