Западня для ведьмы - Антон Орлов

Сие означало: Зомар, боевая готовность.

Амулетчик и сам обратил внимание на подозрительные останки возле Зуба. Да и курьер Ложи уставился на них сосредоточенно, словно прикидывая, который из артефактов пустить в ход, ежели что.

Когда кости зашевелились, Суно, оставив эту проблему Зомару с Кебрехтом, ударил заклятьем по твари в усхайбе. Существо завизжало, как свинья под ножом, у людей буквально заложило уши.

Напуганная лошадь рванулась вперед, повозка со скрипом и стуком поволоклась за ней, накренилась, отлетевшее колесо покатилось, подпрыгивая, к сияющей на солнце речке. И возница, и его загадочная спутница вывалились на землю, а перекошенный плетеный короб на трех колесах потащился, вздымая пыль, за взбесившейся кобылой.

Остальные животные тоже переполошились. Сердито крякающий Атабиш-нуба, Сабил, в своей запыленной матхаве похожий на грабителя караванов, и капитан Начелдон, даже в этой сутолоке сохранивший плутовато-бывалую мину, пытались их успокоить.

Существо выбралось из балахона, словно насекомое из куколки, и оказалось, что оно там пряталось не одно.

Как и подозревал маг, это был амуши с колосящейся травой вместо волос. Сразу видно, что полукровка: ступни не крупнее, чем у людей, руки-плети не удивляют чрезмерной длиной, на пальцах вместо когтей плоские желтоватые ногти – не то чтобы красота, но за человека сойдет, если не будет выставлять напоказ свои растительные патлы. Насчет пола неясно, однако признаков беременности там не было и в помине. Крепко уцепившись своими отростками, на тощем, как жердь, торсе амуши висел скумон. Упырь, похожий на бурое перекати-поле, с отвратительным бледно-розовым хоботком, который жадно шевелился, принюхиваясь в поисках крови. Столько времени удерживать под контролем голодного скумона – нечто из ряда вон выходящее… Впрочем, слуга Лормы наверняка использовал для этого какой-то артефакт.

Словно оттолкнувшийся от стенки мяч, скумон прыгнул на Кебрехта, который в этот момент был занят атакующими стигами.

Возле скалы и впрямь валялись чьи-то добела обглоданные косточки – скорее всего птичьи, но их там едва ли набралось бы на собачью миску. И с дюжину вертких скелетов о двенадцати лапах: прикинуться остатками пиршества, чтобы кто-нибудь съедобный подошел поближе, – их излюбленная засада. Растерзают и за счет того насытятся жизненной энергией. Двум амулетчикам от такой своры никак не отделаться.

Скумона, видимо, заранее науськали на Кебрехта: амуши рассудил, что если кто-то здесь везет «Морскую кровь», то это, несомненно, курьер Ложи. И просчитался, причем вдвойне. Ожерелье-то лежало за пазухой у несносного болтуна и скандалиста Бровальда, вдобавок Кебрехт не стал легкой добычей: маг, прикрывавший спины амулетчикам, успел сшибить скумона заклятьем.

Этот омерзительный шар оказался скверным противником, устойчивым к поражающим заклинаниям: не иначе, ему было лет пятьсот, а то и побольше. Силен, ничего не скажешь… Добавленный магом сгусток огня всего лишь поверхностно опалил скумона, который снова нацелился на Кебрехта.

Начелдон и Атабиш-нуба, пришпорив лошадей, рванули к Ниларьягдуну. Два стига бросились в погоню, остальная нечисть преследовать беглецов не стала.

Амулетчики лупили по стигам «Каменными молотами», вбивая их в сухую соленую землю. Зомар попытался использовать свой коронный прием, который мало кто смог бы повторить, – «Глаз саламандры» в связке с «Прицелом Зерл», но костяные твари с длинными щелкающими хвостами шныряли чересчур стремительно, чтобы всякий раз удавалось поймать цель. «Каменный молот» против них куда эффективней: все равно что туфлей по тараканам.

Пара стигов все же прорвалась. Один повис на шее у верблюда, другой прыгнул на проводника из Мепсахата. Тот с безучастным выражением лица сидел на нервно переступавшей лошади, которую ухватил под уздцы Сабил. Когда в ляжку вонзились кинжально острые зубы, зачарованный как будто очнулся, но его крик потонул в топоте, хрусте, реве и ржании – можно было подумать, что он не издал ни звука.

У Суно не было возможности прийти на помощь. Ему хватало скумона, раз за разом кидавшегося на Кебрехта, и амуши, который прятался от мага среди перепуганных животных.

По берегу реки мчались два всадника в облаках пыли. То, что их преследовало, заставляя почти в истерике нахлестывать лошадей, издали выглядело несерьезно – словно пара светлых рыбок, скользящих в блекло-белесом мареве. И не скажешь, что люди спасаются от смертельной угрозы.

Последовательно применяя одно и то же заклятье, Суно в конце концов уменьшил скумона до размеров яблока – и то ладно, хотя этот упырь и при такой величине оставался опасным.

Возможно, уже добил бы, если б не приходилось делить внимание между ним и амуши. Тот пытался навести чары паники на лошадей и уцелевшего верблюда, но Орвехт всякий раз перешибал его колдовство.

Как же он возблагодарил богов, когда амулетчики разделались со стигами! Главным образом это была заслуга Зомара. Тот развернулся – грязное худое лицо с ввалившимися щеками блестит от пота, черно-карие глаза сверкают, и всякий скажет, что он не красавец, а в такие моменты все равно хорош, – и пламенем «Глаза саламандры» спалил скумона дотла.

Амуши понял, что дела плохи: все союзники выбиты, против него двое амулетчиков и маг. Крутанувшись в сумасшедшем пируэте, он что-то пропел, сыпанул из горсти – и в следующий момент окружающее пространство с кустарником, рекой, Зубами Ланки, деревней вдали и зыбким горизонтом понеслось вокруг людей, как будто те находились на громадной плоской карусели. Видимо, эти чары амуши держал про запас на крайний случай.

Воспользовавшись моментом, он вскочил на лошадь, с которой свалился труп проводника, и ударил пятками по бокам, перед тем накинув на конскую морду тряпку, чтобы животное не сбивала с толку наведенная круговерть. Мотнулась копна травяных волос, взвился шлейф бурой пыли.

Недаром бегство амуши было таким поспешным: вращение вскоре пошло на убыль, и головокружительный морок рассеялся.

Сабил сидел на земле, парня так тошнило, что ему пришлось сдернуть испачканную матхаву – в нарушение обычаев, которые, впрочем, в Мадре соблюдались не так строго, как в некоторых других странах Суринани. Лицо с юношеским пушком на щеках оказалось простоватым и невзрачным.

Растерзанный проводник и верблюд с вырванным горлом лежали в общей луже крови. Стиги торопились насытиться, чтобы не пришлось делиться с собратьями, поэтому убили свои жертвы быстро.

Онсур, спутник сбежавшей волшебной твари, был жив и, похоже, не ранен, но тоже обреченно скорчился на земле, вцепился скрюченными пальцами в кочку, из которой торчали сухие травинки.

Амулетчики не пострадали. В распоряжении у Орвехта два бойца, лошади уцелели – и то неплохо. Зато Лорме теперь известно, кто ее враг, и она все силы бросит в погоню по определившемуся следу.

Пахло навозом, кровью да еще озоном после боевых заклятий. И уже начали слетаться мухи.

– Кебрехт, – обратился маг к курьеру, – я Суно Орвехт, а это Зомар Гелберехт. С этого момента и до возвращения в Аленду вы переходите ко мне в подчинение. Вашу бандероль я отправлю по назначению через кладовку. Свяжитесь с вашим начальством.