Кто посеял ветер - Неле Нойхаус

Мучительная неопределенность была ничуть не лучше вечной игры в прятки. Как она могла совершить такую глупость — довериться Янису? Почему она не уехала сразу после того, как он узнал ее настоящее имя? Теперь она оказалась в западне. Дирк от своего никогда не отступится. Наверняка он уже давно пустил по ее следу своих ищеек.

В этом маленьком домике Ника чувствовала себя словно в тюрьме, но она не могла уйти отсюда. Оливер фон Боденштайн оставался ее единственной надеждой. Она сразу заметила, что нравится ему. При других обстоятельствах Ника, возможно, тоже могла бы полюбить его. Но какой смысл это имело в нынешней ситуации? Он появился в ее жизни в самый неподходящий момент.

Пока она спала, он, должно быть, побывал здесь, так как на прикроватной тумбочке лежал листок бумаги.

Мы должны обязательно поговорить. Пожалуйста, оставайся в доме. Никто не должен тебя видеть! О.

Что это означало? Ника, беспокойно ходившая взад и вперед, подошла к окну кухни и выглянула на улицу. Перед ней простирался луг, за которым высился замок. Как было бы, наверное, хорошо жить здесь, не притворяясь и не испытывая страха перед безжалостными призраками прошлого!

Ника села на стул и попробовала представить, как могла бы выглядеть ее жизнь с Боденштайном. Неужели она ходила бы по магазинам, убиралась, готовила и ждала его вечерами с работы? Еще полгода назад это показалось бы ей немыслимым, но за это время все изменилось. Ее безумное тщеславие растворилось в воздухе в тот самый день, в Довиле, когда Дирк сообщил ей, что женится на другой женщине. Ника вдруг перестала понимать, что до сих пор побуждало ее работать с утра до вечера. Может быть, она действительно думала, будто способна спасти мир от человеческого безрассудства? Нет, она все время обманывала себя. Суровая правда состояла в том, что все эти годы она втайне надеялась завоевать своим прилежанием сердце Дирка. Она его вполне устраивала в качестве сотрудницы и любовницы, с горечью думала Ника, но не в качестве супруги. При этой мысли в ее душе вновь поднялась мощная, горячая волна ярости. Он обманул ее. Внушил несбыточные надежды. Двенадцать лет своей жизни пожертвовала она этому мерзавцу! Он должен был бы ползать перед ней в грязи, осыпаемый проклятиями и презираемый всем миром! Да, это было бы справедливое наказание, единственное, которое он заслуживал. Ника поднялась на ноги и глубоко вздохнула. У нее было не так много времени. Нужно было как можно быстрее добраться до документов.

Фридерике Францен словно окаменела, застыв на предпоследней ступеньке лестницы.

— О господи! — в ужасе воскликнула она. — Когда Янис увидит это, он с ума сойдет! Даже все его компакт-диски пропали!

Пия и Крёгер поднялись вслед за ней на чердак, где раньше располагался рабочий кабинет. Полки были пусты, на письменном столе стоял одинокий плоский монитор. Со стола свисал обрывок кабеля. Лежавший под столом светло-серый коврик с квадратным отпечатком был единственным аксессуаром, оставшимся от компьютера. Фридерике Францен безвольно опустилась на верхнюю ступеньку лестницы, прислонилась головой к перилам и опять разрыдалась.

— Они всёзабрали! Но почему?

На этот вопрос Пии на ум пришло сразу несколько ответов. Янис Теодоракис нажил себе целую кучу врагов. Было даже странно, что подобное не произошло с ним гораздо раньше.

Крёгер вытащил из кармана джинсов пару латексных перчаток и натянул их на руки. Он осматривал один выдвижной ящик за другим. Все они были пусты, так же как шкафы и картотечный шкафчик на колесиках. Не было ни листов бумаги, ни карандашей — ничего. На полу лежал рулон синих мешков для мусора.

— Кто-то здесь хорошо поработал, — заключил он. — Ничего не осталось.

Госпожа Францен всхлипнула.

— Где может сейчас находиться господин Теодоракис?

— Я… я понятия не имею, где он. Но я могу позвонить ему… О боже, он будет в бешенстве! Но я в этом не виновата!

Пия опять не упомянула об ордере на арест. Возможно, Теодоракис приедет домой после того, как ему позвонит подруга, и избавит их от длительных поисков.

— Пойдемте. — Пия присела рядом с ней и прикоснулась к ее руке. — Вы слишком многое пережили. Могу я чем-нибудь вам помочь?

— Нет… со мной все в порядке. Я должна ехать в магазин. И в приюте для животных никого нет. — Фридерике еще некоторое время сидела неподвижно, глядя прямо перед собой стеклянными глазами, потом наконец с трудом поднялась, подтянувшись руками за перила, и побрела, словно в трансе, вниз по винтовой лестнице.

Пия и Крёгер последовали за ней в кухню.

— Что за проклятый день, — пробормотала она, вытерев нос салфеткой. Ее голос прозвучал немного тверже. Было видно, что она преодолела шок. — Моя подруга Ника, которая помогает мне в магазине, сегодня ночью неожиданно исчезла. И Фрауке как сквозь землю провалилась.

— Фрауке Хиртрайтер объявилась, — сказала Пия. — Мы ее задержали.

Госпожа Францен уставилась на нее с открытым ртом.

— Фрауке нашлась? Но… но почему вы ее задержали?

— Она подозревается в том, что застрелила своего отца, — ответил Пия.

— Нет, — растеряно прошептала госпожа Францен. — Этого не может быть!

Ее взгляд беспокойно блуждал в пространстве, но лицо уже обрело почти нормальное выражение, и это было удивительно с учетом того, что ей довелось совсем недавно пережить. Однако у Пии был богатый опыт общения с жертвами преступлений, и она знала, что они способны проявлять самые различные реакции. Зачастую за первым шоком следовала фаза почти маниакальной активности, которую, после осознания произошедшего, сменял полный ступор.

— Как я смогу справиться со всем этим одна?

Раздался звонок в дверь, которая все еще оставалась открытой. В дом вошли три человека в белых комбинезонах, похожие на космонавтов. Крёгер послал их наверх, а сам отправился в кухню. Фридерике огляделась, будто что-то искала.

— Мне нужна сигарета.

— Возможно, сигареты у вас в сумке, — подсказал Крёгер. — Вы же забыли ее в доме.

— Ну да, конечно.

Сотрудники Крёгера поднялись на чердак, и госпожа Францен решила, что звонок другу имеет более высокий приоритет, нежели сигарета. Она подошла к телефонному аппарату, стоявшему на комоде в прихожей, сняла трубку и набрала номер. Между ее бровями пролегла глубокая складка.

— Не берет трубку, — сказала она. — Только голосовая почта.

Внезапно Рики пришла в ярость.

— Как я ненавижу, когда он вот так исчезает, не говоря, куда! — воскликнула она, кладя трубку на аппарат. В течение нескольких секунд тупо смотрела перед собой, а затем вдруг подпрыгнула, будто укушенная тарантулом. — О господи! Собаки!Они все еще сидят в автомобиле! В такую жару!

— Один момент, — задержала ее Пия. — Когда мы только вошли в дом, в ванной находился молодой человек с ножом в руке. К сожалению, он сбежал от нас. Вы не знаете, кто это мог быть?