Окопник - Владимир Геннадьевич Поселягин

и шинель, с нашивками и всем необходимым. А тут задумался. А чего я туплю? У меня дрон наверху, с ним я как невидимка. Так что определил позиции всей охраны, и облучив «подавителем», спокойно покинул склады, и на мотоцикле покатил в сторону леса. А тот блокирован, меня пытались остановить на посту, то на дороге размещён, но разведчик сработал чётко. Все легли. Остановившись, прибрал мотоцикл, тут укреплённый пост, усиленный броневиком и бронетранспортёром, но мне они не нужны технику сжёг, солдат уничтожил, и на бронетранспортёре прорвался к лесу. Кстати, по мне стреляли, даже из пушек. Не долго, боевик накрыл тех последними гранатами к станковым гранатомётам. Бросив «Ганомаг», по лесу на нём не поездишь, да поджёг его, отошёл метров на двести, двигаясь к лагерю, когда ко мне боевик прибежал. Перезарядил его пустые короба, и дальше отправил наносить немцам хорошее и прекрасное. Сам я переоделся в новенькую форму майора Красной Армии, сапоги как влитые. Прямо по ноге. Бинокль на груди, планшетка на боку, «ППД» тоже, прям образец краскома. Так и двинул дальше. Не доходя до лагеря с полкилометра, стал по списку доставать заказанное, кипы формы, сапог, ящики с оружием. Одних ручных пулемётов тридцать штук, пять «Максимов», патроны, ручные гранаты, да всё. Припасов немного, на пару дней. Полчаса и выложил, сверился со списками, убедился, что всё заказное тут, и двинул дальше. Наши конечно поняли, что немцы рядом, не раз накрывали разные квадраты из орудий, пока боевик не отучил от этого, разведку посылали, из пограничников, так что, более или менее в курсе.

На отклик у поста ответил правильным паролем, так что радостно поприветствовавшие меня бойцы, сообщили, что Овечкин у озера, проверяет повозки и лошадей. Встречали меня с радостью, хотя я отсутствовал два дня вместо пяти.

Собрав командиров, тут и ещё неходячий Башков был, и сообщил:

- Вот что мне удалось выяснить. Наши отступают, в Беловежской пуще три наши армии окружили и пленили. Минск сдали ещё тридцатого. Бои за Могилёв к концу подходят, в окружении он, идут бои за Смоленск. Немцы давят, наши отступают. Из-за преступного приказа «Не поддаваться на провокации», наши армии не были готовы к войне, вот к чему это привело. Значит так, сегодня у нас одиннадцатое июля, Гомель ещё не взят, идём в ту сторону. Да, я знаю, что лес блокирован, у меня тут пара парней из осназа, ночью выходим, они проложат дорогу. Кстати, тут к вам трое вышли, якобы наши, это пленные красноармейцы, что пошли служить немцам, их задача обнаружить нас и выдать местоположение. Двоих, что с информацией ушли к немцам, бойцы перехватили и ликвидировали, третий у вас. Займитесь им.

Это я сказал сержанту-пограничнику, тот кивнул, а Овечкину сообщил, что добыл что нужно, мол, сам со складов переоделся, как видите, всё новое на мне. На этом распустил совещание. Командиры получили задания, и занялись ими. Овечкин построив сотню бойцов в колонну по одному, повёл их за мной, до лесного склада. Пока тот радостный вокруг вещей скакал, бойцы переносили всё в лагерь. Три ходки сделали, я на двадцать тонн освободил третье хранилище. А сами посудите, двести пятьдесят бойцов и командиров, каждому форму его размера, сапоги, ремни, каски, гранатная сумка, вещмешок, а в вещмешок по полотенцу, мылу, запасным портянками, НЗ на сутки, пусть котелок и ложка с кружкой есть, от немцев. Это минимум. Потом ещё оружие, я приказал сменить немецкое на наше. Патроны с ручными гранатами. Вот и набрался такой вес. Всё перенесли в лагерь, и Овечкин сразу стал передавать. До заката часов пять, я уже приказал сворачиваться, как стемнеет уходим, вот тот и торопился, бойцы переодевались, где надо ушивали, пришивали петлицы, оружие разбирали. Через два часа был выстроен отряд в новой форме, выглядели бойцы отлично, все со скатками шинелей. Хотя синяки и бинты у многих были, легкораненые почти все были.

Ничего, успели. Когда начало темнеть мы уже шли по лесу, я вёл колонну, боевик облучил с этой стороны укреплённый пост, мы вышли из леса на опушку, к трассе по полю, и направились в сторону Кобрина. Прямо по трассе. Впереди двигался боевик, разведчик над нами. Вполне безопасно. Я решил, что тянуть не будем, на повозках долго нагонять наших, у Кобрина крупная стоянка захваченной советской техники, грузовики, танки и броневики. Захвачу его, заберу что на ходу и рывок к Гомелю, там по пути передовую пересечём, она не сплошная. Разведчик подскажет, где это сделать безопасно, а выведя крупный механизированный отряд, это дорогого стоит. Да, сержант-пограничник доложился, предатель всё выложил, подтвердив инофирмою о нём и двум коллегам, так что повесили того. Это мой приказ был, предателей вешают. Я поглядывал как там бойцы идут. Три дня в лесу отдыхали и отъедались, много купались и загорали, после катакомб это как манна небесная. Конечно эти три дня дали возможность многим встать на ноги, особенно обессилившим, но большие переходы им пока не по силам. Многие шли, положив оружие на повозки и держась за них, но шли уверенно. На территории сборного пункта мастерские работают, там повреждённую технику ремонтируют, как немцы, так и пленные из наших, я их освобожу и заберу. Тут дело в том, сколько найдётся умеющих управлять, столько и заберём техники. Так что нужно дать задние Овечкину. Я точно знаю, что есть девять шофёров и один механик-водитель броневика из разведбата нашей дивизии. Это их профессия, поэтому при опросе и указали на них. Однако кто ещё умеет, но не сказал об этом, нужно узнать. Вряд ли за ночь до Кобрина дойдём, я наполовину расстояния надеюсь, это километров двадцать пять-тридцать, переждём день, и в новый рывок, там и пункт сбора возьмём. Ну и дальше. Неплохой план по моему мнению.

***

Скрипнули петли двери камеры, и конвоир, сообщил:

- Гаврилов, с вещами на выход.

Подхватив шинель, других вещей не было, я покинул камеру, и дальше меня сопроводили в кабинет следователя. Да ужа как всё хорошо шло, тринадцатого июля, как ночь наступила, захватили тот пункт сбора советской техники, увели сорок семь единиц, больше не смог найти тех, кто умел водить, даже главврача посадил за руль, и сам сел. Да, тех ремонтников, освободив, тоже использовал, там двенадцать человек за руль село. Брал самое нужно, три пушеных броневика, один пулемётный, остальное грузовики, из них двенадцать с зенитными пулемётами. Всё нужное и важное грузили в кузова, тут пушки противотанковые