Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий - Питер Франкопан

Тем не менее у этой амбициозной экспедиции были прецеденты. Путешествие Колумба и его команды стали частью длинного и успешного периода исследований, в ходе которого перед христианскими державами на Пиренейском полуострове были открыты новые районы в Африке и Восточной Атлантике. Частично это произошло из-за желания добраться до золотых рынков Западной Африки. Ресурсное богатство этого региона передавалось в легендах. Раннемусульманские писатели называли его «землей золота». Некоторые утверждали, что «золото растет там в песке, совсем как морковь, и его собирают на восходе». Другие думали, что у воды там магические свойства, из-за которых драгоценности растут в темноте[860]. Выход золота был потрясающим и имел огромный экономический эффект: химический анализ показывает, что египетские монеты тонкой чеканки были сделаны из золота, добытого в Западной Африке, которое перевозили по транссахарским торговым путям[861].

Большая часть коммерческого обмена с периода поздней античности контролировалась купцами вангара[862]. Малийцы по происхождению, эти племена играли примерно такую же роль, как и согдийские купцы в Азии, перемещаясь по трудным дорогам и создавая перевалочные пункты вдоль опасных маршрутов в пустыне, что позволило им осуществлять торговлю на дальних дистанциях. Увеличение торгового трафика привело к необходимости создания сети оазисов и торговых баз, а также развитию и процветанию торговых городов, например Дженне, Гао и Тимбукту, где появились королевские дворцы и прекрасные мечети под защитой стен из обожженного кирпича[863].

В начале XIV века Тимбукту, в частности, был не только важным коммерческим центром, но и убежищем для ученых, музыкантов, художников и студентов, которые собирались у мечетей Санкоре, Джингеребер и Сиди Яхья, служивших маяками интеллектуального дискурса и домом для бесчисленных манускриптов со всей Африки[864].

Неудивительно, что регион привлекал внимание за тысячи миль. Каир буквально онемел от изумления, когда в XIV веке манса Муса, или царь царей империи малийцев, «преданный и честный человек», каких не было до того, прошел через город по пути в Мекку, совершая паломничество в сопровождении огромной свиты и везя с собой огромные суммы золота в качестве даров. Во время своего визита он потратил на рынке просто огромную сумму, и многие полагали, что такое вливание капиталов могло вызвать депрессию в районе Средиземноморья и Среднего Востока[865].

Писатели и путешественники из дальних земель стали тщательно фиксировать происхождение династии малийских царей, а также дворцовые церемонии Тимбукту. Знаменитый путешественник из Северной Африки ибн Баттута, например, проехал всю Сахару, чтобы увидеть этот город и самого мансу Мусу. Правитель вышел из дворца в золотой тюбетейке и тончайшей тунике из наилучшей красной ткани. За ним следовали музыканты, которые играли на золотых и серебряных музыкальных инструментах. Затем он вошел в богато украшенный павильон, декорированный золотой птицей размером с сокола, чтобы выслушать дневные новости со всей империи. Учитывая потрясающее богатство, которое находилось в распоряжении короля, ибн Баттута был разочарован тем, что дары мансы Мусы были не столь щедры, по крайней мере, для него. «Это скупой король, – писал Баттута, – никто не может ждать от него хороших даров»[866].

Интерес христианской Европы также подогревался рассказами о легендарных богатствах, которые можно было услышать на рынках, в Египте и вдоль побережья Северной Африки, где торговали золотом, в таких городах, как Тунис, Сеута и Буж, которые целыми столетиями были пристанищем торговцев из Пизы, Амалфи и прежде всего Генуи, главного канала сбыта африканского золота в Средиземноморье[867]. Несмотря на существующие торговые контракты, в Европе не очень понимали, каким именно образом золото попадало в прибрежные города, или то, как работали компании, которые доставляли слоновую кость, горный хрусталь, кожу и черепаховые панцири из самого Лимпопо на побережье Суахили, в глубь Африки, а также к Красному морю, Персидскому заливу и Индийскому океану. С точки зрения Европы, Сахара была одеялом, скрывающим остальную часть континента за завесой тайны. Не было никакой возможности узнать, что скрывалось за узкой, плодородной полосой на побережье Северной Африки[868].