Недобрый час. Хроники Расколотого королевства - Фрэнсис Хардинг

Мошка сразу вспомнила, что перед ней истинные поборцы, свято уверенные в чудесных свойствах Удачи.

— Ах ты ж рыло Гранулы, вы правда верите, что Побор рухнет с обрыва, если Удача сделает хоть шаг за черту города?

Судя по лицам, они верили.

— Ладно, рухнет, и что с того? Местечко-то поганое, вот людей жалко, а они как раз всеми силами рвутся уехать. Если вас внутри держат только стены и страх, в этом есть что-то глубоко порочное. Народ, готовый купить безопасность, заперев паренька в башне, не заслуживает безопасности. Прямо сейчас дневные жители ломают замки Ключников. Понимаете, что это значит? Исключительный случай, когда ночной житель на улице не привлекает внимания. Если Бренда не узнают в лицо, то примут вас за очередных погорельцев. Паника, царящая в Дневном Поборе сейчас, — детский лепет по сравнению с тем, что начнется, если мы выведем Удачу из города. Дневная стража — это вам не Ключники, это простые люди. Когда они узнают, что Удача покинула Побор, то сбегут впереди собственного визга. Все, ворота открыты, иди куда хочешь! Если хотите, отправляйтесь в Манделион, никто за вами не погонится. Без Удачи ни один поборец не рискнет ступить на мост. — «И солдаты сэра Фельдролла тоже», — мысленно добавила Мошка. Пока люди боятся моста, Манделион может спать спокойно.

— Мы готовы рискнуть, — подумав, сказал Бренд. — Если ничего не предпринять, Ключники захватят город, и больше ни один житель не увидит солнца. Если Побору суждено пасть, то лучше уж в реку.

Тихоня размышляла дольше, но в итоге тоже кивнула:

— Ладно, договорились. Где держат Удачу?

— Я надеялась, ты подскажешь, — призналась Мошка. — В ночь святого Пустобреха ты гонялась за редисом, пока остальные дрожали по домам. Ты, случайно, не видела на улице ничего странного? Ключники не делали ничего необычного?

Тихоня вздернула бровь:

— А громадная костяная лошадь — это что, обычное?

Мошка надула щеки и возвела очи горе.

— Точно, лошадь, — пробубнила она. — Все, можно продавать мозги хирургам, раз я сама ими не пользуюсь. Светящаяся лошадь таких размеров, что внутри поместится целый отряд с мечами. Там и тощей Удаче найдется место. Знаешь, куда эта лошадь пошла?

Тихоня кивнула:

— На северо-восток. Когда Бренд рухнул на мостовую, я затащила его вверх по лестнице. Единственное, что пришло в голову. Скелошадь Звонарей была на колесиках, заехать на ступеньки она не могла. Чтобы вылезти наружу, тоже нужно время. Мы как раз успели спрятаться под куст и лежали там, пока Звонари бегали вокруг. Когда они залезли назад в Скелошадь, я осторожно выглянула и заметила, что они поехали в Веселые Дворы. Еще удивилась, что они по дороге не собирают овощи.

— Наверное, решили сперва спрятать Парагона, а потом уже вернуться за десятиной, — закусила губу Мошка. — Значит, искать надо в Веселых Дворах. А там недалеко пожар. Если Ключники, как все люди, боятся огня, они в любой момент могут перепрятать Парагона.

— Ну что сказать, отличный план, — сморщилась Тихоня и пригладила мозолистой ладонью ежик волос. Нет, она не собиралась спорить, просто трезво оценивала ситуацию. — Ладно, обыщем Веселые Дворы, попутно проследим, чтобы Ключники не увели Парагона. Я беру на себя крыши, Мошка — улицы, Бренд остается здесь. Как хоть выглядит наш паренек?

Мошка подробно описала Парагона.

— Если найдешь его первой, скажи, что тебя прислала девочка из дымохода, — закончила она свою речь.

Тихоня выглянула на улицу, осмотрела крыши и нырнула обратно.

— Давай шевелить костями, пока суматоха не улеглась, — сказала она и неуверенно посмотрела на Бренда.

— У меня все будет отлично, — заверил тот. — Беги!

Эпонимий Клент с белым флагом приближался к воротам Побора и размышлял, какая катастрофа его ждет впереди. Если Мошка, как сказано в письме, отправилась к Арамаю Тетеревятнику и попросилась назад в город, чтобы отомстить Лучезаре Марлеборн, ее дела плохи. Предположим, Тетеревятник не стал ее убивать и даже провел в Побор, что дальше? Лучезара найдет способ отправить Мошку в тюрьму, например, обвинит в краже сиреневого платья. Но парламентеры неприкосновенны, так что у Клента будет возможность вызволить из беды своенравную секретаршу. «Девица — сплошное наказание, — бурчал он под нос, — но не бросать же ее в горящем городе?»

Однако эскорт, встретивший его у ворот, ни словом не обмолвился, что его спутницу арестовали и бросили в Дыру. Клент задумался, не поспешил ли он проявить столь нехарактерную для него взаимовыручку. Но его порыв спешно откланяться и вприпрыжку убежать в поля встречающие приняли без восторга. Наоборот, они настойчиво пригласили его пройти внутрь.

По пути к замку Клент отметил, что на улицах полно людей и дыма. Мэра он застал в растрепанных чувствах: тот орал на подчиненных и был не расположен к переговорам с парламентерами.

— Срывают фасады? Пускай прекратят! Нельзя выпускать на улицы ночных жителей! Никто не сгорит, Удача защищает Побор! Передайте всем, пусть расходятся по домам и впредь ведут себя как культурные люди! Ветер принес к ногам мэра пушистые хлопья пепла.

Лучезара с альбомом на коленях сидела у входа в дом. При виде Клента она еле заметно вздрогнула, а потом одарила его нежной улыбкой. Только оценивающий взгляд скрыть не удалось. Клент поспешил к ней.

— Мисс Марлеборн, какая удача! — Ему показалось, что при слове «удача» она вздрогнула. — Я боялся, что мы разминемся.

— Мистер Клент! Я была уверена, что вы уехали из города.

— Не попрощавшись с величайшим сокровищем Побора? Помилуйте! Мы стольким вам обязаны.

Отблеск неуверенности в ее взгляде весьма порадовал Клента. К его возвращению Лучезара была не готова. Теперь она прикидывает, какие козыри он прячет в рукаве. Пока можно пугать ее многозначительными улыбками и смутными намеками, но вскоре она поймет, что все карты у нее в руках.

— Так, эту дверь уже сломали. Отсюда все ушли?

Бренд, пластом лежавший на матрасе, еле открыл глаза. Он с трудом различал смутные силуэты на светлом фоне. Если повезет, они его не заметят.

— На постели кто-то лежит! Больной! Оставлять его нельзя, ветер изменится в любую минуту. Давай отнесем его к доктору.

Единственный раз в жизни Бренд понадеялся на равнодушие дневных жителей, а они решили спасти его. При свете дня кто-нибудь обязательно опознает в нем «радикала» и «похитителя», и вместо доктора его будет ждать виселица. Взяв матрас за углы, спасатели поволокли его на улицу. Слишком слабый, он не мог ни сопротивляться, ни возражать.

— Погодите! Я знаю его! Эплтон, радикал, похититель мисс Лучезары!

Матрас швырнули на землю. Бренд открыл глаза и увидел, что спасатели ощетинились топориком, лопатой, мясницким тесаком и долотом. Он увидел страх на лицах, и ему вдруг стало невыносимо смешно. Несмотря на боль в боку, он захохотал. Его безмолвные, отчаянные содрогания привели спасателей в такой ужас, что те отступили на шаг.