Андропов - Рой Медведев

— Куда его перевести, Леонид Ильич?

— Да куда-нибудь… Заместителем министра, что ли.

На этом разговор закончился. Он продолжался минут десять. Леонид Ильич был очень огорчен: Медунов — его ставленник — подвел его. В том, что Андропов сказал правду, Брежнев не сомневался»[243].

Как раз в это время Ю.Андропов получил письмо от В. И. Воротникова, посла СССР на Кубе. В 1975–1979 годах Воротников работал заместителем Председателя Совета Министров РСФСР, и назначение послом на Кубу оказалось для него полной неожиданностью. Он воспринял его как опалу, хотя и не знал причин. Однако климат Кубы оказался очень тяжелым для всей семьи Воротникова. Он просил поэтому дать ему хотя бы должность секретаря сельского райкома, но в России. Андропов вызвал Воротникова в Москву и предложил ему возглавить партийную организацию Краснодарского края. Воротников согласился и весьма энергично начал наводить порядок в партийных и хозяйственных делах края.

В сентябре Брежнев вернулся в Москву, но это не ослабило влияния Андропова. Хотя никакого пленума ЦК в первые недели осени не проводилось, неожиданно по всей стране начали без всяких объяснений снимать портреты А. П. Кириленко. Большие портреты членов Политбюро всегда устанавливались на Октябрьской площади в Москве. Разумеется, в центре этой «картинной галереи» располагался огромный портрет Брежнева. Чтобы проверить слухи, я поехал туда и убедился, что портрет Кириленко снят. Исчезновение с политической арены одного из главных претендентов на пост генсека породило множество комментариев в западной печати и разного рода слухов внутри страны. Отставку Кириленко связывали с поведением его сына, который во время одной из командировок остался за границей и попросил политического убежища в Англии. По свидетельству В. Воротникова, вопрос о судьбе Кириленко обсуждался на первом, сентябрьском заседании Политбюро, и там не говорилось ни о сыне, ни о других родственниках. Речь шла лишь о полной невозможности Андрея Павловича исполнять свои обязанности, так как старение 76-летнего члена Политбюро сопровождалось явной деградацией личности, то есть тем, что называют обычно старческим маразмом, а также тяжелым физическим состоянием. Кириленко продолжал приезжать в ЦК, в свой кабинет, но фактически не мог работать, даже не мог вспомнить имена и фамилии своих ближайших помощников. А между тем он стоял во главе большого и важного отдела, отвечающего за армию и военно-промышленный комплекс. Кириленко присутствовал на сентябрьском заседании Политбюро и на предложение уйти на пенсию ответил резким отказом. Он бурно протестовал против выхода из Политбюро, что-то кричал, грозил Брежневу. С уходом Кириленко из всех претендентов на пост генсека остались только двое — Черненко и Андропов, но позиции последнего были много сильнее.

Западная печать очень активно обсуждала в сентябре и октябре 1982 года проблему возможного преемника Брежнева. Объясняя этот интерес к проблеме преемственности власти в СССР, профессор государственного управления и политических наук Джерри Ф. Хоук писал: «В советской истории существовало только четыре лидера, и каждый был связан с большими изменениями в политике и даже в способах функционирования политической системы. Наследование Брежневу осуществляется во время решающих поисков новых путей. Оно, по-видимому, повлечет за собой исчезновение со сцены уже исторического поколения. Если не сразу, то через три или четыре года почти наверняка эта смена приведет к субстанциальному изменению определенного вида. И, несмотря на это, ключи к разгадке руководящей политики в Кремле у западных исследователей были намного более скудными на протяжении последних пятнадцати лет, чем в прошлом.

Нынче не существует никакого логического наследника в смысле человека подходящего возраста и подготовки, выступающего в качестве главного помощника Генерального секретаря благодаря личному выдвижению. Фактически, поскольку персональное движение в последние годы было замедленным, сомнительно, чтобы кто-нибудь имел возможность строить политический механизм в целом. В дополнение ко всему с середины 70-х годов Брежнев упорно отказывается встать лицом к лицу к растущему числу проблем, а его наследники не были в состоянии устранить их. Эти проблемы являются столь спорными и острыми, что в Советском Союзе определенно существуют различия в мнении руководства о них, и потому борьба за власть в ходе престолонаследия будет наверняка включать и борьбу по спорным проблемам». Оценивая шансы оставшихся на политической арене, Джерри Ф. Хоук отмечал близость Черненко к Брежневу, а также его все еще огромную власть. Однако, замечал автор, «Черненко трудно представить в качестве Генерального секретаря. С 1960 года его главной деятельностью была роль главы личного секретариата Брежнева, а такие люди редко избираются при любой системе, чтобы наследовать своим хозяевам… Если ЦК будет исходить в своих решениях из соображений наилучшей подготовки главного претендента, то наверняка будет избран Андропов. Наиболее неотложные проблемы советского руководства связаны с отношениями с США и Китаем, с поддержанием контроля над Восточной Европой и решением, какая из восточноевропейских реформ подходит для Советского Союза. Юрий Андропов является единственным человеком в руководстве с реальным опытом во всех этих вопросах»[244].

Главный аналитик при Государственном департаменте США и кремленолог Сидней И. Плосс предпринял подробное изучение почти всех опубликованных в 1981–1982 годах статей и выступлений Черненко и немногих выступлений Андропова. В США спешно перевели и издали в Нью-Йорке две книги Черненко — «Советский Союз и права человека» и «Авангардная роль партии коммунистов». В отличие от молчаливого Андропова, Черненко издавал с 1980 года по две-три книги в год. Тексты книг или сборников статей готовил для него целый аппарат помощников, возглавляемых В. А. Печеневым и В. Прибытковым. В моей библиотеке имеется восемь книг К. Черненко. Однако прочитать их мне было бы трудно даже под дулом пистолета.

Несмотря на недомогание и немощь, Брежнев старался осенью 1982 года как можно чаще появляться на политической сцене и на экранах телевизоров. Он совершил поездку в Азербайджан для очередного награждения республики. В Баку ему устроили необычно пышную встречу, пожалуй самую пышную и торжественную за все 18 лет его правления. Брежнев был доволен и рекомендовал избрать Гейдара Алиева, первого секретаря ЦК КП Азербайджана, членом Политбюро вместо Кириленко. По инициативе Брежнева в Москве состоялось большое совещание высших военных лидеров: в Кремле собралось более 500 генералов, адмиралов и маршалов. 7 ноября во время парада и демонстрации на Красной площади Брежнев, несмотря на плохую погоду, несколько часов простоял на трибуне Мавзолея, приветствуя людей, которые несли громадное количество его отретушированных портретов. Еще в начале 1970-х годов Леонид Ильич не мог пройти мимо большого зеркала, чтобы не посмотреть на себя. Теперь он больше любовался своими портретами. Как обычно, после парада и демонстрации в Кремле проводился большой прием с участием западных дипломатов и гостей. Брежнев находился здесь вместе с другими членами Политбюро. Он провозгласил первый тост «за нашу ленинскую партию», а позднее поднял бокал «за здоровье всех присутствующих в этом зале». Никто не думал тогда, что это было его последнее публичное выступление.