Недобрый час. Хроники Расколотого королевства - Фрэнсис Хардинг

— Назад! — крикнула она, но те и не подумали остановиться. Жаль, но ее угроза больше не действовала.

— Почему тебя не слушаются? — шепнул Парагон.

«Потому что твоя смерть их устроит, в отличие от твоей свободы».

— Собственная жизнь им дороже, чем твоя, — нехотя объяснила Тихоня. — Они верят, что, если ты уйдешь из Побора, город погибнет. А если умрешь, твое место займет другой человек.

Поднялся ветер. Парагон восторженно заорал. Тихоне стало его жаль. Он вообще понимает, что творится, что все планы пошли коту под хвост, что свободы им не видать? А стоит ли объяснять? Пусть пока радуется.

— Можно теперь я буду приказывать? — спросил он.

— Нет, — процедила Тихоня сквозь зубы. — Ты заложник, а заложники не командуют.

Если бы дело было ночью, если бы она не так устала, следующий ход Парагона не застал бы ее врасплох. Мальчик вывернулся из рук, прыгнул через перила, схватил за рога Добряка Фуллока и повис над водой, касаясь досок пальцами ног.

— А теперь? — спросил он, скаля ровные жемчужины зубов.

Раздался общий испуганный вздох, приправленный криками и щелчками взводимых мушкетов.

— Не стреляйте! — крикнул Парагон так, чтобы его слышали по обе стороны моста. — Не стреляйте, а не то я улечу!

К ужасу толпы, он попрыгал на носочках. Тихоня поняла, что ее сейчас убьют. Она спряталась между статуй, чтобы было труднее попасть. Ни единого выстрела. Вскоре она выглянула из убежища. Солдаты остановили мерную поступь и тревожно уставились на буйную Удачу.

— Слушайте все! — Беспечный смех Парагона отразился от нависающих скал. — Слушайте меня!

И люди прислушались. Даже Ключники, шедшие со стороны города, в бессильной ярости смотрели на счастливую Удачу. Даже мэр следил за этой сценой из окна Часовой башни. Горожане замерли, воздев руки над головой, будто хотят поймать падающего мальчика или отвести беду. Многие уставились на бурлящий поток далеко внизу.

Тихоня далеко не сразу поняла, почему его угроза вдруг сработала. Мальчик молодец, он слушал, делал выводы, а потом одним ловким ходом всех оставил в дураках. Люди не любят смотреть, как в реку падает беспечный мальчик, особенно носитель святого имени. Но больше они боятся, что за ним в пропасть полетит весь Побор. Смерть Удачи — это несчастье. Насильственная смерть — жуткое святотатство. Но если Удача заживо прыгнет с моста, это будет настоящая катастрофа. Если бы Тихоня когтями перехватила горло Парагону, Удача просто перешла бы к следующему по списку. Но если он спрыгнет или упадет в реку, он покинет город живым. Что будет дальше? Вдруг беда разразится мгновенно, люди даже до дома добежать не успеют?

— А теперь открывайте ворота!

У Парагона сияли глаза. Это была главная проверка. Все взгляды обратились на мэра, который так вцепился в подоконник, что едва не выдрал его из стены. Ощетинившись, мэр резко кивнул. Стражники на дальнем конце моста с трудом раздвинули створки ворот и начали поднимать скрипящую решетку.

— Все ворота! — каркнул Парагон. — Открывайте все ворота, все двери, по всему городу!

По напряженной позе мэра было видно, что этот приказ разрывает ему душу. Но он снова кивнул.

— Вы слышали Удачу! Снимайте фасады! Открывайте двери! Делайте, что он говорит!

Никто не рискнул сообщить мэру, что жители города давно заняты этим. На борьбу с пожаром бросили все средства, потому что ненасытный огонь с ловкостью ночного вора скакал с балкона на балкон, залезал в каждую щель, перелетал через улицы, находил в подвалах склады пороха, масла и спиртного. Поборцы отважно боролись с ним. Одни хватали бочонки, кувшины, кожаные фляги, вставали цепочкой и передавали воду из колодца. Другие брали топоры и лестницы, а то и пожарные багры, разбирали крыши и ломали стены, чтобы пламя не перекинулось дальше.

Поначалу тронуть барьеры Ключников казалось немыслимым кощунством, потом — храбрым поступком, позже — суровой необходимостью. Но со временем настрой поменялся. Люди крушили замки и фасады от всей души. Дневные и ночные жители спасали город плечом к плечу, невзирая на цвет значков.

Такое единство застало пожар врасплох. Когда ветер, его главный союзник, исчез, огонь утратил волю к победе. Он ждал нового порыва, чтобы показать городу свою мощь, но так и не дождался. Тем временем пожарные отбивали у него одну улицу за другой.

Закопченный авангард борцов с огнем вовсю махал топорами и молотками, когда пришла весть, что мэр приказал ломать все замки и стены Ключников. Почему? Да какая разница. С новыми силами люди принялись за дело. Трещали доски, скрипели засовы, разлетались замки. И гнев Ключников не обрушился на них. Поборцы разрушали город с радостью ребенка, обнаружившего, что родители не всеведущи, а тарелки легко бьются.

Вдруг прошел новый слух, как холодный дождь в опаленной пустыне:

— Ворота! Ворота открыты!

* * *

Ночные жители грамотно распорядились свежеобретенной свободой. Те, что поумнее, бросились за своими вещами, а самые расторопные — за чужими. Люди хлынули из города через восточные ворота, откуда их манили богатые земли вокруг Оттакота и Чандеринда.

Обитатели трущоб на западном берегу Длиннопера не сильно от них отстали. Похватав котомки, они вбегали в западные ворота и вылетали из восточных быстрее, чем успеешь сказать «голодная смерть». По настоянию Удачи стражники западных ворот перешли на другую сторону моста, и решетка осталась без охраны.

Тихоня защищала Парагона, готовая порезать когтями любого, кто попробует поймать Удачу за руку. Никто не рискнул подойти к ним. По приказу Парагона выпустили всех арестантов, включая доходяг, отбывающих трудовую повинность.

— Теперь приведите сюда Бренда Эплтона! — потребовал Парагон по просьбе Тихони.

Безмолвная толпа ждала битых две минуты, пока мэр изображал поющего скворца. Наконец он придушенно хекнул и махнул рукой. Стражники верно истолковали этот жест как согласие. Через пять минут к мосту притащили избитого восемнадцатилетнего паренька с криво перевязанным боком и с рук на руки передали когтистой девушке.

— Надеюсь, в Манделионе все как ты говорил, — буркнула Тихоня. Она озабоченно посмотрела на Парагона, но тот, хихикая, лишь махнул в сторону открытых ворот.

Мэр в бессильной ярости смотрел, как Тихоня с раненым Эплтоном исчезает за воротами, уходя от расплаты.

На мосту остался один Парагон Худосочень. Солнце зашло за тучи, радуги погасли, и промокший мальчик задрожал на ветру.

— Как холодно, — сказал он, стуча зубами.

Мэр спустился вниз и медленно подошел к Удаче, ни на миг не забывая, что Парагон в любой момент может устремиться к воротам.

— Мальчик, пойдем, — сказал он с теплотой и даже почтением в голосе, ведь перед ним стояла сама Удача. — Наигрались, хватит. Ты ведь не привык ни к свету, ни к холоду.