Богоборцы из НКВД - Олег Смыслов

В своём письме Карпову от 20 ноября 1959 года Алексий (Симанский) изложил перечень проблем, которые он хотел бы поднять в беседе с Хрущёвым. Всего их было 11.

«1. Продолжающееся нападение на духовенство и верующих под флагом антирелигиозной пропаганды, с извращением и непроверенно приводимыми фактами, с выводами, оскорбляющими религиозные чувства верующего человека, с дискредитацией духовенства вообще в глазах народа с целью опорочить всю церковь и её служителей.

2. Закрытие монастырей с полным во многих местах игнорированием тех положений, которые выработаны Советом по делам Русской Православной церкви при нашем участии. Такое отношение на местах может быть и в будущем.

Теперь, в ближайшее время, придётся закрыть храмы в трёх особо важных пунктах, где действуют католические и лютеранские церкви: в Литве, в Белоруссии (Гродно) и в Риге. Весьма желательно отметить это решение по понятным причинам.

3. До последнего времени церковная власть свободно распоряжалась церковными суммами: 1) на поддержание бедных приходов и на ремонты церквей, а также 2) на пособия нуждающимся бывшим работникам церковным, ставшим инвалидами и беспомощными по старости, не имеющим права на пенсию от Патриархии. Это она делала, исходя из того, что церковные суммы составляются из жертв верующих на нужды церкви. Теперь — первое затруднено, а второе совершенно воспрещается, вследствие чего я загружен слёзными мольбами и просьбами так или иначе решить этот насущный вопрос.

4. В последнее время совершенно изменилось отношение уполномоченных на местах к духовенству, включая и архиереев. Некоторые уполномоченные прямо заявляют, что теперь не то, что было до сего времени: теперь архиерей может только служить, а управляет уполномоченный, причём уполномоченный нередко парализует действия архиерея, не регистрируя по своему усмотрению назначаемых или перемещаемых священнослужителей. Таких священников уполномоченный без сношения с епископом снимает с регистрации и вообще многие из них действуют административно, не считаясь с законной церковной властью. А некоторые прямо заявляют, что положение церкви вообще бесперспективно… Это не может не волновать и не вызывать ненужных предположений и заключений.

5. Беспрецедентной является история с приёмом в этом году в духовные семинарии и академии. На местах были чинимы всякие препятствия, вплоть до вызова лиц, выразивших намерение поступить в семинарию, вплоть до отобрания у них паспортов: были случаи требования увольнения лиц, перешедших из семинарии в академию, без объяснения причин…

6. Намечается стремление сокращать штаты священников в церквах, даже Москва, где по нашему заключению требуется такой, а не меньший состав священнослужителей.

7. За последнее время наблюдается неожиданное закрытие храмов, вопреки желанию верующих и невзирая на то, что ближайший храм находится в расстоянии десятков, а то и в сотнях километров.

8. Беспокоит нас тенденция сокращения епархий, хотя нами признаётся более полезным сохранить существующее их количество и иметь архиереев в каждой из них, как было до сего времени.

9. Неимоверно увеличены взносы налога по новой оценке церковных строений, например в Молдавии на остающиеся в ней три мужских монастыря приходится налогов год арендной платы — одному (Гербовецкому монастырю) около 420 тыс. руб., а другому (Кицканскому) 36 тыс. руб. Такие меры должны вызвать неизбежное закрытие этих монастырей. Теперь уже местное Управление коммунального хозяйства административным порядком снимает все средства этих монастырей и требует продажи имущества.

10. Больным вопросом является до сего времени свечной вопрос. Раньше общий налог составлял один миллион с небольшим, а после повышения продажной цены с 1 октября 1958 г. с 15 руб. за килограмм до 200 руб. — уплачено налогов 71 154 038 руб. При сём — памятка Московской епархиальной свечной мастерской. Из-за этой реформы значительно понизились доходы церквей.

11. Из-за крайнего повышения налогов с духовенства многие священнослужители принуждены уходить с мест, обнажая приходы…»

Тем не менее из 13 008 приходов на 1 января 1961 г. остался 11 571, то есть 1437 храмов были закрыты, многие разрушены или взорваны.

3

Это была их предпоследняя встреча. Карпов пришёл как всегда неожиданно, но прежде чем войти в палату, поинтересовался у медсестры, кивнув головой на дверь:

— Как он себя чувствует?

— Плохо, — грустно ответила она. — По ночам странно хрипит, а мне всё время кажется, что где-то что-то хрустнуло. Вроде как дерево…

Тучков лежал жёлтый, как осенний лист, коротко стриженный и чрезвычайно худой.

Было заметно, что кривая движения его жизни резко пошла вниз. О своём диагнозе он, конечно же, знал. Но какое-то время не считал себя неизлечимо больным. Надеялся на чудо исцеления. Но чудо не произошло и не могло произойти. Хотя он всегда охотно принимал любую сказанную ему врачами ложь. Чем и жил всё это время. Однако чудо отступало безвозвратно на глазах видевших и знавших его людей.

Карпову самому было жутковато наблюдать на не так давно ещё здорового человека, а теперь обречённого печатью смерти. Словно какая-то неведомая, но безжалостная сила в считанные дни съедала его по частям.

— Как там у тебя на работе, — после долгой паузы тихо спросил Тучков.

— Да ничего. Всё по-старому. Воюем и боремся. Но честно скажу, устал я от этой борьбы. Нахожусь словно между двух огней. Там ЦК, а там Они.

— Выходит, Георгий Григорьевич, мы проиграли по всем статьям? — Тучков вопросительно посмотрел на Карпова.

— Да нет, я так не думаю.

— А я думаю, что проиграли. Вот ты посмотри, как всё обернулось. Война доказала наше поражение. Получается, что и нашей партии стало невозможно без церкви. Одним словом, новая политика. Но, а как же идеалы, как же революция, как мы?

— Неправильно ты понимаешь политику партии, Евгений Александрович. Неправильно, — сказал Карпов и на всякий случай оглянулся. — Мы их всё равно победили. Победили, правда, не так, как себе представляли эту победу тогда. Но победили. Это факт исторический. Потому что поставили на колени, а потом посадили на крючок. Ведь сначала мы их сажали и стреляли, уговаривали и предлагали выбор. Так мы их разделили, разбили по частям. И те, кто послабее оказался, приняли наши условия. А куда им было деваться. И только затем товарищ Сталин разрешил им сотрудничать с нами. Он дал им всё то, от чего не отказываются. И они не отказались.

— Но тогда почему у тебя появились проблемы?

— Потому что ушёл наш вождь и хозяин. А другой и сам ещё не поймёт, что ему делать. И делает глупости. Да, церковь немного забылась, что естественно. Но ведь я им периодически напоминаю. Не зря же меня поставили на этот важный для партии пост.

— Это, конечно, да. Но всё равно мне кажется, что мы делали что-то неправильно. Мы же их не вырезали под корень, а значит, они нужны?

— Тебе сейчас о другом думать надо, Евгений Александрович, о выздоровлении, — Карпов снова оглянулся. — А если начистоту, то я тебе скажу следующее. У меня все уполномоченные составляют ежеквартальные и ежегодные отчёты. Пишут «пасхальные» и «рождественские» докладные и разные справки. Всё это накапливается и анализируется. То есть мы по-прежнему контролируем ситуацию. Мы ведём картотеку на всех зарегистрированных в приходах лиц. При этом духовенство в известность не ставится.