Третье человечество. Голос Земли - Бернард Вербер

Генерал тут же снял трубку телефона и начал выстреливать сухие приказы:

– Подразделения юга идут в атаку тремя волнами по десять тысяч человек каждая. Подразделения севера ждут в резерве, готовые вклиниться в брешь, как только она образуется. Западная дивизия охраняет фланг на тот случай, если враг решит напасть на нас с моря.

Он повесил трубку и подобострастно заявил:

– Дело сделано, господин президент.

Джаффар, в знак удовлетворения, кивнул.

– Такова воля Аллаха.

Все офицеры, присутствовавшие на совещании, хором пылко воскликнули:

– Аллах велик!

Президент наклонился к генералу и прошептал:

– Если меня что-то и радует, так это то, что мы принадлежим к лагерю «хороших». Но я порой просто изумляюсь – враги настолько одурманены собственной пропагандой, что считают «хорошими» не нас, а себя.

– На мой взгляд, если бы они понимали истинное положение дел, то навсегда отказались бы от всех своих проектов, господин президент.

– Порой мне так и хочется им заявить: «Вы во всем ошибаетесь. Вернитесь на путь Божий, он единственный приведет вас к спасению».

Джаффар поглядел на статую Третьего всадника Апокалипсиса, подаренную ему Чангом, и подумал: «Проливая кровь, я призван выполнить волю Аллаха. Кровь необходима, чтобы человек отмыл свои грехи – ручейки, реки, целые моря крови».

143.

По рукам текла холодная жидкость.

Давид плеснул в лицо ледяной водой, чтобы побыстрее проснуться, и поглядел в зеркало.

Накануне, посмотрев новости, он никак не мог уснуть.

Что там говорила Наталья? «Наконец наступило время любви… Сунниты и шииты в конечном счете помирились… Русские и американцы вытащили взрыватели из своих бомб… Пошли разговоры о всемирном разоружении…»

Он вновь брызнул в лицо холодной водой.

Ничто и никогда не меняется. И именно в те моменты, когда начинаешь думать, что все наладится, становится еще хуже. После Первой мировой войны Лига Наций, предшественница ООН, взяла на вооружение девиз «Больше никогда» и объявила программу всемирного разоружения, которая закончилась тем… что страны избавились от устаревших вооружений, заменили их новыми, более разрушительными и современными, и устроили Вторую мировую войну.

Он вернулся в спальню и взглянул на Гипатию Ким. Девушка все еще спала.

И какой смысл теперь говорить с Землей, раз человечество так увлеклось саморазрушением?

Время от времени кореянка подергивалась, ее мимика будто передавала что-то увиденное во сне.

Давид вышел из номера и спустился в холл, где несколько человек сидели у телевизора и смотрели круглосуточные новости.

Сначала позавтракаю и только потом проявлю интерес к бедам и несчастьям этого мира.

Хозяин отеля, импозантный мужчина со строгим лицом, подал Давиду кофе с молоком и два пирожных, присыпанных сахарной пудрой. Давид выпил апельсинового сока, унаследовавшего от апельсина разве что название и цвет. На самом деле жидкость представляла собой смесь лимонной кислоты, красителя, воды и сахарного сиропа. Но Давид был слишком голоден, чтобы предъявлять претензии, поэтому проглотил все с удовольствием.

Наконец появилась Гипатия, облаченная в хлопчатобумажную куртку с коротким рукавом, выгодно подчеркивавшую ее грациозный силуэт.

– Как спалось? – спросил ученый.

Вместо ответа она лишь кивнула и набросилась на пирожные.

– Гея указала, где именно собирается с вами говорить?

Он утвердительно кивнул.

– Значит, нам достаточно лишь отправиться туда.

– В сущности… вы правы, Гипатия, Гея общается посредством пирамид. Одну из них она и показала мне… на острове Пасхи. Но, насколько мне известно, ничего подобного здесь нет.

Она залпом допила свой кофе.

– Возможно, ее уничтожили. Тогда искать надо не саму пирамиду, а ее остатки.

– Та, что мне показала Гея, была даже больше пирамиды Хеопса. Она располагалась на вершине плато, за которым виднелись выстроившиеся в ряд моаи. Каменных стражей острова Пасхи трудно не узнать, поэтому я не сомневался, что лететь надо сюда.

Девушка надкусила еще одно пирожное и развернула карту.

– Таким образом, мы можем исключить две зоны: вулкан Рано Кау на западе и вулкан Пуакатике на востоке, потому что ни там, ни там моаи нет.

Она взглянула на карту, снабженную надписями.

– Пирамида… Как найти остатки пирамиды на острове в двадцать три километра длиной. Других деталей, которые могли бы нам помочь, у вас в запасе нет?

Тем временем новости привлекали все больше и больше зрителей. Телевизор в холле бубнил без остановки.

– Надо определиться на местности, – предложил Давид. – Вполне возможно, я смогу узнать пейзаж.

– Хорошо, давайте что-нибудь еще съедим и отправимся спасать мир.

Ела она с явным аппетитом.

– Что дает вам такую уверенность, мадемуазель Ким? Археология? Акупунктура?

Девушка едва заметно улыбнулась.

– Медитация.

– Огонек?

– Я сказала вам не все, стоит задуть пламя, и тогда…

– И тогда не останется ничего?

– Это сначала, но потом кое-что все же появится. Нечто принципиально иное.

Давид окинул кореянку внимательным взглядом. Она показалась ему похожей на фарфоровую куклу с гладкими, ухоженными волосами.

– Что же происходит, когда вы медитируете?

Девушка окунула ложечку в кофе, затем вытащила и начертила на бумажной салфетке две параллельные линии.

– Существуют три мира. Первый из них – верхний, в нем правят свет, скорость и законы классической физики, такие как гравитация. В этом мире живем мы. Когда я выпускаю из рук камешек, он падает. В данном измерении время течет в осязаемой, «нормальной» форме – от прошлого к настоящему, от настоящего к будущему.

– А как насчет второго?

– Этот мир живет со скоростью света. В нем правят законы физики Эйнштейна, а время застыло и остановилось на настоящем.

– Ну а третий мир?

– Он опережает скорость света. В нем прошлое, настоящее и будущее смешиваются в одно целое, и в итоге там можно передвигаться, как в кинофильме, выбирая интересующие нас сцены.

На этот раз ей все же удалось посеять в душе Давида волнение. Чтобы не выдать охватившего его замешательства, он впился зубами в круассан.

– То же самое я испытывал во время обряда очищения, – признался он. – Ма’джоба… это был возврат в прошлое. Конечно, там не обошлось без психоделиков.