Совершенная технология - Евгения Озерова

– Ну подумайте, там инопланетяне! А она придёт, в золотых доспехах! И сразу будет видно: нативные горцы за неё!

Хард действительно топал короткими ножками и размахивал бородой, кипятясь. На усталом лице директора медленно появлялось выражение ярости.

– Ну-ка, ну-ка… С этого момента поподробнее! Ты откуда знаешь, что в корабль…

Сисадмин замер, поняв, что проговорился. Ни Шуша, ни Гарасфальт не сообщали ему секретных деталей операции. Значит, покопался-таки в компьютерах руководства?

– Хард! – Шуша выступила из тени.

Директор схватился за лоб и застонал, видимо, предчувствуя новый шквал воплей сисадмина.

– Наконец-то, наконец-то! Я знал, знал… – лихорадочно забормотал Хард, хватая её за руку и явно радуясь, что получил шанс уйти от обсуждения опасной темы. – Пойдём, я получил право, я сам тебя награжу! Такой красивый знак! Я так давно…

– Хард… Оставь её в покое… – внезапно появившийся за спиной нативного горца аналитик положил ему руки на плечи – мягко, но очень уверенно, так, что сисадмин запнулся и присел. – Оставь в покое, понял? А теперь иди на НП. Чтобы гремлины боялись, ясно? И тихо! О том, что узнал – ни слова!

Гарасфальт, не глядя на Шушу, слегка подтолкнул ошеломлённого рыжего за пределы освещенного круга и, пройдя мимо директора, устало и сердито потирающего лицо, открыл дверь в шатёр. Обернулся на пороге и одним кивком пригласил её внутрь.

Шуша мимолётно порадовалась, что теперь директор не успеет предпринять никаких мер в отношении нарушившего режим секретности сисадмина. В том, что Хард будет молчать, она была уверена.

– Ну-с, начнём… – директор отодвинул стул, стоявший во главе огромного стола заседаний, и пригласил генсека занять место.

Та в ответ слегка повела руками, отказываясь:

– Нет-нет, Гришнак Углукович, это ваша операция. Я всего лишь скромный участник, играющий не самую важную роль! Так что прошу, садитесь вы!

Директор кивнул без улыбки и молча сел на председательское место.

– Ну-с, начнём… – повторил он, оглядев собравшихся. – На утреннем собрании я обещал, что это будет наше последнее совместное заседание. Но всё же снова собираю всех вместе. Дело в том, что по причинам секретности до сих пор не все знали наш план в подробностях. Я прошу прощения за это, и всё же не могу не признать, что события этого дня…

Эльриэнн несколько возмущённо подняла бровь, собираясь что-то сказать, но генсек остановила её спокойным жестом.

– …Что события этого дня с очевидностью показали: мы были в высшей степени правы, обеспечивая операции такую степень безопасности. Мы едва не… не потеряли ключевую фигуру всего плана, – директор коротко глянул на Шушу. – И страшно даже представить себе, сколько ещё… скрытых маньяков, мечтающих о… звёздах, были бы счастливы сорвать наши действия… просочись хоть малейшая информация наружу. Поэтому я могу только от всего сердца поблагодарить за умение хранить… тайны всех, кто был в курсе от начала и до конца. Они сумели сберечь их даже в самые… даже в моменты максимального волнения и… не скрою – паники.

Гришнак Углукович обвёл глазами присутствующих, поочерёдно задержав взгляд на Дмитрии, Гарасфальте и генсеке. Шуша заметила, что на неё и сидящую рядом, непривычно серьёзную Юлечку он смотреть не хочет: то ли боится, что выдаст своё волнение, то ли в некоторой степени стыдится… Она была рада, что в команду аналитиков, которые будут работать в шатре генерального секретаря, отобрали только знакомых им с Юлей по бюро сотрудников: скептицизм мистера Брауни мог помешать ей, сбить настрой на успех…

– Итак. До окончания операции… – директор помолчал и как-то обречённо махнул рукой. – Каким бы оно ни было, это окончание… Никто из вас не имеет права выходить отсюда… Кроме самих участников операции. Ну, или как-то связываться с теми, кто снаружи… Исключая, разумеется, НП. Наблюдательный пункт, в смысле. Ясно?

– С ним связь уже налажена, высшая степень защиты обеспечена, – пробормотал остроухий аналитик, глядя на экран раскрытого ноутбука, стоящего прямо на столе заседаний, – на шатёр и НП сейчас накладываются дополнительные заклинания… Обе команды – наши безопасники и ооровские…

– Всем ясно? – переспросил директор.

Собравшиеся нестройно кивнули.

– Тогда о плане. Собственно, детали в отношении нашей сотрудницы Юлианны О'Нили остаются практически теми же. Проникнув на корабль, она занимается выведением из строя реактора. Единственный нюанс… Юля, физики сообщили, что вряд ли сумеют разобраться в устройстве реактора…

Шуша с лёгким ужасом глянула на четвёрку учёных, сидевших в дальнем конце стола. Один молодой доктор наук виновато опустил взгляд, а хронологически одарённый мэтр, тот, что в своё время успел поработать над созданием бомбы на делящихся материалах, с печальной улыбкой развёл руками, глядя на неё.

– Мы предлагаем упирать на разрушение или хотя бы нарушение системы охлаждения реактора, – негромко произнёс второй мэтр. – Лезть в систему управления самим распадом делящихся веществ… Вспомните, мы меньше двух недель назад узнали, что эти чёртовы частицы, пусть и предсказанные давным-давно Ландау… Мы меньше двух недель назад узнали, что они действительно существуют! Это слишком рискованно – пытаться разладить что-то… А охлаждение…

– Понятно, понятно! – прервал его директор. – Полностью согласен! Однако, хотел бы продолжить… Есть ценное дополнение. Может быть, наш геомант сам… Сама постарается прислушаться к реактору…

– Гришнак Углукович… – изумлённо пробормотала Шуша. – Это же реактор…

– А вдруг, что поймёшь? – пробормотал директор, опустив глаза и почёсывая лоб, – как-то виновато, как показалось ей. – Ладно. Поэтому Эльриэнн и Анатолий должны постоянно поддерживать связь…

– Стойте! – властно прервала его феминодендрофил. – Подождите. Мне кажется, мы опять забалтываемся. Это что, все изменения в плане? Нет? Тогда что мы выясняем какие-то детали, которые можно уточнить потом… Давайте о деле.

– Верно, – кивнул директор. – Самым главным пунктом плана…

Из-за которого мы и хранили такую секретность… Является то, что в корабль пойдёт не… генеральный секретарь…

Он сделал паузу, и Шуша, прежде никогда не замечавшая за директором склонности к театральным эффектам, подняла глаза. Нет, дело не в театральности, – он действительно боялся произнести окончание фразы. Гришнак Углукович теперь не просто отводил глаза в сторону, он, похоже, хотел разглядеть что-то у себя за спиной… На скулах играли тяжёлые желваки.

– В корабль пойдёт… – еле слышно пробормотал Гарасфальт, видимо, пытаясь прервать затянувшуюся паузу.

– Наш… Наша геомант… – справившись с собой, проговорил директор, артикулируя слова несколько чётче, чем обычно.

Бессмысленно водя ладонью по заботливо отполированной столешнице красного дерева и ощущая на себе взгляды почти полутора десятков пар глаз, Шуша размышляла, почему Гришнак Углукович настойчиво избегает называть её по имени. Хочет следовать официальному стилю собрания? Боится, что другие сочтут это проявлением каких-то чувств?… Мог бы, хотя бы, полным именем и фамилией назвать, как Юлечку…